на ПТБ быстро росло, и в начале 1992 года он стал президентом вместо Гули[100].
Как отмечает Федотова [Федотова 2006: 41], вполне вероятно, что только такой, как Кузяев, молодой аутсайдер, у которого был покровитель в региональной структуре коммунистической партии, мог взять на себя управление товарной биржей на этой ранней стадии развития постсоциалистической экономики. Почти все, кто занимал видные позиции в региональной элите, искали новые пути использования ресурсов Советского государства, уже находившихся под их контролем. Они не хотели отказываться от советского наследия ради управления чем-то совершенно новым и неизвестным. Действительно, само существование ПТБ было свидетельством того, что Гуля и другие работники советской государственной системы перераспределения не сумели вдохнуть в советское наследие новую жизнь путем создания новых компаний-поставщиков. Только своевременно проявившаяся гениальность Кузяева – по крайней мере, так напишут потом в хвалебных биографиях – позволила ему угадать, что должность менеджера, а затем и президента ПТБ вскоре предоставит ему и его коллегам доступ к ресурсам не только каждого из существовавших тогда предприятий или секторов региональной экономики по отдельности, но ко всем им в совокупности – поскольку они взаимодействовали между собой посредством новых видов и моделей регионального товарооборота.
Сапиро, Кузяеву и их сторонникам также необходимо было убедить скептически настроенную публику в том, что Пермская товарная биржа – это хорошая идея (непростая задача, если учесть, что в советское время рынок и «спекуляции» официально осуждались). Формулировка, которую они предложили и которая в последующие годы многократно повторялась и дополнялась, была обращена к региональной идентичности, гордости и независимости – другой стороне характерной для тех лет раздробленности суверенитета в различных сферах жизни. Например, один из первых аргументов в пользу важности создания товарной биржи в Перми состоял в том, что «пермякам есть что предложить на всесоюзном рынке. Лес и удобрения, металл и продукция машиностроения, бумага и минеральное сырье. Биржа – возможность реально перейти от слов об экономической самостоятельности к делу»[101]. Шесть месяцев спустя, всего за несколько недель до открытия Пермской товарной биржи, С. М. Финочко высказался на страницах «Звезды» о ее правомочности и важности (к тому моменту еще не все в регионе воспринимали ее как должное): «В условиях беспрецедентного дефицита, инфляции и грядущих изменений в правилах торговли и установления цен только концентрация всех ресурсов региона в одном “кулаке” позволит экономике Прикамья не развалиться, но сохранить свою стабильность»[102]. В этих призывах к региональному товарному обмену мы находим некоторые из самых ранних в Пермском крае свидетельств того, что Сьюзан Венгл [Wengle 2015: 6] называет «специфическими для каждого региона сделками», которые по-разному осуществлялись по всей России: сделки между правительственными чиновниками и новыми промышленными или финансовыми конгломератами, одновременно обогащавшие формирующуюся региональную элиту и дававшие государственным учреждениям финансирование, опыт и возможности для реализации их собственных проектов[103].
ПТБ была сформирована как акционерная компания, и часть акционеров – в феврале 1991 года их было 160 – имела право голоса и право на получение дивидендов. Помимо создания материальной и процедурной инфраструктуры для содействия торговле, ПТБ было необходимо – в течение нескольких месяцев до открытия, запланированного на апрель, – нанять и обучить две группы: брокеров, которые будут представлять клиентов на торговой площадке, и собственно персонал биржи. Многие из первых брокеров пришли с заводов региона и из других официальных организаций, выступая в основном в качестве делегатов от того или иного предприятия или группы предприятий на бирже. К ним быстро присоединились независимые брокеры, возникли также брокерские конторы, специализировавшиеся на различных продуктах или типах продаж и покупок. К началу 1992 года в Перми насчитывалось более 1400 брокеров и 730 зарегистрированных брокерских фирм. В. Г. Бельтюков, один из ключевых заместителей Кузяева, которому было поручено набрать персонал биржи, позже вспоминал: «Брали молодых, потому что в них не было консерватизма, а было одно желание – пахать»[104]. Сам Бельтюков был отправлен на Нью-Йоркскую фондовую биржу для прохождения ускоренного курса по управлению биржей.
Аналогичные критерии найма применялись и к сотрудникам биржи. Один из первых аукционистов ПТБ, чья работа заключалась в том, чтобы выставлять на торги товары из заранее оглашенного списка и затем согласовывать поступающие предложения о покупке, сказал мне, что он сам – хороший пример того, какие люди приходили работать на биржу. Он начинал свою карьеру на одном из крупных заводов Пермского края в качестве снабжулика, как на тогдашнем сленге называли поставщиков, умевших приобрести все необходимое в укромных уголках и закоулках плановой экономики – неофициально. Устав от этой работы к концу 1980-х, он поступил в Пермский институт искусства и культуры, надеясь осуществить свою мечту стать театральным режиссером. Но затем, в 1991 году, «самые интересные времена начались… и я увидел, все менялось. Дикие денежные реформы, прочее, прочее… Что-то в этой жизни надо было менять». Под влиянием момента он ответил на объявление в газете о работе ведущим торгов на «Пермской товарной бирже» и легко победил в конкурсе:
Сочетание, может быть, двух вещей [дало мне эту должность]: работа, прежде всего, в материально-техническом снабжении [но, заметьте, не в Главснабе], плюсом, режиссерско-актерская подготовка. Вот это синтез для маклера, скажем, оптимальный… Так что я понимаю, чем я торгую!
Другие говорившие со мной работники биржи вспоминали, как из глубины торгового зала доносился его громкий голос, объявлявший о заключении сделок. Если повседневная экономическая жизнь для большинства жителей Пермского края в 1991 году по большей части развивалась на уличных рынках, посредством бартера и мелкорозничной торговли – базовых стратегий выживания, – то ПТБ должна была стать новым механизмом обмена для гораздо меньшего числа людей, намеревавшихся стать авангардом нового и особенного регионального экономического порядка.
Взлет: новый центр регионального обмена
Каждый вторник – начиная с 11 апреля 1991 года – Пермская товарная биржа открывалась для торгов в зале заседаний, где прежде собиралась региональная комсомольская организация. За несколько дней до открытия каждой торговой сессии брокеры, представлявшие продавцов, передавали описания товаров и цены сотрудникам биржи, которые вносили их в бюллетень. Лоты оглашались один за другим, и далее либо брокеры, представлявшие покупателей, делали ставки до тех пор, пока сделка не совершалась, либо лот снимали с продажи как никого не заинтересовавший. Как только сделка совершалась, брокеры встречались с работниками ПТБ, чтобы договориться о точных условиях и подписать контракт. «[Были] новейшие 286-е компьютеры, лазерные принтеры!» – вспоминал аукционист, с которым я разговаривал. Такой комплект аппаратуры на ПТБ появился одним из первых во всем Пермском крае. Большинство сделок