– Я? Разве я могу отослать мою любимую мадам Аделаиду?
– Нет… нет… папа, не можешь. Поэтому ты и должен остановить их, они хотят отослать нас к монахиням… на годы… годы… годы.
– Это потому, что вам нужно учиться, моя дорогая.
– Здесь я выучусь… быстрее.
– Ну… Все уже хорошо обдумано, и было решено, что лучшими учителями для тебя и твоих сестер будут именно монахини. Очень скоро вы вновь окажетесь дома.
– Через годы и годы, – закричала она и заревела в голос.
– Тише, малышка, – успокаивал ее Людовик, тщетно ища кого-нибудь, чтобы передать ему плачущего ребенка. Но Аделаида не собиралась позволить ему так просто отделаться от нее. Еще крепче вцепившись в отца, она обрушила на него целый водопад слез. – Тише, тише, тише! – кричал Людовик.
– Но они заберут меня у моего папы… останови их, пожалуйста. Пожалуйста… пожалуйста… ну, пожалуйста!
– Но, моя дорогая…
– Ты король. Ты можешь!
– Аделаида…
Девочка начала неистово лупить его кулачками.
– Можешь? Можешь? – верещала она.
– Понимаешь, Аделаида…
– Если ты отправишь меня туда, я там умру, – выла она. – Обязательно умру, потому что не могу жить без моего папы…
Девочка не притворялась. Аделаида понимала, что если она уедет из Версаля в Фонтевро, то действительно пройдут долгие, долгие годы, пока она вернется сюда.
К ним подошел герцог де Ришелье и поинтересовался:
– Послать за гувернанткой мадам, ваше величество?
– Нет… не надо! – кричала Аделаида. – Я не позволю моему папе покинуть меня.
– Что я могу поделать? – беспомощно спросил король.
– Ваше величество, поскольку дама утверждает, что она вас не отпустит, вы можете либо отправиться вместе с ней в Фонтевро, или оставить ее вместе с собой в Версале.
– Или, – сказал король, – настоять, чтобы она поехала без меня.
– Не думаю, ваше величество, что в ваших правилах отказывать очаровательной молодой даме в ее просьбе.
Аделаида вся напряглась, но продолжала всхлипывать и прижиматься к отцу.
– Ну, – сказал король, – думаю, один лишний житель Версаля вряд ли так уж опустошит казну.
Людовик поцеловал дочь в горячую щечку.
– Ну, моя девочка, хватит плакать. Ты остаешься в Версале вместе с папой.
В ответ Аделаида так крепко обняла отца, что тот чуть не задохнулся.
– Мое новое платье такого же цвета, как глаза вашего величества, – сказала она. – Поэтому я так люблю его.
– Как очаровательно ведут себя дамы… когда выполняешь их просьбы, – тихо сказал Ришелье.
Король засмеялся. Он поднял Аделаиду так высоко над головой, что она чуть не задела резьбу на потолке.
– Мадам Аделаида, – закричал он, – я рад, что вы остаетесь с нами, не меньше, чем вы сами.
На следующий день Аделаида наблюдала, как четырех ее младших сестер увезли в Фонтевро. Вместе с ними поехала мадам де Ла Ланде. Аделаида немного поплакала из-за того, что их увозят, но все же она была довольна, поскольку оставалась в Версале. Девочка узнала, что если она захочет чего-то, то это можно получить, если просить определенным образом и в определенное время.
Прошел год, и Аделаида порой забывала о самом факте существования маленьких принцесс. Когда же она думала о них, то искренне сочувствовала им, отправившимся в мрачное старое аббатство. Гораздо веселее было жить в Версале, вместе с отцом. Иногда Людовик сам приходил в детскую проведать ее; иногда она вместе с ним ходила к дофину, хотя ей это и не очень нравилось: брат умел завоевать внимание отца и отвлечь его от Аделаиды.
Девочка всячески демонстрировала свою любовь к отцу. Ведь ее отец – самый важный человек при дворе, и, пока он любил ее, Аделаида тоже была важной. Она чувствовала разлад между королем и королевой и предпочитала красивого, очаровательного и всесильного отца, а не толстую и слишком уж набожную мать.
По мере того как дети взрослели, Людовик все больше и больше интересовался ими. И в Аделаиде, и в дофине чувствовался твердый моральный дух, и королю это очень нравилось.
Аделаида была милой маленькой забавной девочкой, но наследником трона являлся Людовик.
Королю сообщили, что дофин стал слишком упрямым и кто-то должен был воздействовать на мальчика. Авторитетом для дофина был только король, поэтому сделать это мог только он. Дофин заявил своим наставникам, что однажды он станет королем, и поэтому это он будет приказывать им, а не наоборот.
Когда Людовик пришел в покои дофина на первом этаже дворца, десятилетний мальчик, увидев отца, низко поклонился.
Король улыбнулся. Обычно дофин, приветствуя отца, прыгал к нему на руки и просил покатать на плечах. Очевидно, что у дофина начало вырабатываться чувство собственного достоинства, он взрослел.
Людовик попытался вспомнить себя десятилетним мальчиком. Как он себя вел? Был ли он таким же своевольным, как и дофин? Вряд ли, но даже если и был, у Людовика было оправдание, ведь в десять лет он уже был королем.
– Сын мой, – обратился Людовик, – мне доложили о вашем поведении.
Дофин повернулся к стоящему рядом наставнику и приказал: «Оставьте нас».
Наставник посмотрел на короля, и Людовик кивком подтвердил приказание мальчика. Дофин знал, что сейчас ему сделают выговор, и не хотел, чтобы это произошло на глазах у наставника. Когда тот ушел, король сел и, привлекая мальчика к себе, сказал:
– Это ты его ударил по щекам?
– Да, папа. Он заслужил это!
– Это ты так решил или он сам?
Мальчик выглядел удивленным.
– Этот человек не прислушивается к голосу разума, – высокомерно заявил он.
– Голосу твоего разума конечно же, – сказал король, скрывая улыбку.
– Именно разума, – твердо ответил дофин. Людовик засмеялся.
– Сын мой, – сказал он, – однажды этим королевством будешь править ты. Мудрый король всегда прислушивается к рекомендациям своих советников.
– Я готов слушать, папа.
– Важно не просто слушать, – сказал король. – Нужно еще обдумать совет и, пока ты еще слишком юн, стоит ему последовать. Когда я был в твоем возрасте…
Выражение лица мальчика изменилось. Он прижался ближе к своему отцу.
– Расскажи мне, папа, о своем детстве. Расскажи мне, как в парламенте ты потребовал митру архиепископа или как черный с белым котенок пришел на собрание совета.
Людовик рассказал о своем детстве. Он надеялся, что так мальчик, которому судьба уготовила роль короля Франции, получит представление об обязанностях короля.
Лицо мальчика просияло, взгляд смягчился.
Когда Людовик закончил, дофин сказал:
– Папа, если бы моим наставником был ты, а не аббат де Сен-Кюр…
– Знаю, мой мальчик, ты бы не ударил меня по лицу. Так?