Читать интересную книгу Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

— Значит, мы угадали, — удовлетворенно произнес Первый Консул. Остальные уставились на Второго Консула хищно. В кои-то веки не им предстояло перед ним оправдываться! — А теперь поведай нам, пожалуйста, что это было?

Рауль вздохнул, тщательно поправил золотой локон (он всегда так делал, когда хотел взбесить собеседника) и коротко объяснил, что же всё-таки произошло. Разумеется, это был очередной сомнительный эксперимент в области на сей раз в области сомнологии. Какой-то из новых сотрудников Рауля усовершенствовал и модифицировал некий прибор, способный определенным излучением воздействовать на живые существа во сне и заставлять их переживать целый спектр эмоций. Разумеется, можно было задать только общее направление: радость, страх, печаль, боль, а далее мозг сам преобразовывал заданные настройки, если можно так выразиться, в очень яркие, очень живые сны. Просыпаясь, человек далеко не всегда мог сказать, приснилось ему это или же случилось на самом деле!

Разумеется, по привычке немедленно обращать все изобретения на благо Амои, а именно проверять их на возможность использования в качестве биологического оружия, Рауль начал эксперименты… На людях, разумеется.

— Кто давал тебе разрешение испытывать этот прибор на нас? — процедил Кристиан. — Или мы тоже считаемся людьми?

— Что ты, — возмутился Рауль, несколько картинно возмутился, что наводило на определенные подозрения. — Я использовал добровольцев. Но, к сожалению, мои лаборанты неверно выставили мощность излучения, и таким образом под воздействием оказался почти весь Эос!

— Который ты, что любопытно, заблаговременно покинул, — кивнул Кристиан. Остальные помалкивали, не рискуя встревать в беседу двух Консулов, тем более, здесь не было начтранса, способного парой фраз разрядить обстановку.

— Случайность, — улыбнулся Рауль. — Можете не сомневаться, виновные будут примерно наказаны.

— Каким же образом? — ядовито поинтересовался Вернер.

— Я использую их в качестве подопытного материала для следующего эксперимента. — Рауль улыбнулся еще более обворожительно. — Да, господа, я не рассчитывал, что вы невольно примете участие в этом опыте, но мне было бы крайне интересно узнать, что именно вы узрели сегодня ночью. И если вы в качестве жеста доброй воли соблаговолите хотя бы в общих чертах описать это, буду премного благодарен.

«Попробуйте отказаться, — говорил его взгляд, — и, возможно, станете подопытным материалом для очередного эксперимента…»

— Хорошо, — процедил Кристиан. — Мы подумаем над твоим предложением. Однако могу ли я быть уверен, что очередные твои лаборанты снова не перепутают что-нибудь?

— Прослежу за всем лично, — заверил Рауль и поднялся. — Позвольте откланяться, господа, неотложные дела. Алан, будь любезен, замени меня на совещании.

Тот молча кивнул. Вид у него был нерадостный, очевидно, авантюры начальника пугали порой даже его.

Рауль покинул кабинет, присутствующие запереглядывались.

— А ведь хорошая штука, — сказал вдруг Вернер, — если даже нас проняло. Даже Людвига!

Вольт едва приметно вздрогнул, но сказать ничего не успел: Вернер поднял своего кота и продемонстрировал его присутствующим.

Кристиан склонен был согласиться: если эта штуковина способна выдавать направленное излучение, то… Запросто можно лишить противника боевого духа и вымотать: куда уж тут воевать, если не можешь уснуть, а уснешь, пожалуй, коли мерещится всякая жуть, да еще и не знаешь, наяву ты это видишь или нет! Что, впрочем, вины с Рауля никоим образом не снимало…

— А ты, конечно, знал? — поинтересовался Эмиль у Алана, и тот неопределенно пожал плечами.

Пытать его не стали, знали, что за начальника он пойдет в огонь и в воду, и даже если и знал что-то о планах Рауля, всё равно его не выдаст. А и выдал бы, что толку?

Совещание пошло своим чередом, заговорили о других насущных проблемах, раз уж собрались. Не принимал участия в общей беседе только Алан, и его не трогали. Да и всё равно обсуждали вещи, далекие от дел его департамента…

Алан же настолько погрузился в собственные мысли, что не сразу услышал голос Кристиана.

— Алан, — звал тот негромко. — Ты что, уснул?

— Нет, — тот выпрямился, готовясь отвечать на какой-то вопрос. — Прошу прощения, я…

— Совещание окончено, — сообщил Кристиан и посмотрел как-то странно. Будто понимал что-то. А может, и правда понимал, кто его разберет!

Алан огляделся — и правда, все уже покинули кабинет, остался он один. Можно было только встать, коротко поклониться и выйти, чувствуя на себе пристальный взгляд Первого Консула.

«Дела! — подумал тот, когда за Аланом закрылась дверь. — Опять что-то у них неладно, поклясться могу! Который раз, интересно?» Увы, подсчитать возможным не представлялось…

…Не представлялось возможным подсчитать, сколько раз Рауль находил очередного гения. Это было одним из его хобби (и, кроме того, профессиональной обязанностью): разыскивать многообещающих молодых сотрудников и вытряхивать из них всё, на что те оказывались способны. По большей части эти гении оказывались пшиком, они не могли выдержать даже простейшей проверки, и Рауль мгновенно про них забывал. С другими он возился, бывало, подолгу, выжимал досуха и отбрасывал за ненадобностью: увы, мало кто соответствовал его требованиям, а тех, кто мог еще и угнаться за полетом мысли руководителя, и вовсе надо было днем с огнем искать!

Алан наблюдал это не первый год и уже свыкся с тем, что время от времени на Рауля находит, он выписывает с периферии очередного гениального юнца и тратит на него всё свободное время, заботы департамента перекладывая на плечи верного заместителя. Первого и единственного, к слову сказать, хотя Раулю полагалось минимум трое. Увы, более он никого рядом с собой терпеть не желал, одно это и утешало…

Алан прекрасно знал: более, чем на пару месяцев, не хватит ни Рауля, ни юного гения. Первому станет скучно (в принципе, он сходу мог понять, на что годен новый сотрудник), второй просто не справится с объемом работы, где-то ошибется, или, окрыленный внезапно возникшими перспективами, зазнается, проколется на ерунде и с позором вернется туда, откуда Рауль его взял.

Но не теперь. Не теперь…

На сей раз избранником Рауля, если можно так выразиться, стал не юный Блонди, только-только из интерната или проработавший всего несколько лет, а вполне взрослый экземпляр, ровесник Второму Консулу. Служил тот в Латоне, довольно крупном городе в другом полушарии, и ничем особенным не блистал. Затем вдруг пошел в гору, был на хорошем счету и добился-таки перевода в Танагуру! Еще полтора года работы в департаменте Ама, и этот Блонди — звали его Мишелем Вером, — выдал на-гора этот вот самый сомнологический проект, из-за которого сыр-бор разгорелся… Разумеется, пропустить подобное Рауль не мог и взял ценного сотрудника в оборот.

Вот тут-то Алану и стало не по себе… Не то чтобы он не испытывал подобного раньше, но, как уже было сказано, долго интерес Рауля к новым сотрудникам не держался, однако с Мишелем, казалось, он нашел общий язык. И немудрено! Если Вер и не дотягивал до уровня Второго Консула, то упорно стремился к этому, и тот мог говорить с ним почти на равных. Как с Аланом, но тому казалось, будто Вер куда быстрее и лучше понимает идеи, которыми Рауль способен был сыпать безостановочно, особенно если на него находил некий стих. Алан их в лучшем случае запоминал, чтобы обдумать на досуге, Мишель же подхватывал на лету и если не развивал, то задавал вполне осмысленные вопросы. Раулю это нравилось, видно было невооруженным глазом. Казалось, он нашел, наконец, достойного помощника, и…

Рано или поздно это должно было случиться, говорил себе Алан, проходя коридорами Эоса и не видя ничего по сторонам. Скажи лучше спасибо, что всё-таки поздно, что ты работал с ним столько лет, и он тебя ценил… как умел. Это его натура, разве ты раньше не знал? Ему нужно только всё самое лучшее, что может дать ему мир. Лучшие сотрудники, самые безумные из осуществимых и наиболее осуществимые из безумных идеи, рискованные эксперименты… Он ведь иначе жить не сможет, а ты… Ты, в общем-то, тоже. Но между вами — огромная разница. Он идет вперед и только вперед, а ты способен только держаться за ним, кое-как выдерживая эту скорость, и то уже давно чувствуешь, что он тебя щадит. Ты бы давно уже отстал, если бы это было не так…

Всё это Алан давно знал, но легче от этого не становилось. Что он мог поделать? Поговорить с Раулем? Да он ведь, скорее всего, даже не осознает, что делает, для него это в порядке вещей, сколько раз проходили! И он ведь не избавится от верного заместителя, тот слишком удобен, незаменим даже, Алан не останется без работы, дел ему хватит. Вот только обсуждать свежие идеи с Раулем будет Мишель, и сидеть с ним допоздна в лаборатории тоже будет Мишель, а на долю Алана останется административная работа, с которой он справляется отлично, а большее… Большего ему не дано.