атмосфера были навсегда и глубоко заключены в сердце короля. С другой же стороны увидеть и почувствовать доказательства собственного триумфа Гарденеру было только в радость. Естественно, в этом вопросе не могло обойтись без участия временного наместника города в лице лорда Флорента, что сейчас дожидался его во временной королевской резиденции. Хотелось верить, что деньги, затраченные на столь пёстрое великолепие из многочисленных штандартов и иных украшений, были взяты лордом-казначеем не из королевской казны, что и так знавала лучшие для себя времена, всё же войны, идущие одна за одной, не проходили бесследно. Очень хотелось верить. Очень.
Однако во всей этой бочке с мёдом нашлась и своя ложка дёгтя, в виде буквально распятого на площади перед септой человека, да не одного, а сразу трёх. Тела были пригвождены на конструкции напоминающими всем известный знак семиконечной звезды. Они были мертвы, а вид их оставлял желать лучшего. Светило яркое солнце и тела откровенно подгнивали и собирали вокруг себя мух. По всей видимости подобную картину можно было наблюдать не первый день, но люди словно не видели столь ужасающего даже для короля зрелища. Они продолжали выкрывать слова поддержки, бросать ему цветы и молится за его здравие, как ни в чём не бывало. Эдмунд уже не мог этим наслаждаться, ведь взгляд его полностью приковали эти самые тела.
- Что это? – для вида спокойным и ровным голосом спросила он у магистра святого ордена и королевского гвардейца, что находились лишь на небольшом удалении от него и Камрита, гордо ступающих по направлению к ступеням септы Бейлора. Король старался продолжать раздавать жителям благосклонные улыбки и держать лицо благочестивой маской, но душа его определённо пребывала в раздрае.
- Как бы самому знать, ваше величество. – отозвался ему Корбрей, что похоже также не мало удивился увиденному.
- Кхм. – несколько замялся сир Барристан по всей видимости обладая хоть какой-то информацией о картине перед их глазами.
- Говорите, сир. А то мне уже начинает казаться, что я в этом городе гость, а не властитель. – с явные недовольством в голосе потребовал от старого рыцаря король, пускай для толпы его лицо по-прежнему выражало улыбку.
- Полагаю это связано с последним распоряжением Совета Праведных, что находился на рассмотрении до нашего выступления в поход. – обтекаемо дал ему ответ магистр, что естественно не могло удовлетворить любопытство короля.
- И что же это за распоряжение, магистр? – требовательнее, чем раньше, надавил на рыцаря Эдмунд, чья маска благожелательности даже померкла на миг.
- Интердикт, ваше величество. Пока что только для тех, кто поклоняется языческим или чужеземным богам. Как вы можете видеть их одеяние принадлежит красным жрецам. – указал на эту ранее не столь заметную деталь мужчина. На первый взгляд казалось, что одежда двух мужчин и одной женщины просто пропиталась кровью. Так, собственно, и было, но вместе с тем и сами одежды имели алые оттенки. – В дальнейшем совет хочет расширить эту практику на тех, кто как-либо попрал законы Семерых. Вполне возможно, что она станет применима к тем же Ланнистерам и Бейлишу, что принесёт вам пользу и…
- Замолкните, сир Барристан, а это я начинаю уже слышать вовсе не ваши слова, а слова церкви. – прервал попытку сгладить реакцию от столь опасных известий король, что неожиданно для всей толпы и рыцарей его сопровождавших заставил Камрита остановится на месте, тем самым прерывая движение колонны. – Сей день, несомненно, прекрасен и я не хочу портить впечатление от своего триумфа и далее. Передайте верховному септону при личной встрече, что пока я не увижу, отмену этого так называемого интердикта на официальной бумаге, то ноги моей более в септе не будет, как и поставок святой воды. Кажется, святые отцы церкви начали забываться. – покрепче схватился за упряжку король и развернулся назад, заставляя толпу недоумённо расступиться, а гвардию последовать вслед за собой.
– Они могут, как угодно, препятствовать распространению ложной веры на наших землях. Изгнанием, диспутами на основе канонов и святого писания, но не распятием людей за их убеждения, пускай и столь мерзкие. По крайней мере пока они не угрожают целостности нашего государства. – неумолимо чеканил Гарденер слово за словом, давая понять, что сейчас он был не просто расстроен – он был в ярости. – И не нужно слов, магистр. – остановил он попытку рыцаря оправдаться. – Я своё слово сказал, и оно крепко. Я жду от верховного септона ответа на моё требование не позже, чем через неделю. Семи дней думаю будет вполне достаточно, чтобы те осознали какую ошибку совершили. – с отчётливым разочарованием в голосе высказался король, начиная удаляться с площади, так и не достигнув заветного храма. – И ради Семерых, да снимите же вы тела! – крикнул он напоследок, покидая ставшую ему противной площадь.
- Стоило ли так резко обходиться с магистром, ваше величество? – спустя несколько минут обратился к нему Корбрей. – В конце концов это не он ответственен за принятое Советом Праведных решения. Да и с вашей стороны это… - несколько замялся верный глава гвардии на последних словах.
- Договаривай, Лин. Что? Лицемерно? Не буду спорить, тем более что я свои грехи и так знаю! – довольно экспрессивно высказался король, чего не наблюдали практически никогда. – Проблема не в том, что они были убиты, а как именно. Распяты, на потеху толпе, что начнёт охоту на всех неугодных церкви по всей стране лишь дай ей время! Я не отрицаю то, как обошёлся со жрецами Утонувшего бога и с одной нашей общей знакомой. Но разве я делал это лишь бы добиться благосклонности и верности толпы? Нет! Я делал это лишь потому, что они были опасны. Для людей и для всей веры, спешу напомнить, что последняя и вовсе была ведьмой. Так что не спеши судить меня, Лин, а хорошенько подумай над тем, к чему может привести право отлучать от церкви любого неугодного Совету Праведных. Хорошенько подумай. – дал другу совет король, пытаясь успокоить собственные нервы. Был ли то страх? Не сказать, что так, скорее здоровые опасения к джину, что был им самолично выпущен из банки.
И пока командир гвардии раздумывал над словами короля, Эдмунд прокручивал в своей голове, принятые ранее решения. Вера в Утонувшего бога? То была страшная зараза за многие века, превратившая островитян в самых настоящих чудовищ в людском обличье. Её уничтожение было благом, пуска и кровавым,