Эмбер издала нервный смешок. - Корбен не очень хорошо ладит с Чадом. Он не понимает его. Это старое диснеевское клише - отец квотербек и сын книжный червь.
- Корбен знает, что он не отец Чада?
Она ударила по тормозам так сильно, что если бы я не была пристегнута, то лучше познакомилась бы с ее лобовым стеклом. Мгновение она стояла по середине дороги, не обращая внимания на гудящие рожки вокруг нас. Я была рада, что мы были в крепком Мерседесе, а не в Миате, на которой она приезжала к моему дому.
- Ты забыла, - сказала я вежливо. - Я тоже знала Харрисона. Мы раньше шутили о его ресницах, и я никогда больше не встречала таких красивых глаз, как у него, с тех пор. До сегодняшнего дня. - Харрисон был ее единственной настоящей любовью в течении примерно трех месяцев, пока она не бросила его из-за студента.
Эмбер снова двинулась вперед и проехала немного, пока движение не успокоилось. - Я забыла, что ты знала его. - Она вздохнула. - Забавно. Да, Корбэн знает, что он не отец Чада, но Чад - нет. Это не имеет значения, но я не уверена. Корбан стал … другим в последнее время. - Она покачала головой. - Тем не менее, он тот, кто предложил, чтобы я попросила тебя приехать. Он увидел статью в газете, и сказал: " Разве не ты говорила, что эта девушка часто видит призраков? Почему бы тебе не попросить ее приехать и бросить беглый взгляд?"
Я полагала, что была настойчивой достаточно, поэтому я задала вопрос, который был менее навязчивым. - Что делает призрак?
- Перемещает вещи, - сказала она мне. - Делает перестановку в комнате Чада один или два раза в неделю. Чад говорит, что он видел, как мебель вокруг перемещается. - Она заколебалась. - Также разрушает вещи. Пару ваз, привезенных отцом мужа из Китая. Стекло над дипломом мужа. Иногда забирает вещи. - Она взглянула на меня снова. - Ключи от машины. Обувь. Некоторые важные работы Кора оказалась в комнате Чада, под кроватью. Корбан был сильно зол.
- на Чада?
Она кивнула.
Я еще не успела встретить ее мужа, а мне он уже не нравился. Даже если Чад делал все это самостоятельно - а я не могла доказать обратное - бросать его в школе для того, чтобы он изменился, не самый лучший способ исправить положение.
Мы подобрали угрюмого Чада, который, казалось, не был склонен разговаривать, и она бросила говорить о призраке.
Эмбер работала на кухне. Я попыталась помочь, но она наконец послала меня в мою комнату, чтобы не путалась под ногами. Ей не нравилось, как я почистила яблоки. Я принесла книгу из дома, это была очень старая книга, с реальными сказками в ней. Я ее позаимствовала и должна была вернуть в ближайшее время, так что я читала так быстро, как только могла.
Я делала заметки о келпи (думала, вымерли), когда кто-то постучал в мою дверь дважды, а затем открыл ее.
Чад стоял с блокнотом и карандашом в руках.
- Эй, - сказала я.
- Он перевернул блокнот, и я прочла, - Сколько мой отец тебе заплатил?
- Нисколько, - сказала я.
Его глаза сузились, и он сдернул эту страницу и показал мне следующее. Очевидно, он думал об этом какое-то время. - Почему ты здесь? Что ты хочешь?
Я отложила свою книгу в сторону и уставилась на него. Он был жестким, но он не был Адамом или Самуэлем: он моргнул первым.
- У меня есть вампир, который хочет убить меня, - сказала я ему. Я не должна была этого делать, конечно, но мне хотелось посмотреть, что произойдет. Любопытство, Бран говорил мне не раз, может быть столь же фатальным для койотов как и для кошек.
Чад скомкал бумагу, и произнес слово, но лишь губами. Очевидно, такого ответа он не ожидал.
Я подняла бровь. - Сожалею. Тебе придется сделать больше. Я не читаю по губам.
Он нацарапал яростно. «Льгуния» сказала его бумага.
Я взяла карандаш и написала: "лгунья". После, я вернула ему блокнот и сказала, - Хочешь поспорить?
Он прижал блокнот к груди и зашагал прочь. Он мне нравился. Он напомнил мне меня.
Пятнадцать минут спустя ворвалась его мать - Красный или фиолетовый? - она спросила меня, по-прежнему звуча безумно. - Пойдем со мной.
Сбитая с толку, я пошла за ней по коридору в хозяйскую спальню, где она выложила два платья. - У меня только пять минут, прежде чем я пойду ставить рулеты, - сказала она. - Красный или фиолетовый?
У фиолетового было значительно больше ткани. - Фиолетовый, - сказал я. - У тебя есть обувь, которую я тоже могла бы позаимствовать? Или ты хочешь, чтобы я пошла босиком?
Она одарила меня диким взглядом. - Обувь у меня есть, но не нейлон.
- Эмбер, - сказала я ей. - Для тебя я похожу на высоких каблуках. И даже одену платье. Но у тебя не хватит денег, чтобы заплатить мне и заставить одеть нейлоновые чутки. У меня побритые и загорелые ноги, это все что мне нужно.
- Мы можем заплатить тебе. Сколько ты хочешь?
Я посмотрела, но не могла сказать, шутит она или нет. - Бесплатно, - сказала я ей. - В таком случае я смогу уехать, если все станет слишком страшно.
Она не смеялась. Раньше я была вполне уверена, что у Эмбер есть чувство юмора. Возможно.
- Посмотри, - сказала я ей. - Глубоко вздохни. Найди для меня обувь и пойди, поставь свои рулеты в духовку.
Она сделала глубокий вдох, и это, кажется, помогло.
Когда я вернулась в свою комнату, Чад снова был там со своим блокнотом. Он уставился на посох на моей кровати. Я не брала его с собой, но он появился так или иначе. Мне было жаль, что я не могла спросить у него, чего он от меня хочет.
Я подняла его и подождала, пока Чад не взглянул на меня, чтобы смог прочесть по моим губам. - Этим я пользуюсь, чтобы избивать проблемных детей.
Он схватился за блокнот крепче, так что я угадала, он прекрасно читал по губам. Я положила посох на кровать. - Чего ты хочешь?
Он перевернул свой блокнот и показал мне газетную статью, которая была вырезана и приклеена на одну из страниц блокнота. - "Подружка Альфа-оборотня убивает нападавшего" - гласил заголовок. На картинке я выглядела избитой и ошеломленной. Я не помню когда был сделан этот снимок, но были большие куски в ту ночь, которые ускользали из памяти.
- Да, - сказала я, и внутри внезапно что-то болезненно сжалось. - Старые новости.
Он перевернул страницу, и я увидела у него было еще одно наблюдение для меня. - Там не било вампиров. - Я догадалась, правописание не было его сильной стороной. Даже в десять, я была в состоянии написать "было".
- Хорошо,спасибо, - сказала я. - Полезно знать. Пожалуй, я уеду домой завтра.
Он опустил руки по швам, блокнот раскачивался с раздражением, как хвост кошки. Он узнал, сарказм, когда услышал это, даже если и читал по губам.
- Не волнуйся, малыш. - сказала я ему смягчившись. - Я не стану частью заговора, отправляющего тебя в тюрьму для детей. Если я ничего не вижу, это не значит, что нет ничего. Именно так я и скажу твоему отцу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});