Шторм не мог сдержать инстинктивного отвращения, дотрагиваясь до убитого. Это не было чувством боязни прикасаться к мёртвым. Это было продолжением ярости, родившейся ночью, пока Шторм смотрел, как умирают лошади под выстрелами хладнокровных убийц. Шторм и не пытался понять намерения завоевателей. Можно лишь догадываться, какие злобные инстинкты заставляют их совершать злодейства. В результате прошлой войны захватчики уничтожили Землю. И наверняка эта жертва была так же бессмысленна, как бойня, устроенная прошедшей ночью, уже хотя бы потому, что разбросанные по Галактике колонии землян пережили гибель родной планеты и выжили. И здесь, на Арзоре, завоеватели потерпели неудачу. Их пленник был вызволен и находился теперь на пути к безопасности, несмотря на предпринятые попытки уничтожить его.
Горгол дождался, пока путь станет свободным. Он двигался с максимально возможной скоростью, какую только позволяла его ноша. Высокая фигура Норби скособочилась, поддерживая шатающегося незнакомца. Сурра и Баку устремились вперёд, прокладывая путь. На плече Шторма теперь висел бластер, свободной рукой он подхватил незнакомца, помогая Горголу.
В свете дня стало хорошо видно, насколько жестоко пострадал спасённый. Хотя всё же не так ужасно, как пленники, которых Шторм освобождал из концентрационных лагерей Ксиканцев. Это было видно уже по тому, что спасённый шёл на собственных ногах. Когда Шторм подхватил незнакомца, Горгол отпустил ношу и показал жестом:
«Лошади — свободные — неподалёку от нашей тропы.
— Они понадобятся — я приведу их». И Горгол скрылся прежде, чем Шторм успел что-либо возразить. Лошади и вправду пригодились бы прямо сейчас. Но чем скорее отряд уберётся из этой проклятой долины, тем лучше. Одному Богу известно, как далеко уже прошли по их следу охотники. Шторм не забывал поглядывать вокруг, чуть сгибаясь под тяжестью спасённого. Впереди на тропе была Сурра. Если Горгол отловит лошадей, она поможет пригнать их. Кроме умения драться, песчаная кошка владела также навыками загонщика скота и сторожа. Баку была в отряде небесным наблюдателем. А Хинг слонялся взад-вперёд, переворачивая плоские камешки в поисках чего-либо ценного.
Ноги Шторма начали подгибаться, дыхание участилось, во рту пересохло. «Устаю, — подумал он, — добиваюсь из формы. Слишком долго пробыл в Центре». Он принялся размышлять, где бы теперь лучше остановиться. Прежняя стоянка на полосе гальки не годилась, то было слишком открытое место. К тому же спасённого нельзя долго транспортировать. Даже на лошадях, которых, возможно, приведёт Горгол. Значит, место для укрытия нужно искать в долине, которая недавно была затоплена ливнем.
Шторму было известно одно такое место. Пещера, в которой во время ливня его чуть не засыпало вместе с конём. Пещера ему не нравилась. К ней нужно было добираться, держа на восток от полосы гальки. Вода уже наверняка спала и вход не залит. Вода! Шторм провёл сухим языком по запёкшимся губам и приказал себе думать о чём-нибудь другом.
В пещере у них будет достаточно времени для привала. Потом они усадят спасённого на Дождя и сразу же выступят в путь, собрав свои скромные припасы. Теперь попытка Горгола поймать лошадей не казалась Шторму столь безрассудной, как раньше. Удайся она, и им станет намного легче. Хорошо бы несчастные животные не были напуганы настолько, чтобы убежать за пределы досягаемости Горгола, не даться в руки. Испуганные лошади неуправляемые, это в безопасные часы они кроткие.
— Ты… не Норби…
Обращённые к индейцу слова медленно и прерывисто слетали с растрескавшихся губ спасённого. Шторм ошарашенно вскинулся: ведь пока он бессознательно воспринимал груз как неодушевлённую поклажу, о которой нужно проявлять заботу, но которая не имеет собственной воли. Разумное высказывание незнакомца удивило Шторма.
Лицо незнакомца, обращённое к Шторму, было так изранено, исцарапано и залито запёкшейся кровью, что догадаться, каковы настоящие его черты, было невозможно. Землянин не подумал о боевой раскраске на собственном лице, а между тем его тоже невозможно было узнать.
Юноша ответил правду:
— Я — землянин.
В ответ раздался вздох, который мог означать и удивление, и усталость. Незнакомец вытянул слабую руку в направлении покинутой долины:
— А кто… эти?.. Знаешь?
— Ксиканцы! — Шторму не надо было пояснять, кто такие «эти». Он помолчал и добавил нелестную характеристику, данную завоевателям ещё во времена пребывания Шторма в рядах коммандо.
Слова эхом отозвались в ближайших скалах. Вместе с эхом донёсся стук копыт. Но Сурра не подавала сигнала тревоги. Может, это Горгол с добычей? Шторм с незнакомцем прижались к уступу и замерли, выжидая.
Найти хоть какую-то пользу в плетущихся по склону животных смог бы разве что самый неистовый любитель лошадей. На боках сохли клочья пены, головы понурые, глаза гноятся. Но Горгол, гнавший их, победоносно поблескивал белыми рогами в лучах утреннего солнца. Весь его вид показывал, как он гордится своей удачей. Он тихо хлопнул в ладоши и кони замедлили шаг. Но сейчас нечего было и думать грузить на них что-нибудь. И вообще, будет большой радостью, если эти животные продержатся на собственных ногах всё время перехода. Оставив лошадей брести вниз к долине, Горгол подбежал к Шторму помочь тащить незнакомца. Тот поспешил с поздравлениями:
«Твоя охота была удачной».
«Не было времени для охоты. Иначе она была бы — по-настоящему удачной. Горцы Мясоеды большие глупцы. У них осталось всего несколько лошадей, но их никто даже не пытается собрать в табун», — Горгол перестал жестикулировать и взялся поддерживать спасённого.
Так втроём они прошли половину пути к низине. Измученные лошади понуро остановились, не в силах Даже отойти с тропы. Дождь, наоборот, был полон сил и с любопытством гарцевал вокруг новеньких лошадок. Красуясь, он рыл передним копытом землю и его густая грива развевалась по ветру.
— Вот это… конь! — спасённый вдруг остановился, повиснув на плечах землянина и Горгола. Его взгляд вполне осмысленно был направлен на Дождя.
Шторм спросил:
— Ты думаешь, что смог бы на нём прокатиться? Извини, дружище, мы пойдём дальше как идём.
— Я бы… попробовал… на нём…
Индеец с Норби осторожно усадили незнакомца на заволновавшегося жеребца. Незнакомец попытался уцепиться за гриву скрюченными пальцами, но удержаться не смог. Увидев, насколько изрезаны эти пальцы, Шторм не смог удержаться от несколько крепких ругательств на двух-трёх галактических наречиях. В ответ послышался слабый смех незнакомца:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});