— А вы ему что-то обещали?
— Да, незадолго до гибели Николай просил меня о карауле. Видимо, предчувствовал в нем надобность.
— Так вы встречались с Сачковым прошедшей ночью в торговом центре „Купол’ок“?
— Да, но это было чистой случайностью. Николай шел на выход, а я входил внутрь. Мы до этого с ним три года не разговаривали, после того как он „Купола“ у меня увел. А тут подошел и говорит: „Аркадьич, обещай мне караул“. И вышел под дождь…»
От дальнейшего просмотра Волика оторвала надсадная трель телефона. Он осознал, что, увлеченный просмотром, он уже давно не гладит деньги, и утюг стоит подошвой на дымящейся купюре. Он схватил правой рукой утюг, а левой телефон. Это была Ксюша.
— Кисляк, ну наконец-то! Ты что, опять квасишь? Звоню-звоню, звоню-звоню…
— Ксюша, знала бы ты, что тут творится!
— Что, неужели опять обокрали?!
— Хуже! У нас потоп!
— Что, опять мойку пробкой закрыл и спать завалился?!
— Нет, Ксюша, у нас тут глобальный потоп! «Купола» затопило…
— Волик, ты пьян? Дыхни в трубку! Нет, вроде трезвый, дышишь смело.
— Трезвее не бывает, солнце мое. Ковром твоим любимым пришлось пожертвовать в общественных целях. Но ты не волнуйся, я ковер высушу и отдам в чистку. Будет как новый. Как ты там?
— Тут прикольно.
— «Я хочу быть с тобой, я так хочу быть с тобой и я буду с тобой…»
— И когда ты планируешь быть?
— Ксюш, я в этой суматохе даже деньги не успел пристроить. Я вот их сейчас доглажу…
— Что ты с ними сделаешь?
— Разглаживаю я их, Ксюш. Помялись они…
— Смотри не сожги. Ты ведь утюг в руках сто лет не держал.
— Не волнуйся, дорогая, я — сама аккуратность… Что это там у тебя за звуки?!
— Это прибой, Волик!
— Это не прибой, Ксюша! Это плейбой из «Боско ди Чильеджи» тебя по попке нашлепывает.
— Волик, что ты несешь?! Ты скоро рехнешься от ревности!
Ксюша, не прощаясь, бросила трубку. Волик накинулся на деньги. Он прикладывал к ним утюг с такой яростью, как будто бы прижигал курчавую грудь своего воображаемого соперника. Телефон зазвонил снова. «Алло», — зло отозвался Волик и приложил утюг к правому уху, потом взвыл, выронил утюг и закрутился волчком. Завывая от боли, он побежал в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Он стоял так, согнувшись крючком над раковиной, пока не промерз череп. Потом осторожно поднял голову и посмотрел в зеркало. Справа от лица расцветал маковым цветом большой пузырчатый лопух. В комнате все так же нахально звонил телефон…
14 апреля, после полудня
Звеньевая Клара
Клара Канальи не находила себе места. То место, на котором она спала до разговора с Кислицким, было уже занято вернувшимся из ванной козлом Вадиком. Клара обозрела окрестности. Ее роскошную трехспальную кровать занимали три козочки, обтершие о подушки всю не смытую на ночь косметику. Персидский ковер был оккупирован разметавшимися во сне Федей и Ильей. Оставалось только джакузи, но его нужно было сначала наполнить водой. Клара открыла краны и отправилась на кухню сварить себе кофе. Кухня вся была запятнана следами вчерашних посиделок. Бутылки, окурки, объедки, салфетки стояли, лежали и валялись где только можно, и где нельзя тоже валялись. Очистив угол подоконника, Клара распахнула створку окна, зажгла сигарету и затянулась. Внизу копошились люди, стояли какие-то грузовики, видимо начинали ремонт дорожного покрытия внутри комплекса. Наконец-то заделают эти выбоины в асфальте! Небо за окном посветлело, ветер почти разогнал вчерашние тучи. Значит, вечером можно будет оторваться по полной. Собрать тусу побольше, начать на площади, а потом устроить блиц-залет по барам. Клара открыла стоящую на окне коробку из типографии, где лежали свеженапечатанные флаеры: «Вал товаров для карнавалов от Канальи». Каждому козлу и козе по сотенке, семь сотен человек из целевой аудитории будет за вечер охвачено. Отлично! Только бы Вадик не напился раньше времени и не растерял все флаеры. Вон Кисляк как вчера откинулся, чуть потоп не устроил…
Клара сходила, проверила, как набирается вода в джакузи. Напор был слабый, вода едва текла. Да, хиреют «Купола»! Лет пять назад из кранов вода под таким напором била, что невозможно было вымыть руки и не замочиться. А теперь… Интересно, отыскал деньги Кислицкий? Вот чудик, нашел куда спрятать… Клара отхлебнула глоток кофе и набрала Кислицкого. Он не отвечал. Клара представила Кислицкого в подвале, роющегося в мусорных пакетах. Вот куда бы направить папарацци! Вот это были бы кадры! Клара отложила телефон и потянулась к кофе, но не успела даже отхлебнуть глоток, как телефон завибрировал. Это была ее одноклассница Серафима. Клара не раз помогала ее дяде, занимавшему в административном секретариате Московской патриархии должность снабженца, добывать в мусульманском Дамаске особые шелка для церковных нужд.
— Кларочка, дорогая, у меня для тебя большой сюрприз, — запела в телефон Серафима.
— Фимочка, ты же знаешь, как я люблю сюрпризы, — вторила ей Клара.
— Ты помнишь, какой сегодня день?
— Конечно помню, суббота, четырнадцатое.
— А что это за день, помнишь?
— Неужели твой день рождения? Поздравляю, дорогая моя. Вот и небо для тебя распогодилось.
— Кларочка, не шути. Мы мой день рождения праздновали месяц назад. Помнишь, в вегетарианском ресторане на Кузнецком? Твой Паша еще плевался от свиной ножки из соевого творога!
— Конечно, помню, я же шучу! А чей сегодня день рождения?
— Ладно, я с другой стороны зайду. Кларочка, а какая нам сегодня предстоит ночь?
— Веселая, я думаю, — Клара вспомнила про Сатурналии.
— Конечно, веселая! Потому что наши сердца наполнятся радостью при вести о Воскресении.
— Да, воскресенье — это всегда во благо. Можно поваляться на диване и подумать о вечном. А в чем сюрприз?
— Клара, мой дядя в благодарность за твои хлопоты просил передать тебе именное приглашение на пасхальную службу в Храм Христа Спасителя!
— Да ты что?! Как это… внезапно. У меня даже и костюма подходящего нет.
— Понимаешь, раньше предупредить не могла. Приглашение образовалось только сегодня. Планировали пригласить одну важную дамочку из Думы, а она час назад в больничку определилась. Место оказалось не занято.
— Фимочка, у меня нет слов, — Клара пыталась найти способ вежливо отказаться, — я даже сомневаюсь — достойна ли я?
— Да брось, дорогая! Никаких сомнений! Вот слуги наши государственные не сомневаются, толпой идут. Весь политический бомонд выстроится. А у тебя приглашение в вип-зону, оцениваешь? Ты в окружении ньюсмейкеров первой категории. И в газеты попадешь, и на экраны. Фотографии потом вырежешь и в рамочках повесишь.
Да, такой разворот менял дело. Горячо поблагодарив Серафиму и распрощавшись с ней, Клара кинулась к гардеробу выбирать подходящий прикид. Она долго перебирала наряды и отвергала их один за другим. Все они ей казались слишком открытыми, короткими и вульгарными для такого серьезного случая и окружения. В конце концов она решила взять за основу маскарадный костюм кающейся Магдалины, но не той, что с картины Тициана из Эрмитажа, а той, что с картины Хусепе де Рибера из Прадо. Черный атлас с норковой опушкой блэкглама по слегка декольтированному вороту, а сверху большой карминный шарф из шелкового крепа. Торжественно и невероятно эффектно. Клара надела наряд, решив проверить на своих гостях, адекватное ли она создает впечатление. Выбрав место в проеме между спальней и гостиной, Клара-Магдалина зазвонила в колокольчик. Через полминуты на нее смотрели с разных точек шесть пар непонимающих глаз.
— Кларочка, дорогая, у нас что, концепция поменялась? Мы больше не козлы? — поинтересовался главный козел Федя.
— У вас концепция осталась прежней, — успокоила его Клара. — Она поменялась только у меня.
— А как же шестеро козлят без матери-козы? Мы что, будем сиротами?
— Нет, вы просто побудете немножко самостоятельными. Главное, флаеры не забудьте и не растеряйте. А я за вас тем временем помолюсь.
— А ты и молиться умеешь? Клара, какая ты многогранная, — восхитилась, отдирая отклеившиеся накладные ресницы, молодая козочка Ларочка.
— А где и за что молиться будешь? — полюбопытствовал Илья.
— Илюша, не так важно где и за что, важно в какой компании!
— И в какой компании?
— Президент, правительство, депутаты…
— Вау! — запищала Машенька. — То есть сегодняшнюю ночь ты проведешь с ними?
— Постой, — осознал вдруг ситуацию Паша, — ты же у нас в католичку конвертировалась, когда замуж за своего Каналью выходила.
— Павлик, Всевышний — он один для всех, и, между прочим, в Иерусалиме ключами от гробницы Господней вообще заведуют мусульмане.