Линнан-Саари (размером всего 1700х 122 м). Этот островок контролировал речной путь в реку Вуокса и, соответственно, в Ладожское озеро. Шведы назвали крепость Выборгом. В рифмованной «Хронике Эрика», написанной спустя 30 лет после основания Выборга, говорилось:
Пошли они в языческий предел,
тем положив конец большой беде
(ведь слишком близко подходили к ним
язычники с намерением злым).
И крепость возвели они свою
владений христианских на краю,
на краешке языческой земли —
и добрый мир в ту местность принесли:
пришли туда покой и тишина,
и Богу нынче молится страна,
и много пленных вызволили тут.
Теперь ту крепость Выборгом зовут,
к востоку обращенную, как щит.
Беда у стен языческих стоит —
и меньше нынче русские смогли
там сохранить подвластной им земли.
Из камня крепость выведя тогда,
в обратный путь пустились господа,
оставив фогта, коему страшны
не стали злые люди той страны:
он, не боясь, на ярость их смотрел —
и покорил язычников-корел,
и в скорый срок к ногам его легли
четырнадцать погостов той земли[92].
Замечу, что строили крепость не сами шведы, а сотни или даже тысячи насильно согнанных туда карел. Вестернский епископ Педер Элкви приступил к принудительному крещению карел по католическому обряду.
До прихода Кнутссона все карельские племена были подданными Господина Великого Новгорода. Большинство карел оставалось язычниками, крестились они только по своей воле. Точных данных о числе православных карел нет, но они составляли не менее 20 процентов от общего числа. Новгородская администрация никого не принуждала креститься, но создавала для этого все условия — посылала миссионеров, строила церкви, основывала монастыри, как, например, знаменитый Валаамский монастырь[93].
Был ли Торгильс Кнутссон основателем Выборга — вопрос довольно спорный. Во всяком случае, ни в одном шведском или русском документе XIII—XV веков нет упоминаний о личном участии Кнутссона в строительстве Выборга и даже о пребывании в нем. Тем не менее, в конце XIX века финские националисты начали прославлять Кнутссона. Естественно, все знали, сколько им было убито предков современных финнов, но чего не сделаешь в пику «этим проклятым русским». Поэтому не случайно в 1862 г. одна из новых улиц города, вскоре ставшая главной, получила название Торкельской (затем переименованная в проспект им. Ленина), а в 1887 г. известный финский скульптор Вилле Валыгрен изваял скульптуру Торгильса Кнутссона. Инициатором создания памятника был выборгский архитектор Я. Аренберг. Под его руководством в городе проводился сбор денег, устраивались спектакли и лотереи.
Однако когда памятник был готов, русские власти запретили его установку. Лишь после первой русской революции Николай II разрешил Городскому совету Выборга установить памятник. 4 октября 1908 г. при многолюдном скоплении горожан на площади Старой ратуши торжественно открыли памятник шведскому марскалку. Там он и простоял 40 лет.
В 1948 г. по указанию советских городских властей Торгильс Кнутссон был свергнут с пьедестала и отправлен на склад комбината благоустройства города. Там его и обнаружили сотрудники Выборгского краеведческого музея, и с 1975 г. он уже хранился в одном из подвалов замка. В 1991 г. памятник был извлечен оттуда и 2 июля 1993 г. во время торжеств в честь 700-летия основания Выборгской крепости вновь установлен на пьедестале.
Возникает естественный вопрос, почему Великий Новгород допустил, чтобы на его территории в важнейшем стратегическом пункте Карельского перешейка шведы спокойно возводили неприступную каменную крепость? Дело в том, что в 1292 г. сын Александра Невского Андрей Городецкий вместе с князем Федором Чермным в очередной раз навел татар[94] на Русь. Кстати, православные иерархи позже причислили известного ордынского прихвостня Федора Чермного к лику святых[95]. Надо полагать, что Кнутссон затевал свой крестовый поход в 1293 г., хорошо зная ситуацию на Руси. Татары заняли Волок Ламский и готовились оттуда идти на Новгород и Псков. Но обе республики прислали богатейшие дары Дюденю и его темникам, и татарское войско в феврале 1294 г. отправилось восвояси.
В начале 1294 г. Андрей Городецкий прибыл с дружиной в Новгород, где бояре поведали ему о затее Кнутссона. Андрей 10 марта 1294 г. отправил к «свейскому городу», то есть к Выборгу князя Романа Глебовича[96], боярина Юрия Мишинича и тысяцкого Андреяна с отрядом новгородцев. Однако отряд был слишком мал. Дело в том, что сам Андрей Городецкий отправился в поход против своего старшего брата Дмитрия Александровича и взял с собой большую часть новгородского войска вместе с посадником.
За шесть недель новгородцы добрались до Выборга, и во вторник «на похвальной неделе» пошли на штурм крепости. Но шведы уже основательно подготовились к обороне. Штурм был отбит. При этом смертельную рану стрелой получил знатный новгородец «добрый муж» Иван Клекачевич.
На следующий день начался разлив талых вод, и подойти к крепости стало невозможно. Кроме того, кони новгородцев страдали от бескормицы. В итоге воеводы решили возвращаться назад.
Шведы, воодушевленные успехом, в конце 1293 г. — начале 1294 г. покорили все карельские земли («14 погостов»). Шведы взяли город Кексгольм (по-русски — Корелу, современный Приозерск), «много язычников было там побито и застрелено в тот самый день». Интересно, что шведы называли язычниками не только язычников-карел, но и православных карел, и даже русских. В Кексгольме был оставлен сильный шведский гарнизон во главе с Сигге Лоне (новгородская летопись называет его «воевода Сиг»). Замечу, что еще около 830 г. на месте Корелы была крепость русов Бярма. Таким образом, шведы полностью взяли под контроль вуокский водный путь из Финского залива в Ладогу.
Вскоре к Кексгольму подошел отряд новгородцев и осадил крепость.
Рифмованная «Хроника Эрика» так описывает захват и потерю шведами Корелы:
Дома Кексхольма к их ногам легли,
но город христиане не сожгли.
В тот день войска язычников разбив
и стрелами немало поразив,
оставшихся в живых угнали в плен —
внутрь выборгских надежных, крепких стен.
Часть христиан отправилась домой,
везя добычу славную с собой.
Их вождь уйти со всеми не успел,
не завершив в Кексхольме важных дел.
А тут внезапно русские пришли,
чтоб отомстить за стыд своей земли,
шесть