Однако, тут он заметил, что не все принимали участие в этом помешательстве. Рядом с шатром, внимательно следя за происходящим, сидели трое. В отличие от других людей, довольствовавшихся лишь землей или шкурой под задницей, эти сидели на толстом ошкуренном стволе. Они о чем-то общались, а один явно с интересом разглядывал Викара. Он был закутан в грязную, просаленную робу, с щетиной, но без свалявшейся, как у большинства здешних мужчин, бороды. На его голове не было ни единого волоска, лишь причудливый орнамент татуировки.
Старик склонил голову чуть на бок, изучая парня и тот внезапно почувствовал себя очень неуютно под пронзающим взором его поблекших от возраста глаз. Глаз, в которых отражалось пламя костра, вот только цвет этого пламени был кислотно-зеленый, а отражение заполняло собой весь зрачок.
Лысый и довольно жутковатый обитатель лагеря кивнул, приглашая Викара присоединится к ним. Мгновение поколебавшись, молодой человек двинулся к островку спокойствия посреди моря безумия. Оставаясь на месте, Схирема он не найдет. К тому же он заметил, что в сторону этой троицы дети метать земляные комья явно опасались.
Осторожно обходя дерущихся, стариков и заливающихся слезами брошенных в момент начала свары детей, Викар подошел к деревянной 'скамье', и присел рядом.
- Ну и зачем же тебе понадобился Схирем? - не оборачиваясь, хрипло поинтересовался сидящий по правую руку от него старик.
Из всей компании, лишь человек с сияющим зеленым огнем зрачками смотрел на него, остальные казалось, были погружены в свои мысли. Тот, что спросил его, был так же отмечен татуировками, но они покрывали не его поросшую седыми волосами голову, а могучие руки. Даже время не смогло стесать загрубевшие мозоли на ладонях, такие, что может оставить или тяжкий труд за сохой, или эфес тяжелого оружия. Что-то подсказывало Викару, что этому старцу чужды простые радости фермерской жизни. О том же говорил и длинный шрам на скуле, уходящий под гладко зачесанную назад серебряную шевелюру к уху.
- Измаил ... - Викар сглотнул. Горло внезапно пересохло. Почем-то общение с этими людьми вызывало чувство неосознанной тревоги. - Измаил посоветовал поговорить с ним. Насчет Полого Искателя.
Теперь заговорил тот, с пылающими зеленым огнем зрачками:
- Без обид парень, но мне кажется, ты не потянешь повелевать истерзанной душой. Сила в тебе есть, а вот воли на такую магию может и не хватить. Тут нужно черное сердце, а твое пока... серенькое, - тот усмехнулся и морщины изрезали кожу его лица.
- Нет, уважаемый, - внезапно Викар осекся, он испугался, что подобное обращение и тут вызовет истерический хохот, и оборвет едва начавшийся разговор. Однако все трое казалось, восприняли проявленное уважение, как должное и продолжили безмолвствовать. - Это существо следило за мной. Ну, я так думаю по крайне мере.
- Что ж, - продолжил зеленоглазый, - меня зовут Схирем Заарин Траг, я колдун-чароплет полиса Раапа. По крайне мере, был им и если Полый Искатель шел за тобой, то единственное, что я могу тебе посоветовать, ходи оглядываясь. Если кто-то решил использовать столь чудовищное колдовство, чтобы найти тебя, то этому кому-то, ты очень нужен. И будь уверен, мальчик, он не отступит.
Не сказать бы, что предупреждение сильно взволновало Викара. Там, у своего дома, он уже видел, на что способен этот 'кто-то' и он скорее мечтал о встрече с ним, чтобы отомстить. Старый колдун будто прочел его мысли:
- Какие бы чаяния не витали сейчас в твоей голове, не вздумай уподобляется анархомагам.
- Кому? - не понял Викариан.
- Магам анархии, - внезапно заговорил, молчавший до этого третий старец.
Он взглянул на костер и тот осветил его лицо. Викару стоило немалых трудов, чтобы побороть желание немедленно вскочить и отойти подальше. Это было беспорядочное нагромождение пористых кристаллических наростов голубоватого оттенка, выпирающих из-под побитого временем капюшона. Левый глаз превратился в живой, мутно-белесый алмаз размером с кулак. Внутри него, будто в грязной воде, плавала черная жемчужина зрачка. Правый глаз представлял собой недвижимую фреску, навеки вмурованную в плоть изуродованного лица. Рта и носа не было, лишь небольшая щель, из которой исходили звуки и тяжелое дыхание. А в центре лба, сияя белым золотом, покоился вросший в него амулет невероятной красоты. Он был похож на сплетающийся дивный венок из трех неподражаемо-прекрасных цветков. Внутри их соцветий рождались россыпи искрящихся алмазов, сапфиров, изумрудов, рубинов и боги знают чего ещё.
Это было так неправильно. Совершенство и уродство. Идеал красоты и ужас мутации. Что ещё было изменено, Викару не было видно, тело несчастного скрывала плотная меховая накидка. Видя такую реакцию, говоривший издал что-то, видимо должное означать смешок:
- Да мальчишка, как и сказал Схирем, не стоит уподобляться таким как я, - голос его звучал, будто из глубины пещеры, многократно отраженный от каменных стен. Это создавало режущую слух какофонию. - Анархомаги, это маги, ослепленные собственной заносчивостью, которые начинают смешивать различные стихии в единое целое. Они создают то, что никогда не могло бы появиться само по себе. Никогда.
Слова давались ему с трудом. Однако, переведя дыхание, он все же закончил:
- Давным-давно, я пытался сделать идеальный, 'чистый' амулет ... из себя самого. Результат, как говорится, на лицо.
Он сделал жест рукой, указывающий на свой обезображенный лик. Вик ещё не получил полного ответа о том, кто может стоять за Полым Искателем, как жизнь сразу высыпала ему на голову гроздь новых вопросов.
- Что значит 'чистый' амулет и почему вы хотели сделать его из себя? - забыв о первом отвращении, парень даже слегка наклонился вперед.
Кажется, неподдельный интерес польстил его собеседнику, но тот ответил довольно сухо:
- Мое имя Рах и вам, молодой человек, для начала следовало бы тоже представиться.
- П-простите, - замялся в смущении Вик. - Меня зовут Викар и я не хотел Вас оскорбить. Просто, я не столь часто посещаю места обитания других людей. Непривычно называть незнакомцам свое имя, так что ещё раз извините.
Искренние извинения явно разрядили сгустившуюся атмосферу. Внезапно он понял, что свара у костра сошла на нет и наступила тишина. Даже грудные дети перестали плакать. Все с интересом слушали их разговор. Это заметил и Рах. Подобное внимание ему явно нравилось и он решил ответить на заданный ему ранее вопрос:
- Существуют так называемые 'чистые' и 'грязные' амулеты. Когда жрец рун, заклинатель, да кто угодно, создает магический предмет и в особенности амулет, он использует силы эфира, чтобы напоить свое творение могуществом. Сплетая нематериальные колдовские узлы и закрепляя их последовательность в мире реальном, творец привязывает их к ключевым местам на создаваемом предмете. Для каждого такого узла существует наиболее подходящая геометрия начертания и расположения, где он будет закреплен. - Маг с изуродованным лицом совершенно преобразился, даже голос перестал резонировать и ломаться. Казалось, рассказывая о перипетиях и тонкостях сотворения магических вещей, он окунался в свою родную стихию. Викариан же, внимал, открыв рот. - То есть это не значит, что вы не можете подобрать с земли камень и создать из него оберег, швыряющийся молниями в супостатов. Отнюдь, это вполне возможно, но в таком случае возникают три основных вопроса Догмата Креационизма.