— Проблемы у знакомой, — сказал я, вводя имя в телефонную книгу. — Она считает, что дядя хочет убить её с сестрой.
— А он хочет? — Сабина приподняла бровь.
— Боюсь, что да…
— Я могу им помочь. Билеты до Италии, квартира, пособия, работа и безопасность.
— Их так просто не отпустят, — я нахмурился и почти минуту смотрел на потемневший экран телефона. — На ум приходит только болезненное отрывание голов злодеям. Всем подряд, невзирая ни на возраст, ни на положение в обществе.
— Иногда убежать и спрятаться тоже неплохой вариант, — сказала Сабина. — Если так сложится ситуация, то сразу говори, всё сделаем. А папа в обиду их не даст, и он никого не боится, поэтому надавить на него не смогут.
— Только через дочку, — добавил я.
— Ты же меня защитишь? — она лукаво улыбнулась.
— Как раз по этому поводу я и хотел поговорить.
— Даже не проси, я не уеду.
Она посмотрела на меня взглядом, присущим только благородным женщинам. На меня так смотрела Елена Алексеевна, супруга покойного императора. И этот взгляд говорил, что спорить или приводить какие-то аргументы бесполезно.
— Потом будешь жалеть.
— Как раз наоборот, — она снова мило улыбнулась. — Скажи, Кузьма, ты всё ещё хочешь создать род Матчиных?
— Есть такие планы, — кивнул я.
— И вы сейчас живёте все вместе в большой квартире, так?
— Так, — я не совсем понял, к чему она клонила.
— Есть ли в этой квартире гостевая комната, а лучше сразу две? Кабинет, где ты можешь уединиться, поработать с бумагами или пригласить гостя на важный разговор? Просторная гостиная, где можно отметить большой праздник? Как минимум четыре хозяйских спальни и комнаты для детей?
— Стоп, стоп, — остановил я её. — Это уже не квартира получается, а дворец.
— Если завтра утром ты получишь бумаги, подтверждающие, что семья Матчиных стала полноценным родом Российской Империи, никто вас таковыми считать не будет. И никто не станет уважать, если продолжите жить в маленькой квартире. Будут и дальше воспринимать как обычную семью, отколовшуюся от Наумовых. Нужно подробно объяснить, почему так будет?
— Не надо, я сам понимаю. У нас есть большой дом, всё как ты описала, но он находится на другом конце Москвы. Я умру в дороге, если каждый день мотаться оттуда в МИБИ и обратно.
— У нас говорят: «В Риме веди себя как римлянин», — сказала Сабина. — А благородные рода России, как стая волков и нужно вести себя подобно им, иначе съедят. Поверь, следует начинать прямо сейчас, а не тогда, когда встанет вопрос, признавать ли вашу семью родом. Это значит, нужно найти в центре столицы дом, чтобы с запасом хватило место для главной ветви семьи. Не скромный особняк или коттедж, а просторный дом.
Не скажу, что не думал об этом, особенно когда мы всей семьёй, включая маму и сестёр Юй, собирались вместе. В такие моменты просторная квартира Алёны начинала казаться тесной. Но как же всё это было не вовремя.
— Отсюда вытекает ещё одна важная тема, — сказала Сабина, — твоё отношение к казне Российской Империи. Ты считаешь, что она мала и не способна платить за весомый вклад, который ты вносишь? Хорошие личные отношения с кланами это нисколько не изменит. Никто не скажет ни слова, если казна возместит тебе потраченные усилия или заплатит за редкие и дорогие знания. Наоборот, станут уважать, потому что так делают все без исключения. Ты же бывший наёмник и знаешь, что любой труд должен быть оплачен, а казна для того и существует.
Я посмотрел на Сабину, собираясь возразить, но промолчал. По большей части она была права, и я даже не знал, какое «но» вставить. Если честно, я не интересовался тем, сколько мне платит институт, сколько заплатили за то время, когда замещал Константина и охранял наследника. Я всегда воспринимал это как хорошую услугу, за которую смогу в будущем попросить ответную. А ведь Тася как-то обмолвилась, что мне тогда неплохо заплатили, и шутила, что работа в полиции приносит существенно меньше денег.
— Не можешь уследить за всем, делегируй доверенным людям, — сказала Сабина. — К примеру, ты выбрал неплохого секретаря. Катя умная и сообразительная — это плюс, но она девушка, а это минус. Небольшой недостаток, который скажется только, когда она решит выйти замуж и родить ребёнка. Финансовые вопросы гораздо сложнее, их можно доверить только близкому или избранному человеку. Твой брат увлечён фирмой Матчиных, кораблями, перевозками и контрабандой оружия. Но подойдёт ли он на роль финансового директора рода, который должен постоянно сидеть в столице?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Согласен, — улыбнулся я. — Тут нужен такой человек, как Салют. Это грек, занимающийся финансами рода Наумовых.
— Ну что, я дала тебе пищу для размышлений? — рассмеялась Сабина. — Но ты будущий глава рода и нужно уметь решать подобные вопросы. В моих силах лишь поддержать тебя, выслушать и дать важный совет. Если позволишь, я могу взять на себя финансовые вопросы рода, но только временно, пока ты не найдёшь подходящего для этого человека.
— Не шали, — я погрозил ей пальцем.
Думаю, Катя утром говорила именно про это, когда упоминала неудобные вопросы, которые задаёт Сабина. Представил себе, как она интересуется у Константина, а заплатил ли он за обучение и если нет, то почему? Чувствую, наведёт она в институте шороху. Может, у неё такой план, чтобы все увидели, что она свой носик суёт в мои дела и подумали, что это неспроста?
— И что с тобой делать? — спросил я на русском, обращаясь скорее к себе.
— Женись, — лукаво ответила она на чистом русском языке.
Глава 7
Обещанная непогода обрушилась на Москву уже в четыре часа дня. Началось всё с тяжёлых серых туч и лёгкого дождика, а закончилось сильнейшим ливнем, за час затопившим территорию института. Узкие аллейки и открытые спортивные площадки превратились в реки, несущие воду в сторону полигона. Помню, в прошлом году был такой же ливень, длившийся почти сутки. А сегодня синоптики обещали месячную норму осадков уже к вечеру.
— Давай, Морока, — подбодрил я Дениса, — сделай глубокий вдох, расслабься и полностью отпускай контроль над силой. Если продолжишь в том же духе, она выйдет из-под контроля, и последствия будут не самыми приятными.
— Не получается, — он сидел по-турецки, закрыв глаза и положив ладони на колени.
— Это от слишком частых тренировок, — сказал я. — Вообще-то, так и должно быть, когда энергия постоянно движется в теле, создавая эффект укрепления и увеличивая объём внутренних сил. Но, как я говорил, ты должен уметь этот процесс контролировать, отключать и задействовать его по своему желанию.
— А если не получится? — спросил он, неуютно заёрзав на полу. — Насколько неприятными будут последствия?
— Тася будет недовольна, — отозвался я. — Потому что мне придётся просидеть с тобой всю ночь, пока ты либо не потеряешь сознание от усталости, либо не научишься контролировать внутреннюю энергию. Алёна осилила этот приём за одно занятие, а Чжэнь даже объяснять принципы не пришлось, она уже всё делала правильно. Так что представь, что энергия поступает в твоё тело как вода через открытый кран, и тебе его нужно перекрыть.
Он шумно выдохнул, явно не понимая, как сделать так, чтобы энергия перестала циркулировать по телу. Это очень неприятно, когда силу нельзя контролировать. Вроде бы она тебе подчиняется, но заставить её успокоиться ты не можешь. Подруга Мороки с подобной проблемой пока не столкнулась, так как в плане тренировок заметно отставала. Понимая это, она сидела хмурая, тренируя кинетическое поле.
Дверь в малый спортивный зал клуба «Лень» открылась и вошла Алёна, промокшая до последней нитки. Я потянулся за сумкой, нашёл сухое полотенце и кинул ей.
— Спасибо, — она принялась вытирать лицо. — Льёт как из ведра. Я только от первого корпуса добежала, промокла насквозь. Жаль, что кинетическое поле от дождя не защищает.