Читать интересную книгу Орден Ультрамаринов: Омнибус - Грэм Макнилл

— Ну сколько еще? — спросил Хонсю так, что его без труда услышали на другом конце стратегиума.

Цицерин развернул к нему свое массивное механизированное тело; от головы адепта, значительно увеличившейся в размерах, исходило гудение, которое издавали электрические контуры и штаммы органического техновируса. Из-под рукавов потрепанной мантии извивались почерневшие, похожие на змей руки, в которых мускулы и механизмы слились воедино в подобие жидкой ртути, а пальцы превратились в тонкие механические перья. Желто-зеленые глаза Цицерина раздраженно сверкнули, воздух перед ним внезапно сконденсировался в туман, и адепт жестами нарисовал в нем несколько сложных узоров. Хонсю уставился на навигационный планшет, гололитический экран которого отразил угловатые письмена адепта. Как и раньше, ответ был до безобразия неопределенным, но этого и следовало ожидать. При переходе через варп ничего нельзя было прогнозировать заранее, даже если корабль направлял такой идеальный лоцман, лучше чувствующий предательские течения и глубины имматериума, чем даже самый извращенный патриарх Навис Нобилите.

Когда-то Цицерин был одним из Адептус Механикус, но, попав в плен на далеком мире под названием Гидра Кордатус, он превратился из презренного гибрида человека и машины в нечто несравненно более могущественное. Вирус Облитератора проник в равной степени как в его аугметику, так и в биологическую генную структуру, и, тем самым, вывел его далеко за пределы человеческой эволюции и известных достижений кибернетики.

Техновирус наделил его совершенством, но вместе с тем и надменностью.

Собственные воспоминания Хонсю о кампании на Гидре Кордатус были как будто из другой жизни. С тех пор многое изменилось, и память стерла детали той кровавой осады, смешав все в один бесконечный ураган сражений, который раздул тлевшую в нем обиду во всепоглощающий костер амбиций. Его разум терзали, как стервятники, убийственные прожекты, что вырастали из обрывков информации, добытых из разрозненных воспоминаний его нового телохранителя, и подкреплялись данными из кибернетического мозга Цицерина, по объему превосходившего многие библиотеки. В результате был выработан мстительный курс, которым они и следовали в данный момент…

Многие на борту «Поколения войны» считали полным безумием браться за такой план сразу после кровавой битвы с Бероссом и Торамино, но Хонсю понимал, что не будет знать покоя, пока не доставит максимальное число неприятностей единственному врагу, сумевшему избежать его гнева.

— Хочешь подстрелить лису — сначала целься в ее детенышей, — прошептал он, вновь принимаясь мерить шагами палубу, словно хищник в клетке. В нем боролись предвкушение и досада: что могло быть мучительнее, чем, запустив в действие столь грандиозную интригу, сидеть в ожидании, столкнувшись с рутиной вроде задержек при варп-переходе?

— От того, что ты тут расхаживаешь, быстрее двигаться мы не будем, — заметил Кадарас Грендель, стоявший чуть позади с болтером в одной руке и пропитанной маслом ветошью для полировки в другой.

— Знаю, — ответил Хонсю, — но я не могу просто ждать. Мне надо чем-нибудь заняться.

— Чем-нибудь, кроме тренировок с твоим новым телохранителем?

— Я поручил это Ваанесу, — Хонсю остановился.

— И поэтому-то ты не спускаешься на боевую палубу?

— Ну да. А что здесь такого?

— Это не он, — сказал Грендель после паузы. — Это не Вентрис. Внешне они похожи, но это не он.

— Мне это известно, — огрызнулся Хонсю. — Не считай меня идиотом, Грендель.

— Если ты не хочешь смотреть на него, я ни в коей мере тебя не виню, — заметил Грендель, проводя ветошью по холодным граням оружия. — В конце концов, он отпрыск единственного воина, что сумел тебя побить.

— Вентрис меня не победил! — заорал Хонсю, хватаясь за топор.

Кадарас Грендель, ранее служивший врагу Хонсю, лорду Бероссу, даже не дрогнул, когда голодное смертоносное лезвие нацелилось на его шею.

— Как скажешь, Кузнец Войны, — ответил он и, улыбнувшись, стволом болтера отвел лезвие прочь так, что дуло его оружия прошло прямо перед лицом Хонсю. — Он не победил тебя, но и ты не победил его. К тому же, кажется, именно от твоей крепости камня на камне не оставили.

Хонсю отвернулся, не желая усугублять конфронтацию и досадуя, что Грендель так легко вывел его из себя. С тех пор, как пал Халан-Гол на Медренгарде, характер Хонсю приобрел взрывоопасные свойства. Малейшее пренебрежительное замечание касательно его победы над объединенными армиями Беросса и Торамино моментально провоцировало в нем приступ убийственного бешенства.

Но, как бы то ни было, Грендель был прав.

Каждый раз, глядя в лицо своего нового телохранителя (свежерожденного, как существо требовало себя называть), он видел черты того воина, что посмел бросить ему вызов, нагло отвергнув предложение о сотрудничестве. Уриэль Вентрис и его спутник принадлежали Ордену Ультрамаринов, но за какие преступления их изгнали на один из демонических миров в Глазе Ужаса, Хонсю не знал. Неизвестными путями оказавшись на Медренгарде, они проявили себя как крайне изобретательные противники. Они выжили в Залах Мортициев и освободили Кровавое Сердце — могущественного демона, заточенного в самом центре Халан-Гола.

— Клянусь всеми двенадцатью печатями Губительных Сил, — сказал Хонсю, глубоко вздохнув, — из-за тебя я почти что жалею, что Форрикс и Кроагер погибли.

— Кто это?

— Капитаны, когда-то командовавшие частями великой роты Кузнеца Войны на Гидре Кордатус, — пояснил Хонсю, а потом многозначительно добавил: — Они умерли.

— Ты их убил?

— Нет, — Хонсю отрицательно качнул головой, — но, если бы они сами не постарались, мне бы пришлось это сделать.

— А что с ними случилось?

— Форрикс попробовал сразиться с титаном. Титан выиграл. — Хонсю рассмеялся, чувствуя, как настроение немедленно улучшается при одном только воспоминании о плачевной кончине соперника под огнем пушек гигантской машины войны.

— А Кроагер? Во что он ввязался?

— Не знаю, — признался Хонсю. — Форрикс рассказал, что он исчез в чем-то вроде разлома в варпе, но когда мы разбирали осадные сооружения, мы нашли труп в его блиндаже.

— Его труп?

Хонсю пожал плечами.

— Возможно. Меня это не слишком интересовало. Кроагер исчез, и какая мне разница, куда? Когда эти двое погибли, армия Кузнеца Войны и его крепость стали моими.

— Да — пока Торамино не взорвал ее прямо у тебя под ногами, — напомнил Грендель с ядовитой улыбкой.

— Точно, — Хонсю мрачно улыбнулся в ответ, — но он не справился с Кровавым Сердцем.

— Никто не справился. Включая и тебя, — сказал Грендель, и его обычно грубый голос зазвучал тише при упоминании о древнем демоне.

Хонсю прекрасно понимал перемену в тоне Гренделя: он сам содрогался, вспоминая, как, разгневанный побегом Вентриса, пробудил демона, наградив его пинком по рогатому черепу.

— Никто, — признал он. — Даже я.

К счастью, тогда демон учуял, что плоть Хонсю когда-то на краткий миг была вместилищем для существа из варпа, и не удостоил его своей ярости, обратив ее вместо этого на армию Торамино у стен крепости. Масштабы кровопролития и разрушений, учиненных демоном, не шли ни в какое сравнение со всем, что Хонсю видел раньше, и веками копившийся гнев существа был чернее, чем самая бездонная пропасть в логове Пертурабо. Все, что вставало на пути демона, обращалось в прах, и черное солнце Медренгарда вдоволь попировало душами, отлетевшими в тот день к мертвому небу.

— Что ж, будем надеяться, на этот раз ты все учел, — высказал пожелание Грендель.

— Уж будь уверен, — пообещал Хонсю.

— Посмотрим.

— В один прекрасный день я убью тебя за такую наглость, и ты это знаешь.

— Знаю, что попробуешь, — ответил Грендель. — А вот получится ли у тебя… В любом случае, этот день будет интересным.

Хонсю проигнорировал вызов в словах Гренделя и вместо этого спросил:

— Так что со свежерожденным? Ты сказал, он с Ваанесом?

Грендель кивнул.

— Так точно. Он и его неудачники занимаются с ним на боевой палубе.

— Хорошо.

— Ну уж нет, — хихикнул Грендель. — Нет в этом ничего хорошего.

* * *

Три воина с оружием наизготовку окружили фигуру, припавшую к полу в центре зала. Даже если их жертва и чувствовала свою уязвимость, то никак этого не показывала, держась спокойно и не проявляя ни малейшей тревоги по поводу готовящегося нападения. Трое атакующих носили силовые доспехи, хотя броня каждого разительно отличалась расцветкой и исправностью. Доспехи одного были грязно-серого цвета, у другого — выцветшего белого, а третий был облачен в сверкающую черную броню. Единственной деталью, которая объединяла всех троих в некое подобие отряда, были красные кресты, нарисованные на наплечниках, но и эта эмблема была практически незаметна из-за отслаивающейся краски и царапин, полученных в боях. Хотя ни один из них не носил знаков различия, не было сомнений, что лидером в тройке был высокий воин в черных доспехах: Ардарик Ваанес, бывший десантник Гвардии Ворона. Высокий, стройный Ваанес показался бы гигантом по сравнению с простым смертным, но на фоне других Астартес выглядел слишком худощавым. Достаточно сильный, чтобы гнуть сталь и одним ударом крошить кости, он был также быстрым и обладал великолепной координацией, что делало его чем-то большим, чем просто орудие грубой силы.