— Руки за голову! Отойти от машины! Кто-то из мальчишек громко икнул.
— Вот как? Сей момент. А на сколько шагов? Ответная реплика прозвучала неуместно глумливо. Леон не сразу понял, что вопрос этот задал Умнейший.
— Так на сколько же?
— Стрелять буду, — предупредил голос. Леон скосил глаза. Умнейший, прячась за постаментом, делал понятные знаки: сожмись, не высовывай кочан раньше времени. Затем согнутым пальцем постучал по шкуре чудовища. Раздался гулкий звук.
— Ты будешь стрелять в любом случае, разве нет? Попробуй сейчас — вдруг зацепишь не только нас?
Грохнуло так, будто над самым ухом выстрелила деревянная пушка, только резче и короче. Что-то, взвизгнув, ударило по камню рядом с Леоном. Брызнула каменная крошка, загуляло эхо.
— Навинти глушитель или брось валять дурака, — подал голос Умнейший, ковыряя в ухе. — Чего доброго, сорвется сталактит, да тебе же по маковке…
Грохот. Вспышка во тьме коридора. Эхо.
— Попадешь в машину — мы тебе ее чинить не будем. Сам чини.
Новый грохот. Визг, удар по камню.
— Когда ты в последний раз практиковался в стрельбе по цели?
Рычание во тьме. Грохот. Шляпа Умнейшего, поднятая над спиной неживого чудовища, вспорхнула птицей и улетела в сторону. Одно из светящихся щупалец выкинуло фонтан искр и погасло.
Леон нащупал оперение стрелки, вставил в трубку. Стрелка была не отравленная — он не взял с собой отравленных. Неужели придется стрелять в человека?.. Пусть даже местный Хранитель хочет убить непрошеных гостей… кстати, почему он хочет убить? За что? Наверно, он такой же сумасшедший, как тот давний убийца, несчастный человек, от которого отступились лучшие шептуны…
— Эй, Хранитель, выходи. Познакомимся.
Рычание перешло в надрывный кашель. Из темноты коридора появился человек.
К удивлению Леона, это был древний старик, выбеленный старостью, совсем древний, — наверно, вдвое старше Умнейшего и втрое — Париса. В сравнении с ним Умнейший выглядел просто юношей.
В руках старик сжимал что-то, отдаленно похожее на железную духовую трубку, только очень короткую.
— Где вы? Я вас не вижу.
Умнейший не спеша вышел из укрытия, показывая пустые ладони.
— Поговорим, нет? Выстрелить еще успеешь. Из странной трубки вылетело грохочущее пламя. Умнейший, казалось бы, и не отскакивал в сторону, а — Леон даже не заметил, как это произошло, — только что стоял тут — и вот уже в трех шагах от этого места.
— Попробуй еще раз.
Хранитель раскашлялся и кашлял долго. Опасная трубка в его руках ходила ходуном.
— Шел бы ты в долину лечить туберкулез, — пожелал ему Умнейший.
— Вы все умрете, — пролаял старик. — Никому не дозволено знать путь в Столицу, кроме ее Хранителя.
— И нескольких окружных Хранительниц… Старик расхохотался.
— Пять поколений назад некий глупый охотник за хотел осмотреть пещеру. Можешь полюбоваться на его кости.
— Это так интересно? Кстати, как насчет соблюдения Хранителями законов Простора? Снова смех.
— Запомни, пока еще жив: у Хранителей свои высшие законы. Никто не вправе подвергать бедствиям весь Простор ради ничтожной жизни нескольких человек.
Выстрел. Прыжок Умнейшего.
— Вот как раз о бедствиях я и хотел с тобой поговорить…
Прыжок. Выстрел. Еще прыжок.
— Может быть, ты позволишь мне высказаться, не перебивая?
Хранитель не ответил, что-то делая со своей железной трубкой. Леон услышал лязг и противный скрежет.
— Огнестрельное оружие полезно время от времени смазывать, — сказал Умнейший.
Ударом трясущейся ладони Хранитель забил какую-то деталь.
— Я узнал тебя, Зигмунд. Давненько мы не виделись. Помнишь нашу последнюю встречу? Я тогда еще в учениках ходил, а ты и вовсе был чужим сопляком. К сожалению, я слишком поздно понял, что наступит время, когда ты явишься вновь сюда. Тебя надо было убить сразу, как только ты явился на Простор. О Столице тебе выболтала, конечно, Кларисса?
— Не поминай Клариссу, — попросил Умнейший. — Она умерла.
— Как?
— Сгорела.
— Она выбрала не самую легкую смерть, — продребезжал Хранитель. — Твоя смерть будет легче. Выстрел. Прыжок.
— А знаешь, это начинает мне надоедать, — задумчиво сказал Умнейший.
Выстрел. Умнейший охнул и медленно повалился набок.
— Нет! — заорав, Леон выскочил из укрытия.
— Этому — вторая! — крикнул Хранитель.
Не сознавая, что делает, Леон вскинул духовую трубку.
— Не ты! — неожиданно крикнул Умнейший. Только что убитый или опасно раненный, он был уже на ногах, в стремительном броске между Леоном и Хранителем. В ту же секунду Хранитель захрипел и стал оседать. Сразу пять стрелок торчали из его горла.
Над темной тушей неживого чудовища показались головы мальчишек. Отваленные челюсти, безумные глаза… Умнейший шипел, осторожно вытаскивая из предплечья стрелку Леона.
— Торопишься очень…
«Основа Основ» выплюнул Й-Фрона наподобие вишневой косточки. Если быть точнее, корабль плюнул им в планету.
Когда перед ограниченно ценным расступился слой брони и воздух, вырвавшийся из отсека, выдул его в черноту пространства, единственное, что мог сделать ограниченно ценный, — это попытаться увернуться от заблаговременно выращенной лидер-корветом ноги, и Й-Фрон попытался. С таким же успехом плавающий в воде микроб мог бы попытаться покинуть чайник, где ему суждено свариться вкрутую.
Пинок оказался рассчитанным довольно точно:
Й-Фрон падал в северное полушарие, на материк. Об остальном можно было пока не беспокоиться: активный скафандр сам сманеврирует в атмосфере и приземлит свою живую начинку по пеленгу Девятого.
Розовое свечение окутало его в ионосфере, мешая видеть. У верхней границы тропосферы оно погасло. С этой высоты зона очистки казалась небольшим круглым пятачком в корочке леса. Потом корочка раздвинулась и отступила за горизонт.
Й-Фрон снял и свернул скафандр. Атмосфера позволяла дышать, но воздух над недавно очищенной зоной оказался обжигающе горячим. Подошвы припекало. Тогда Й-Фрон снова надел скафандр.
Еще на подлете он активировал имплантированный в черепную кость Пароль — индивидуальный распознаватель, телепатически вызванивающий простенький код, — и отметил адекватную реакцию Девятого. Тот не собирался уничтожать вторгнувшегося пришельца, и, значит, ситуация с ним была не из ряда вон. Остальное поддавалось проверке.
Автоном-очиститель лежал на дне обширного карьера. Он работал. Й-Фрон, спотыкаясь, одолел спуск и, с опаской приблизившись, коснулся гладкой поверхности Девятого.
Ни тепла, ни холода он не почувствовал.
Автоном-очиститель покорно принимал температуру среды. Ему было в высшей степени безразлично, что думает о нем получеловеческое существо с Паролем в голове.
Й-Фрон вживил в Девятого тестер. Оставалось лишь отойти на безопасное расстояние и немного подождать.
Девятый не перестал работать. Через несколько минут тестер со щелчком отпочковался, подтверждая полную исправность автоном-очистителя. Й-Фрон знал: будь иначе, тестер немедленно дезактивировал бы Девятого.
Однако потеря заурядов?..
Ни к чему ломать голову самому. Пусть это делает Нбонг-2А-Мбонг. У него их две. Донесение уже ушло на корабль.
Й-Фрон выбрался из карьера. Долго он здесь не задержится, активный скафандр вернет его на «Основу Основ». Стоит приказать ему сделать это, и он сделает. Скафандр — часть корабля, и эта часть во власти ограниченно ценного с условным гражданством. В случайном парадоксе таится единственная сладость десантирования на планету, особенно кислородную. Можно еще раз покинуть скафандр. Можно безнаказанно пнуть его ногой. Можно пропустить очередной виток лидер-корвета, а до следующего витка успеть слетать к границе очищенной зоны и посмотреть, что там и как. Только лишь ради собственного любопытства, потому что клеймо ограниченно ценного не будет с него снято никем и никогда.
В том, что ему попросту хотелось отсрочить возвращение на «Основу Основ», Й-Фрон признался себе гораздо позже.
Хранитель Столицы лежал навзничь, подогнув под себя ноги, и мертвенный синий свет из уцелевших светящихся стеблей заливал его неестественно запрокинутую синюю голову, острый синий кадык, обтянутый тонкой пергаментной кожей, и пять тонких стрелок, вонзившихся глубоко и тоже синих. Капельки темной крови ощупью прокладывали себе путь по морщинам дряблой шеи.
Не помешай Умнейший, стрелок было бы шесть. «Как же это мы? — то шептал, то отчаянно кричал кто-то внутри Леона. — Как же?..»
Мир съежился. Не стало Нимба над головой и Простора под ногами. Молча разъехалась земля, открывая черную бездонную прорву, и в эту прорву так же молча, не в силах испустить крик ужаса, сыпались Тирсис, Элий, Фаон, Сминфей, Батт… Леон… — Очнись, на тебя смотрят, — скороговоркой шепнул Умнейший и толкнул его локтем в бок. Смотрят… Пусть.