Теперь уж он навалился на девушку всем телом. Неровности грунта больно вдавливались ей в спину и сотни колючих растений терзали ее кожу.
Когда Реджинальд де Мобре и Жюли, спустившись с холма, расстались, не доезжая до Сен-Пьера, оба пребывали в блаженном состоянии, которое явилось результатом приятного утомления. Потом Жюли поехала по направлению к реке Пере, а де Мобре — к дому колониста, чтобы вернуть хозяину лошадь, которая, отдохнув, действительно больше не хромала. Прежде чем скрыться за поворотом дороги, де Мобре обернулся и, приподняв шляпу, с изысканным изяществом поклонился Жюли.
Оставшись одна и преодолевая трусцой каменистую дорогу, девушка, обладавшая редкой способностью сосредоточивать свое внимание только на непосредственной задаче, тут же выбросила из головы все, что могло помешать ей как следует выполнить поручение, которое доверила ей госпожа.
Как Жюли вскоре убедилась, утренние волнения нисколько не отразились на ее памяти, и она без больших усилий и долгих раздумий вспомнила имя вдовы поселенца, которую ей предстояло отыскать. Речь шла о некой Жозефине Бабин, проживающей — нет, Жюли не забыла! — на берегу речки в собственной хижине.
Жюли знала, что по берегу в разных местах стояли несколько лачуг, однако из-за чересчур изобретательного шотландца она потеряла много времени, а потому решила для ускорения процесса поисков завернуть в таверну «У гуся», мимо которой все равно нужно было проезжать, и расспросить дорогу к Жозефине Бабин.
К своему удивлению, она обнаружила, что в таверне было уже полно обедающей публики. Кроме солдат, в зале сидели колонисты, пришедшие из Сен-Пьера поговорить о своих делах, и группа матросов, без стеснения громко разговаривавших на непонятном Жюли языке. Они принадлежали к команде корабля «Ред Гонтлит».
Хозяином таверны «У гуся» был сорокалетний мужчина, седой и высохший, как старый пень. Его глазки — маленькие, блестящие, как у зверька, все время беспокойно двигались, перебегая с одного предмета на другой. Именно к нему обратилась Жюли за нужной информацией. Услышав имя Жозефины Бабин, хозяин явно встревожился и с задумчивым видом начал почесывать затылок.
— И зачем тебе понадобилась Жозефина Бабин? — спросил он. — Ты, конечно, вправе послать меня к черту и сказать, что меня это нисколько не касается, но я спрашиваю не из простого любопытства. С Бабин шутки плохи, и, следовательно, я задал вопрос только ради твоего же собственного здоровья.
— Господин хозяин, — ответила Жюли, — меня интересует место жительства этой женщины лишь потому, что у меня есть послание для человека, который обитает под одной с ней крышей и откликается на имя Ив Лефор.
— Ив Лефор! — воскликнул хозяин. — Тогда ты должна тем более проявить особую осторожность. Жозефина Бабин, скажу я тебе, крутая женщина с невыносимым характером, и с ней нелегко иметь дело, когда речь идет о ее парне. Не то чтоб он по-настоящему принадлежал ей, если вспомнить, как редко ей удается заполучить его в свои объятия.
Абсолютно не реагируя на шуточки и остроты, сыпавшиеся со всех сторон, когда она протискивалась между столами, занятыми солдатами и матросами, Жюли покинула таверну и поехала по дороге, ведущей к хижине Жозефины Бабин.
А та стояла на пороге своей лачуги в шляпе солидных размеров, сшитой на манер тех, что носят пираты, и с мушкетным фитилем за ухом; с его помощью Жозефина разжигала свою глиняную трубку, которую в данный момент изо всех сил старалась раскурить. Зеленый и сырой табак никак не хотел гореть. Время от времени она отирала потное лицо тыльной стороной ладони, и загрубевшая кожа руки с шуршанием терлась о роскошные бакенбарды.
Когда Жюли, держа коня на поводу, направилась через мост, Жозефина, заслонив от ослепительного солнечного света глаза ладонью, пыталась разглядеть неожиданного пришельца. Увидев, что перед ней молодая женщина, она с раздражением сплюнула и, повернувшись спиной к Жюли, опять занялась своей трубкой.
— Госпожа Жозефина Бабин! — крикнула Жюли, стараясь привлечь ее внимание.
Жозефина резко обернулась и зло взглянула на девушку.
— Госпожа? С какой стати ты зовешь меня госпожой? Что это за новая манера? Воображаешь, что находишься при дворе его величества?
— Благодарю вас за разъяснение, но мне нужно совсем другое, — ответила Жюли. — Мне нужна женщина, которую зовут Бабин, а она скажет мне, где я смогу найти человека, который, как говорят, не боится жить с ней в одной берлоге.
— В берлоге? — взвизгнула Жозефина, снова сплевывая от переполнившего ее возмущения. — В берлоге, говоришь? Мой дом, по-твоему, берлога? А в каком свинарнике обитаешь ты, сатана бесхвостая? Но сперва я хочу знать, зачем тебе нужен мой парень, если предположить, что именно Ива Лефора ты ищешь?
— Вы знакомы с Ивом Лефором?
— Знакома ли я с ним? — презрительно усмехнулась Жозефина. — Конечно, знакома! Знаю его так же хорошо, как нищий свою тарелку для милостыни.
— Послушай, женщина, — сказала Жюли. — У меня мало времени, и я должна поскорее поговорить с Ивом Лефором в интересах моего хозяина.
Схватившись за живот, Жозефина буквально затряслась от смеха.
— Рассмешила меня, — проговорила она, с трудом переводя дыхание, — рассмешила меня брехня о твоем хозяине! Ты думаешь, Жозефина попадется на эту удочку? Твой хозяин? Ну, хорошо, скажи-ка, кто он, этот хозяин, который не дает тебе покоя?
— Генерал дю Парке, — ответила Жюли с притворной скромностью.
Жозефина от неожиданности разинула рот, и глиняная трубка полетела на землю, но ошеломленная женщина этого даже не заметила.
— Генерал дю Парке? — повторила она.
— Он самый!
Все еще сомневаясь, Жозефина Бабин колебалась. Она окинула взглядом коня Жюли, потом подошла и пощупала ткань ее платья. Наконец она заметила:
— Как это возможно? Ведь генерал в плену на Сент-Китсе, во всяком случае, я так слышала.
— Верно. Но он сумел передать мне послание, с которым я должна познакомить его офицера Ива Лефора.
Вытерев руки о собственные лохмотья, Жозефина глубоко вздохнула и указала вниз по течению реки.
— Иди в этом направлении, — пояснила она. — Возможно, найдешь его там. Ловит рыбу на правом берегу, один или с чертовым францисканцем. Если его нет, то скорее всего отыщешь его и монаха в таверне «У гуся». Но сперва скажи мне, что нужно генералу?
— Скажу позднее, — пообещала Жюли с невинным видом. — Как-нибудь! Спасибо, Жозефина Бабин.
Ловко вскочив в седло без посторонней помощи, Жюли поехала вдоль реки. Вскоре она услышала громкие крики, словно какие-то люди отчаянно спорили между собой хриплыми голосами. Сойдя с коня, Жюли тихо прокралась через кусты к тому месту, где, по ее предположениям, сидели двое мужчин.