Читать интересную книгу Сотник и басурманский царь - Андрей Белянин

– Я вот тут подумал, Наумка, а чё ты к этой Японии, как репей к собаке, прицепился? Находится чёрт-те где, язык непонятный, рыбу сырьём жрут, водку пьют разбавленную да ещё и греют её, едят палочками! Чё, даже ложек себе придумать не могут?

Молчит тощий чёрт, головой кивает сонно, вроде бы разговор поддерживает.

– Знаешь, я б лучше к немцам пошёл. Пиво, сосиски, шнапс… Я, правда, не знаю, что это такое, но мне само слово нравится – шнапс! Да и топать туда поближе, чем в эту твою Яп…

Тихо захрапел чёрт Наум, не успел вовремя ответить, а зря, Хряк никогда особым тактом и терпением не отличался. Как заорёт во всю глотку:

– Наум? Наум, ты спишь, что ли?! Наум, я вообще к кому тут обращаюсь, а?!!

Извернулся он на дереве, дотянулся да пнул приятеля ногою в бок!

– А-а?! Ты чего? Мне такой сладкий сон снился-а… – взвыл тощий чёрт.

– А как ты меня своими воплями будил, так это ничего?

– Я с тобой сокровенным делился! – Подтянулся Наум и толстому другу пенделя сдачи отвесил. – А тебе бы только драться-а…

– Ты на кого лапку задираешь, борзота чернявая?!

– Вот! Вот оно опять! Раз я худой, чернявый и хочу в посудомойки, значит, меня уже и пинать можно, да?!

Как задрались они, друг дружке тумаки со своих веток отвешивая, так увлеклись, что и не заметили, как к их дереву снизу сотник подошёл. Посмотрел он вверх внимательно, узнал обоих да и спрашивает:

– Не помешаю?

Опустили черти глаза вниз и ахнули испуганно. Стоит там суровый казак, на них глядит строго, а сам в руке острейшую шашку крутит, к хвостам примеривается…

– Мама-а… – пискнул Наум.

– Не, – откликнулся Хряк. – Знаю я твою маму. Не она это…

– Хлопцы, а вы давно тут сидите? – сотник спрашивает.

– Не очень, с ночи, а что?

– Да так… Морды ваши мне уж очень знакомы. Когда вы за моей Дашкой гнались, я ж вас навек в память срисовал!

– Хотите об этом поговорить? – с надеждой Наум вскинулся.

– Нет, только спросить хочу, а у вас хвосты крепко держатся?

– Не надо, дяденька, мы больше не будем, – Хряк взмолился.

– А я вот думаю себе, – сотник шашкой поигрывает, легко эдак, тремя пальчиками, на кавказский манер. – Чтоб вам хвосты на пятаки порубать, сколько времени надо? Минуту или две?

– Две! Я считаю, две! – недолго думая Наум откликнулся. – Если, конечно, без спешки нарезать…

– Проверим? Засекай время…

– Так это был не риторический вопрос? А-а-ах… – И тощий чёрт в плавный обморок отправился.

А Хряк понял, что настал их последний час, ну и сдал всех с потрохами…

– Не надо! Не руби, дяденька! Мы… мы тебе покажем, где ведьма пленных девушек прячет! Мы знаем, мы сами на неё, проклятущую, работали…

– Да ну? – сотник руку сдержал на замахе.

– Да! То есть она нас заставляла! Лягушками запугивала, представляете… брр!

– И что ж, моя Настя тоже там?

– Там, там! – Хряк закивал старательно. – Да и старшая ваша дочка, которая бешеная, ой… пардон! Её недавно басурмане увели, мы с дерева видели, там она, короче, с пленницами…

Задумался казак, брови нахмурил. Потом как рубанёт с размаху шашкой по древесному стволу – так и рухнул старый вяз в одно мгновение!

Выбрались из-под сломанных веток два чёрта, один толстый, другой тощий. На колени пали, рожи умильные состроили, ждут скорого суда и исполнения приговора…

– Ведите! – Сотник шашку волшебную в ножны бросил. – Но, если обманете, обоим рога поотшибаю, ноги выдерну, спички вставлю, прыгать заставлю и скажу, что так и было!

Представили бедные черти грядущие перспективы, обнялись друг с дружкой на прощанье и резво вперёд побежали дорогу к ведьминому шатру показывать.

– Куда?! Стоять, нечистая сила!

Сгрёб их сотник за хвосты, намотал на кулак и вот так и пошёл, ведя перед собой поскуливающих Наума и Хряка, словно двух собак на поводке…

Ну, покуда они своей дорогой движутся, воевода свой отряд к границе ведёт. Тяжело бредут пленницы, голодные, невыспавшиеся, спотыкаются, всхлипывают жалостливо, а куда денешься? Все одной верёвкой связаны, и стража бдит зорко, сабли острые наголо держат, по сторонам басурмане озираются, а впереди всех опытный Карашир разведку ведёт.

Жена сотникова Настасья на дочку с тоской оглядывается, горько ей, что не сумели сбежать ребята, вернули их, в конец вереницы поставили, да и цепь та же их руки сковывает. Сама Ксения уж и не знает, кого за что корить, однако на юношу кавказского уже не ругается, а смотрит сочувственно, всё ж товарищ по несчастью…

За чернобородым Караширом воевода шаги печатает, весь в свои мысли погружённый. Вроде и приказ султана исполнил он, девушек симпатичных набрал, сколько было. Однако войско своё потерял, разбили их казаки. И теперь ему слово перед ведьмой держать надо, своего господина предать. С другой стороны, тоже признаем, чуть что не так, ему этот же господин башку свернёт. Куда ни кинь, везде сплошные вилы, а жить-то каждому хочется…

Ведьма в самом конце отряда идёт, каблуками высокими в сырой земле вязнет, и настроение у неё оттого не самое сахарное. Раньше хоть на чертях верных злость срывала, а теперь до кого докопаться? Решилась она к кавказцу молодому сзади подкатить, побеседовать смеху ради…

– О, знакомое лицо! Не ты ли Юсуф, племянник Сарама, горный орёл, прилетевший биться с неверными и мечтающий стать настоящим джигитом?

– Да…

– Ну и как успехи? – улыбнулась Агата. – Много неверных побил?

Промолчал Юсуф, взгляд опустил, но глаза грозно вспыхнули. Решил не унижаться до объяснений с такой нехорошей женщиной, что всех предала и обманула.

– Чего молчим, мой мальчик? Твои мысли написаны у тебя на лице, и я читаю их словно в открытой книге. Надеешься на светлое будущее? Его не будет. Сегодня всё кончится, и твоя жизнь тоже.

– Я не боюсь смерти.

– О да, конечно! Ты очень храбрый, настоящий кавказский барс, – усмехнулась ведьма и бросила взгляд на сотникову дочку. – А её тебе тоже не жалко? Вдруг она не очень хочет умирать…

Побледнел Юсуф: правильно угадала мадам Саломейская его слабость.

– Не бойся, дитя, я пошутила. Эту серую мышку никто не убьёт. Ну, по крайней мере, если она будет достаточно умна и покорна. Её заберут в гарем повелителя, и она навеки останется сиюминутной игрушкой в постели толстого и потного султана Халила. Это ведь лучше, чем смерть, правда?

Ничего не ответил Юсуф, лишь сильнее зубы стиснул.

– Но ты не переживай, всё к лучшему. Ибо ты всё равно не увидишь того времени, когда она нарожает ему детей, станет пухлой, сварливой, скучной и навсегда забудет о тебе…

– Это не важно. Я её никогда не забуду.

– О, вот только не надо высоких слов, – брезгливо передёрнула плечиками ведьма. – Конечно, не забудешь. Но не потому, что её светлый образ вечно будет пылать в твоём сердце, нет… Просто не успеешь. Когда басурмане отдадут её султану в руки, какая судьба ждёт тебя?

– Не важно.

– Нет, почему? Важно! Это же твоя судьба, а не чья-то, – делано возмутилась Агата, старательно взвинчивая парню нервы. – Я тебе расскажу, мой мальчик. Басурманам ты не нужен, у них хватает более послушных рабов. Евнух? Ну, думаю, ты бы предпочёл смерть…

Юсуф кивнул. Для горца смерть лучше позора.

– Что ещё? Ах да, твой дядя Сарам не придёт на помощь. И не делай такое грозное лицо, ты и сам это прекрасно знаешь. Он не герой, он трусливый и жалкий разбойник с раздутым самомнением, за деньги маму родную из могилы выкопает и продаст. Мы с ним не первый год знакомы…

Помолчала ведьма, что-то своё далекое вспоминая. А как заметила, что Ксения Юсуфу улыбнулась, сразу за цепь дёрнула и продолжила речи ядовитые:

– А раз ты никому, кроме неё, не нужен, значит, сегодня тебя просто повесят. На ближайшем суку, в назидание тем, кто ещё лелеет мысли о бегстве или смеет противиться воле их султана! Так ты этого хочешь?

– Я умру мужчиной.

– Но ты ещё не стал им. А ведь можешь стать. Иногда, заручившись поддержкой сильного покровителя или покровительницы, можно обмануть и саму смерть…

– Как это? – не сдержался Юсуф.

– Я недавно уволила двух бывших слуг, – чарующе улыбнулась черноокая ведьма. – Стань моим рыцарем, моим героем, моей тенью… Есть ли смысл умирать молодым, когда можно получить всё: золото, славу, жизнь!

– И за всё это я должен предать её?

– Фу-у… опять высокие слова? Как прямолинейно и грубо. Какое предательство? Подумай, ты же сам прекрасно понимаешь, что судьба девчонки решена и устроена. Это тебя ждёт петля, а не её. Я – твой последний шанс, твоя судьба, твоё спасение… Я, а не она!

Посмотрел кавказский юноша в глаза ведьмы внимательно, папаху на затылок сдвинул, улыбнулся широко и при всех дочке сотниковой воздушный поцелуй послал! Даже басурмане его наивной смелости уважительно кивнули. Ксения покраснела как морковка, уши аж багрянцем всполыхнули…

– Ха-ха-ха, – деревянным голосом прокомментировала посрамлённая Агата, изо всех сил пытаясь сохранить лицо. – Разумеется, я шутила над тобой, бедный дурачок! Неужели ты всерьёз мог поверить, что хоть как-то интересен такой роскошной женщине, как я? Ты – и мне?! Посмотри на себя, ты бледен, беспомощен и жалок…