Читать интересную книгу Я тебя (не) прощу (СИ) - Борн Амелия

— Если папа тебя пригласит — ты можешь поехать, — ответила я.

— А ты?

— Я — нет.

— Ты на него очень сердишься? — озабоченно спросила дочь.

— Очень, — не стала я скрывать.

— Значит, он все-таки плохой? Ты будешь расстраиваться, если он будет приходить?

Я притянула ее к себе, усадила на колени и крепко обняла, после чего, тщательно подбирая слова, проговорила:

— Вот что я тебе скажу… Твой папа поступил со мной очень, очень плохо. Но это касается только нас с ним. Ты — другое дело. И тебе стоит судить его только по тому, как он будет вести себя с тобой.

Она положила голову мне на плечо и, прикрыв глазки, тяжело вздохнула о чем-то своем. Мы просидели так некоторое время и мне уже показалось было, что дочка уснула, когда неожиданно раздался вопрос:

— А если он будет себя хорошо вести, ты его простишь?

Я не представляла, что Арс должен был для этого сделать, более того — даже не хотела представлять после всего, что он уже понаделать успел, поэтому просто сказала:

— Поживем — увидим.

Этот ответ Лесю, видимо, успокоил, потому что несколько минут спустя я обнаружила, что она мирно спит, на этот раз — по-настоящему.

Спит, даже не подозревая, что меня саму одно лишь имя ее отца начисто лишало всякого покоя.

Впрочем, и кроме самого Арса были еще желающие нарушить мое спокойствие.

Это я узнала той же ночью, когда меня разбудил громкий, требовательный стук в дверь.

Испуганно подскочив в постели, я посмотрела на часы — время подходило к трем. Кого могло принести так поздно? Кто так нагло хотел ворваться к нам среди ночи?

Я быстро поднялась и прошла к двери, опасаясь, что этот шум разбудит Лесю. Мысленно при этом прикидывала — не придется ли вообще звать на помощь?.. Что, если это какой-нибудь агрессивно настроенный бродяга?

Стук повторился. На миг подумалось — может, это очередная выходка Арса? Но на него это было совсем непохоже…

То, что я обнаружила у себя на крыльце, было, впрочем, куда хуже любых моих предположений.

Отодвинув штору с окна, в свете фонаря над дверью я во всей красе разглядела невесту Богданова, хотя в этой шатающейся, явно нетрезвой женщине узнать ее было не так-то просто.

— Открываааай! — заорала она вдруг, снова занося кулак над дверью. — Открывай, говорить будем!

Я быстро сорвала с крючка рабочую куртку и, накинув ее на себя, распахнула дверь ровно в тот момент, как Анастасия собиралась снова по ней забарабанить.

От неожиданности она едва не повалилась лицом вперед — лишь в последний момент, схватив девушку за локоть, мне удалось помочь ей удержаться на ногах.

Аккуратно оттеснив ее с порога, я закрыла за собой дверь в дом и коротко спросила:

— Анастасия, что вы тут делаете? Тем более, в такое время?

— Я пришла… пришла сказать, что ты — воровка!

Эту фразу ей удалось произнести достаточно твердо, без запинки. А вот само сказанное поставило меня в ступор, больно хлестнуло по душе своей абсурдностью…

— Что за ерунда? — отреагировала я резко. — В чем вы меня обвиняете?

— Ты украла моего жениха! — выплюнула она. — И ты это спланировала заранее!

Она несла какой-то бред, а я — стояла тут, на холоде, и почему-то его слушала. Но не намерена была продолжать делать это и дальше.

— Вы не в себе, — отчеканила я твердо. — Уходите, пожалуйста, иначе мне придется вызвать полицию.

Ее настроение тут же переменилось. Она бессильно навалилась на перила крыльца в поисках опоры, перевесилась через них так сильно, что я испугалась, что она сейчас свалится вниз и подалась было к ней, чтобы удержать… но в итоге обнаружила, что незваная гостья попросту рыдает, сотрясаясь всем телом.

— Ты должна его вернуть! Приглашения… гости… такой позор… — бессвязно бормотала Анастасия, перемежая слова всхлипами.

— Я его не забирала, — ответила терпеливо.

Но она меня не слушала и не слышала. Казалось, ей просто нужно было высказать все, что вертелось сейчас в ее пьяной голове.

— Да ты хоть знаешь, как я старалась, чтобы ему понравиться? — взрыднула она снова. — Сколько времени потратила, чтобы он на меня внимание обратил! А ты! Ты только появилась — и он сразу упал к твоим ногам! Бросил меняяяя…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я здесь не причем, — произнесла на автомате, хоть это было и бесполезно.

Она вдруг выпрямилась, посмотрела на меня поразительно осознанным взглядом.

— Что он в тебе нашел? Ну что? — вопросила отчаянно. — Ты ведь всегда между нами стояла! Я с самого начала чувствовала… знала… что он мне не принадлежит…

Я невесело усмехнулась. В этом у нас с ней было кое-что общее — мне Арс тоже никогда не принадлежал. Что бы он теперь ни говорил, как бы ни считала эта несчастная, выплескивающая на меня эти странные речи…

— Вам пора домой, — подытожила я, и, достав из кармана телефон, вызвала такси и несколько минут спустя не без труда запихала туда Анастасию, которая то сыпала в мою сторону обвинениями, то рыдала и умоляла о помощи.

Но то, чего она хотела от меня, было мне неподвластно. Я прожила с Арсом два года, делила с ним самое больное и страшное, родила от него дочь…

Но моим он по-настоящему так и не стал. Потому что не был способен любить никого, кроме себя самого.

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Арсений не звонил и не появлялся, что должно было полностью меня устраивать, и так оно и было бы, если бы не одно «но».

Леся по нему скучала. Она ни на что не жаловалась, не спрашивала, почему он не приезжает, но день ото дня в ее глазах все заметнее становилась печаль. И все меньше было интереса к тому, что ее обычно радовало. И в этой ситуации я чувствовала себя беспомощной и растерянной, потому что ничем не могла заменить ей отца. А еще — злилась, потому что этот негодяй умудрялся доставлять страдания даже своим отсутствием.

Я уже думала о том, чтобы самой позвонить бывшему мужу и выяснить, как он намерен дальше выстраивать отношения с дочерью, а заодно объяснить, что ребенок — не игрушка, с которой можно наиграться и, если надоела — убрать с глаз подальше, когда он наконец соизволил объявиться.

Отворив ворота на звонок, я буквально остолбенела при виде того, что предстало моим глазам.

Шокирующая картина совершенно не укладывалась в голове. Это казалось каким-то идиотским розыгрышем, очередной несусветной выходкой бывшего мужа…

Потерев пальцами лоб, словно в приступе мигрени, я буквально простонала вместо приветствия:

— Что это, блин, еще за цирк, Богданов?!

* * *

Она смотрела на него с явным неодобрением.

Еще до того, как произнесла первое слово, он уже ясно уловил — Аврора отторгает его одним лишь взглядом, отторгает всем своим существом.

Какая злая ирония… Она не хотела его даже видеть, а его так непобедимо к ней тянуло. Пусть даже она злилась на него, пусть даже ее губы говорили жестокие, больно жалящие слова, ему было просто жизненно необходимо находиться рядом.

Конечно, он полностью заслужил подобное отношение к себе. Каждый неприязненный взгляд, каждое бьющее наотмашь слово… Но труднее всего было даже не принять и не вытерпеть все это. Сложнее всего было знать, что каждый его поступок, каждая фраза рассматриваются теперь буквально под микроскопом и в любой момент могут быть обращены против него самого же — неправильно понятые, вывернутые наизнанку. Но и эту ходьбу по минному полю он заслужил тоже.

— Разве я выгляжу, как клоун? — отшутился Арсений в ответ на вопрос бывшей жены, которую намерен был сделать будущей.

Естественно, она была обескуражена его видом — он это понимал. Но им обоим теперь предстояло привыкнуть к новым, непривычным для себя амплуа.

— Ты выглядишь как человек, который вознамерился меня доконать, — мученически выдохнула она. — Ну чего ты этим добиваешься, я не понимаю?

Наносная ухмылка тут же сползла с его лица, он посмотрел на нее совершенно открыто и серьезно.

— Аврора, это не шутка и не издевка, — произнес твердо. — Я выгляжу так потому, что теперь это — моя рабочая одежда.