Седди стоял ближе всех к стенке коридора. Он понимал, что при своем малом росте имеет меньше шансов добежать до реки, но в то же время выбор, кого из ребят поставить на это место, был ему не под силу. Рядом с ним высился Кэрр, следом за орчонком нахохлился Микар. Волхана дружинники поставили сразу за ранеными бойцами. У старика не было сил возражать или сопротивляться. Вожак понимал — без него у ребят просто опустятся руки. Тренировки с оружием, дисциплина, упражнения — все это не могло заменить им боевой опыт. Каждого второго сейчас пронзал ужас, а каждый первый отчаянно надеялся на чудо.
Марево придвинулось еще на шаг. Еще. Седди ощутил, как тлеет на нем рубаха и торопливо зачерпнул в промоине под ногами горсть воды. Не помогло: только ошпарился. Тогда гном закричал, вернее заревел изо всех сил, вкладывая в этот рев всю свою ярость и отчаянье. Он стоял, чувствуя, как вздуваются на коже волдыри и кричал в лица находившихся в трех шагах жрецов. Те даже отпрянули на миг, потому что следом за караванщиков завопили все остальные. Мечи и копья замолотили по завесе, по щитам, создавая неистовый звон и треск.
Именно в этот миг Седди успел углядеть, как слева, у самой стены, красное марево смыкается с белым. И толкнул Кэрра в бок. Слаженный отряд двинулся вправо как единое существо. Один длинный всплеск, тишина вместо рева и грохота — и вот уже волхановы ребята карабкаются на скалу, где поникли гроевы молодчики, даже не попытавшиеся оборонять свою высоту от неожиданного вторжения. А жрица еще в двух десятках шагов от этой скалы, и жрецы недоуменно делают еще один шаг, пытаясь прищемить, зажать ускользающую добычу.
Рев пламени, взметнувшегося до потолка, оглушил всех. От обоих завес начали отрываться куски, похожие на горящий студень. Те, на кого падал такой сгусток огня, вспыхивал подобно пучку соломы. К счастью, волханова дружина была абсолютно мокрой, и это дало ребятам спасительные секунды. Было очевидно, что препятствия на реке больше нет. Седди зычно крикнул:
— Вперед! — и ринулся в воду.
Большинство бойцов тоже кинулись вплавь. Некоторые сперва пытались бежать по мелководью, пока сузившаяся стремнина не начала сбивать с ног. Тогда, сцепившись по трое-четверо, ребята усаживали в кольцо своих рук детей и стариков, и позволяли стихии нести эти живые плоты в устье теснины. Многие гроевы бойцы последовали за ними, но потеря драгоценног времени стоила им жизней или тяжелых ожогов. Жрецы что-то яростно кричали. Очухавшиеся грампы пыталсь прорваться от реки обратно в узкую щель. Полыхали молнии и зелено-фиолетовые клубы колдовской отравы плыли под потолком.
Когда Седди вынесло из черноты порога, ему сперва показалось, что река понесла его вспять и вот он снова оказался возле гроевых бойцов с оружием в руках, а коварные жрецы готовы усыпить или испепелить его, вздымая свои жезлы. Но тут он увидел во главе этого войска Беша, Ларию и Марусеньку. Гномишка выглядела вполне живой и здоровой, а Беш больше не дрожал. Не иначе как тут нашлись целители получше полоумного клирика.
Седди, шатаясь, вышел из потока и тут же Тарсод и Оранд подхватили его под руки.
— Ну, парень, да вы никак прорвались! — на лице подземного владетеля было искреннее восхищение. — А нам девчонки тут твердят, что никак не получится вас без магии высвободить.
— Магия… и помогла, — окоченевший караванщик махнул рукой куда-то в пространство. — Ихние жрецы перемудрили, вот мы и вырвались.
— Жрецы? — жестко спросил незнакомый маг в зеленой робе. — Много их?
— Четверо, — ответил за Седди Волхан, поднимаясь из воды. Войско мгновенно перегруппировалось. Похоже, только страх за судьбу прижатых к магической завесе дружинников удерживал собравшихся от решительного штурма. Двое магов взмахнули посохами над водой и по поверхности потока засеребрилась ледяная дорожка, становясь все крепче. Кто-то из припоздавших полуобгоревших гроевых бойцов врезался в нее, окрасив край льда алым. Несчастного немедленно подхватил вихрь и вынес на берег.
— Это не наш! — объявила какая-то статная орчиха в желтой набедренной повязке.
— Да ясно, не наш, — Тарсод провел по плечу племянника, словно пытаясь что-то стряхнуть. — Наши-то вона как сияют, фонарей не нужно.
— Это все Дарик, — похвасталась Марусенька. — Он вам такие метки придумал, ну, чтобы не попасть по своим ненароком.
— А он что, знал, что тут войско? — изумился Седди.
— Ну… я ему сказала, что оно должно быть. Я тоже очень боялась, что вас свои же ранить могут.
— А ты откуда знала? — глаза Седди неудержимо стремились вылезти на лоб.
— Так я это… в первый день еще, как оружием занялась, отправила твоему дяде письмо. Мол, так и так, уважаемый Тарсод, коли собираетесь атаковать, то лучше пройти по реке. А там маги должны вам помочь, сетку убрать. Дальше план нарисовала. Я ж не знала, где мы сами в это время будем.
— Ну а мы токмо подвалили к берегу, как тут эти рыбы-селедки выныривают: один, другая, потом третий… — усмехнулся Тарсод. Седди недоуменно открыл было рот, чтобы спросить, где же задержалась гномишка, уплывшая третьей, но тут она сама вмешалась в беседу:
— А потом и меня вытянули, — смущенно закончила Марусенька.
— Вытянули? — Седди судорожно ощупал сухие и теплые плечи гномишки.
— Ну, я в дырку-то прошла, да меня все равно магией этой огненной задело, — повинилась гномишка. — Ну, я там побултыхалась раненая и утопла. И снова: не жива не мертва, вода несет, а я словно сплю. Так и вынесло на берег. А тут уж Беш им сказал, что меня сегодня уже разок убивали. Ну, маги прибежали и меня вроде как оживили. Даже голова не болит, — закончила она.
Войско тем временем двинулось по ледяной дорожке в узкий тоннель теснины. Порог бессильно бурлил подо льдом. Седди подхватил глефу на плечо, стремясь следом за Марусенькой. Но ноги у него подкосились и тяжелое древко вывернулось из пальцев. «Забыл привязать!» — с досадой подумал гном, вспомнив алебарду, которой сражался у колодца. Потом откуда-то взялась тетка Халана с кружкой горячего хвойного отвара.
— Мне нужно… Я должен… — попытался приподняться гном.
— Должен, да — лежать и не дергаться! — сердито пихнула его обратно на что-то мягкое тетушка. — Эко намотался — больше на кобольда похож ободранного, чем на порядочного гнома!
— Там Марусенька… — Седди заметался, не в силах даже оторвать голову от подушки.
— Как же, пущу я ее! — успокоила его тетка. — Вона спит в той комнате, ровно элпи после половодья.
Седди хотел спросить и про Волхана, и про детей, старух с бинтами, про покалеченного Орага, но ему навстречу уже разворачивался солнечный луг, наполненный светом и запахом травы, и хлопали крылья Ветерка, и умопомрачительно пах пирог с мясом. Все это вместе несло гнома в потоке покоя и безопасности, мимо ярких картинок незапоминающихся спокойных снов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});