стрелками.
Лицо у него светлое и когда он смотрит на меня и приветливо улыбается, на его щеках появляются ямочки. Такой красавчик. Немного журнальный. Например, Шах совершенно иной. Мужественный. Брутальный. Смотришь на такого и пробирает, а вот этот Костик, несмотря на няшную внешность, не вызывает никакой реакции.
Парень торопливо подходит к управляющей и с почтением обращается:
— Да, Жизель Игнатовна.
— Проводи Полину на вторую кухню.
— Хорошо.
— Познакомь Журавлеву с персоналом и объясни, что и как ей предстоит делать в должности посудомойки, а я пока занесу ее документы в бухгалтерию.
— Обязательно все сделаю, — и уже мне: — Пойдем.
Константин приглашает жестом за собой, мы проходим в отдельное помещение, светлое, с бесчисленным количеством ящичков на противоположной от входа стене.
Парень кивает в сторону железных шкафчиков.
— Выбирай крайний. Теперь он твой. Вещи оставляешь в нем. Обувь — сменная. Сейчас решим с формой. Переоденешься. В уличной одежде на кухню нельзя, распущенные волосы — под страхом смерти, — выговаривает многозначительно, а затем улыбается светло, — по всем вопросам дергай меня, помогу, но не наглей. Твое дело посуду мыть и не ломай ничего! Здесь все дорогое, даже тарелки, которые тебе на первый взгляд покажутся простыми, стоят целое состояние. Так что разобьешь парочку — привет зарплата, поняла?
— Поняла, — отвечаю спокойно.
— Окей, тогда я пойду за твоей формой. У тебя какой размер?
Окидывает мою фигуру прищуренным взглядом этакого знатока. Напыщенный.
— Худенькая. Умотаешься ты. На тяжелую работу тебя Жизель взяла.
— Я крепче, чем кажусь, — отвечаю с иронией.
— А еще симпатичная, — подмигивает, — и правильно, что в зал к завсегдатаям этого клубешника Жиля тебя не взяла. Сожрут с потрохами такую кралю и не подавятся.
Смотрю на парня во все глаза.
— Не поняла, ты про что?!
Улыбается еще шире.
— Ты симпатичная. Если присмотреться, даже очень. Волосы темные, а глаза неожиданно светлые. Тут народ разный бывает. Ну а официантки, сама понимаешь, на виду. Утащили бы тебя! Но с кухни это проблематичнее!
В шоке открываю рот и делаю шаг назад, готовлюсь бежать и от веселого Костика, и из этого клуба. Если я напоролась на очередной “Элит” — то это уже не просто не смешно, а ужас какой-то.
Но парень ловит меня за руку, почуяв неладное, я, видно, свою панику скрыть не смогу, он в глаза мои внимательно посмотрел и улыбаться перестал.
— Ты что, испугалась? — спрашивает серьезно. — Да пошутил я, не трусь. В клубе Байсарова жесткие рамки. Валид Каримович кожу с любого спустит, кто его законы нарушит.
— Рамки — это хорошо, — отвечаю чуть хрипловатым голосом.
— Ты прости, Полин, это я тебе так комплимент неудачно сделал. Дурак. Ты мне просто понравилась. У нас тут девки прожженные, цепкие, а ты как с луны. Нежная.
Отнимаю свою руку из пальцев парня.
— Я сюда работать пришла и отношений не ищу, — обрубаю резко, а Костя опять улыбается.
— Да вижу, ладно, пойду за формой, а потом проведу к рабочему месту, объясню, что к чему.
Киваю в ответ на лепет парня, он идет к дверям, хватается за ручку и неожиданно оборачивается, торжественно произнеся:
— Полина Журавлева. Добро пожаловать в “Азимут”! Клуб Байсарова лучший! Скоро ты в этом убедишься…
Глава 16
Мою уже которую кастрюлю за сегодняшний вечер. Работа в «Азимуте» решает проблемы с деньгами.
Но приносит новые.
Руки хоть и в желтых резиновых перчатках, но они не спасают. Ощущаю жжение на коже, чешется.
— Кажется, у меня аллергия…
— Что?! — раздается сбоку вопрос. Смотрю на симпатичную девушку, которая ставит еще один поднос с приборами рядом со мной.
Похоже, посуда в этом клубе просто нескончаемая.
— Ничего. Просто чуть-чуть руки жжет, — обращаю взгляд в сторону эффектной русой девушки с бейджом “Зара” на объемной, выпяченной груди.
Официантка наклоняется ко мне и смотрит на руки в перчатках, которые выглядывают из пены умывальника.
— У тебя даже на предплечьях кожа покраснела. Точно аллергия.
Констатирует без тени эмоций и жалости.
— Раньше такого не было. Эти пару недель как появились.
— Ну посуду мыть тоже уметь нужно, а тебя без опыта взяли, — слышу в лилейном голосе официантки долю иронии, припорошенную превосходством.
Не реагирую на выпад, просто киваю и продолжаю делать свое дело.
Беру очередную кастрюлю и ставлю под струю. Наливаю на губку моющее средство. Плечи болят, шея гудит от напряжения. Никогда не думала, что это настолько тяжелая и трудная работа — мыть посуду.
Мой опыт домашний никогда не сравнится с помывкой клубной утвари.
— Байсаров сегодня отдыхает в своем клубе, — доходит до меня разговор Зары с еще одной официанткой.
— Ну и что?! Ты все еще не теряешь надежды, — звонко смеется блондинка Галя.
— Нет, конечно. Москва — это возможности, а в «Азимуте» возможность встретить миллионера это даже не случайность, а закономерность.
— Ну ладно-то миллионера, но Байсарова-то… ты губу раскатала зацепить слишком крупную рыбу…
Звонкий смех девушек за спиной резко прекращается:
— Это еще что такое?! Почему прохлаждаетесь?! Быстро в зал — работать! — грозный окрик Жизель позади и хохотушек как ветром сдувает.
Беру очередную железную посудину и на мгновение меня ведет. Чуть не роняю, облокачиваюсь об умывальник. Тошнота подкатывает волнами и перед глазами искры. Желудок скручивает спазм, и я пугаюсь, что меня может вывернуть прямо сейчас на глазах у Жизель Игнатовны.
Но благо распорядительница не задерживается долго на второй кухне. Выходит.
А я опускаю голову чуть ниже и дышу ртом. Слабость проходит. А вот посуда бесконечная. У меня ноги начинают гудеть и хочется уже сесть, или побыстрее убраться домой, полежать и подложить подушку под икры.
Немного отдохнуть…
Что-то странное творится с моим организмом.
— Да чтоб ты подавилась! Старая карга! — рев за спиной заставляет подпрыгнуть. Разворачиваюсь и замечаю, как в помещение влетает Зара и хлопает дверью что есть мочи.
— Тварь! Старуха!
Кричит и бьет со всего маха по стоящему неподалеку от меня стулу.
— Чего вылупилась, убогая?! — поднимает на меня злые глаза. — Давай посуду свою мой. Моль невзрачная.
— Рот захлопни и на выход.
Возникает за спиной девушки Костик.
— Тебе сказано в раздевалку идти и вещички собирать?! — парень слегка повышает голос, а я удивляюсь, что такой приветливый симпатичный Константин может быть настолько резким и грубым. — Пошла, сказал!
Толкает официантку в спину, направляя в сторону двери.
— Ну, Кость, зачем меня увольнять?! Это все Жизель. Карга. Небось виды на Валида имеет.
— Я даже тебе, дуре, отвечать не буду! Если бы Байсаров вошел, а не Жизель — тебя бы, идиотку, по кускам