Читать интересную книгу "Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг - Мию Логинова"

ненадолго тормозит на губах, которые тут же начинает покалывать. Голубые глаза практически прозрачны, будто он и не человек вовсе. Удивительно, какими несчастными могут быть люди, которые выглядят самыми счастливыми. Со стороны кажется, чего только ещё желать: деньги, слава, вседозволенность. Но где в этом списке счастье и любовь?

Неожиданно ловлю себя на мысли – хочется открыть окно автомобиля, впустить холодный, пропитанный сыростью и ночью ветер, чтобы он, ворвавшись во все четыре окна, бесновался в салоне машины, хлестал ледяными ладонями по нашим лицам, пытаясь забрать его скверные мысли и мои слишком неправильные, сладкие воспоминания.

Поспешно отворачиваюсь, поджимая губы в тонкую линию.

Ничего нельзя уже изменить. Ни трагедии в семье Мортимеров, ни женитьбы его отца на моей матери, ни наше неожиданное родство, пусть оно лишь формально-бумажное. Даже мой неожиданный отклик на постыдную, издевательскую ласку. Это тоже не изменить. Это прошлое. Это память.

Эйдан сворачивает к подъездной аллее нашего особняка. На первом этаже окна горят приветливым тёплым светом. Наверняка Надин волнуется. Возможно, она бы могла приоткрыть завесу тайны и рассказать, что же произошло в особняке в день смерти Иветт?

“А вдруг Макс солгал? Специально натолкнул меня на эти мысли, чтобы я ещё больше разворошила осиное гнездо”.

В прессе о гибели миссис Мортимер особо не болтали, возможно, когда это только произошло, информации было больше, высший свет гудел, но сейчас… вряд ли Мэддок не позаботился о том, чтобы сеть и информационное пространство почистили. Так что же я сегодня получила из уст Макса? Правду, ложь или обрывки удобной информации, которые мне пожелали озвучить? Точно знаю, что верить ни одному из парней не собираюсь. И так ли мне необходима она, правда о гибели Иветт?

Ещё не успев задать сама себе вопрос, понимаю, что да, необходима. Если к смерти матери собственного сына причастен мужчина, которого любит моя мать… не прощу себе, если не предупрежу.

“А вдруг она знает?”

Пожалуй, самым верным будет позвонить и спросить. Тем более мы давно не говорили. Мама включилась в свои обязанности со всей присущей ей ответственностью. Это только в кино жёны высокопоставленных бизнесменов и титулованных особ праздно шатаются по дому да попивают чай. Список дел миссис Мортимер не меньше, чем самого Мэддока, в Китае так же. Надеюсь, она будет не слишком уставшей и морально выжатой для разговора с дочерью. Особенно, когда я собираюсь задать очень неудобные вопросы.

17.1

– Да, точно тебе говорю, всё нормально. – Уже тысячу раз пожалела о том, что рассказала маме о клубах Малхэм Мура, хорошо хоть не сказала, какую роль во всём этом играет Эйдан. Теперь приходится самой же и врать, успокаивая расстроенную родительницу. – Нет, никакой угрозы для жизни. Ну, буллят, так, а где этого нет? Обычное дело для первокурсников.

“Кто совсем недавно упрекал парней в том, что они захлебнулись ложью? А сама-то, Люка?”

Мама настолько прониклась, что вознамерилась просить Мэддока отменить визит и как можно раньше вернуться домой.

– Хорошо. Возможно, нам удастся вырваться и приехать на следующих выходных, – соглашается она не горячиться и не спешить.

– Это совсем необязательно, мам, – я уже жалею, что вообще сказала, – ну правда, мне ничем не поможет ваш приезд, наоборот. Если узнают, что накляузничала…

– То что? – срывается она.

– Ну ты сама знаешь, никто не любит доносчиков.

– Люка, мне очень жаль, – шепчет она. – Оставила тебя, одну, в чужой стране и доме. И эта академия… никогда бы не подумала, что в таком заведении могут быть настолько первобытные, дикие устои, Мэддок говорил, что там всё самое лучшее, ведь и Эйдан учится там, неужели он не говорил отцу?

– Ну мам, а если бы сама сюда поступила? Тысячи, если не миллионы, молодых людей меняют не только города и страны, но и континенты, сами строят быт и вот это вот всё. Ну серьёзно, я не ребёнок, ма, Эйдан тоже, с чего бы ему жаловаться отцу, который и сам, вероятно, прошёл ту же школу.

– Не знаю, дорогая, лучше бы ты получала домашнее обучение. Мы встречались, на днях буквально, с семейством Уэстклифов, так вот, их дочь обучается на дому. А в Китае вообще среди высших чинов это в порядке вещей.

– Китайцы?! Да они все ездят получать образование за границу!

Именно это меня бесило больше всего, именно потому и я не хотела ей рассказывать, но всё равно сделала, как обычно. Когда нас было только двое, мне чуть ли не каждый день приходилось доказывать, что я смогу со всем справиться самостоятельно. Мамина гиперопека временами душила, и я с ещё большим рвением пыталась доказать, что готова к взрослой жизни, способна нести ответственность за себя и свои действия. Она, конечно, старалась совладать с собой, дать мне свободу, но, пока не появился Мортимер, у неё это очень плохо получалось. Только тогда, когда у мамы наладилась личная жизнь, я наконец-то смогла почувствовать себя по-настоящему свободной! Даже сейчас, в этой странной, совершенно абсурдной ситуации, мне дышалось свободно, потому что я решила сама, как мне поступить.

– Люка, для меня ты всегда останешься…

– Знаю-знаю. Я всегда останусь ребёнком, – усмехнулась в трубку. – Но я рассказала тебе как подруге, близкому человеку, с которым хочется поделиться и посплетничать, а не как родителю, с просьбой защиты.

– Вот как? – Мама включается в игру. Как раз то, что мне надо. – Посплетничать?

– Именно. – Подтянув подушку к стене, облокачиваюсь на неё, оглядывая собственную комнату, которая выглядит чисто, ухоженно, но уже совсем не так, как в первый день моего приезда в дом Мортимеров. Нет пустых холодных стен, вещи и безделушки, которые я привезла с собой, сделали её чуточку уютнее и действительно похожей на мою.

– И что же ты хочешь обсудить ещё, кроме этих кошмарных клубов?

Продолжаю путешествовать взглядом по комнате, отмечая, что ещё было бы неплохо изменить. Широкий подоконник, тот, что рядом с дверью на террасу, можно переделать под лежанку, купив небольшой матрас, несколько подушек и плед. С холодами на нём будет очень уютно проводить вечера.

– Мальчиков, – выдаю я.

– Ух ты! – В её голосе сквозит неприкрытое удивление. Ну да, я не была особо популярной в школе, и за мной не тянется вереница разбитых сердец. Тема мальчиков в наших разговорах – очень редкий гость.

– Тебе кто-то понравился?

– Как сказать. – Морщусь от путаных воспоминаний, в которых физиономия Латимера сменяет недовольную Мортимера, а затем обратно. – Есть один, он… – пытаюсь подобрать слова, чтобы описать Макса, – эм… милый.

– Милый? – недоверчиво