сказали, через десять минут, а прошло гораздо больше.
— Сссссс! — закрыл на секунду глаза пальцами, впитывая в себя весь масштаб провала. — И что, решили отдать его пустым?! Где, блядь, Вика?! Я её убью!
— В торте, — голос Татьяны ушёл в претихий писк.
Смысл сказанного напрочь отказывался доходить до моего ума.
— Не понял…
— Вика залезла в торт вместо стриптизерши, — истерично повысила голос Таня, глянув на меня с проблесками злобы.
И теперь вся эта информация ушатом ледяной воды вылилась мне на голову. Пьяный братец, позорные танцы на столе моей родни и девушка, за которую готов убить любого левого, кто прикасается к ней. НЕТ!
— ТВОЮ МАТЬ! — и пулей рванул из цеха, едва не сбив с ног напарницу Вики.
Путь по коридору и по лестнице вверх к гостевым залам показались мне целой вечностью. В груди стучало лишь одно — успеть и не дать девушке, что разбередила душу, опозориться перед моей треклятой семейкой.
Сексуальные аккорды сопутствующей аранжировки выбили из тела дух — танец состоялся. Распихав зевак-официантов и персонал из самцов, ворвался в зал. Обомлев, вперился в представшую картину глазами. Вика в чёрном нижнем белье, на лице кружевная маска, на ногах высоченные шпильки. Моя тортоделка эротично, но немного скованно выписывала телом спирали и плавно покачивала округлыми бедрами на столе именинника. Я не видел сейчас ни реакцию гостей, ни возмущение родни. Перед глазами только точеная фигурка на близком расстоянии с мои пьяным братцем. Вика сексуально опала на четвереньки и, прогнувшись в спине, по-кошачьи продвинулась к Марату. Играючи подняла со стола бокал с шампанским и залила ему в рот. Пальчиком вытерла мужчине губы. Ошалевший в буйной радости браток, цапнул её за попу и, сорвав с девушки маску, насильно потянул за лицо к себе, намереваясь впиться в губы.
Ты — покойник! Рванул к именинному столу и, сорвав с себя рубашку, завернул в неё девушку. Оттащил от Марата.
— Эээ… Мой подарок! Отвали! — заплетая язык, возмутился брат, вцепившись в руку Вики.
— Хрен тебе! — громыхнул на брата и со всего маху заехал ему по лицу — мои поздравления. Марат повалился на пол под визги сестры и мамы.
Подхватил тортоделку на руки и, укрыв её лицо от коллег, стремительно унёс из зала. Ноги несли меня с ношей в раздевалку. Вика молча уткнулась мне в плечо и позволяла уносить себя от позора. Достигнув металлических шкафчиков в комнате для персонала, опустил девушку на ноги и припечатал к металлу.
— Сдурела?! — задыхаясь, выпалил я.
Вика испуганно уставилась на меня. Полы рубахи разлетелись в стороны, обнажая передо мной красивое и аппетитное тело. Глаза невольно опустились на кружевное бельё, которое мигом захотелось содрать. Холмики грудей интенсивно вздымались и опускались от её тяжелого дыхания. Плоский живот с перепугу буквально провалился в рёбра. Ноги плотно сомкнуты. Импульсы чего-то животного и неведомого мне ранее взорвали голову. Я её хочу. Прямо здесь и сейчас. К дьяволу всё принципы и предрассудки! Ты моя!
Жадно слился с этим тельцем, впечатал бёдрами в шкафы, вызвав жуткий грохот. Пленил голову и неистово впился в желанный рот.
Сначала Вика опешила и растерялась от моего посягательства, но мигом подхватила этот страстный натиск. Впустила захватнический язык в рот и яростно сплела со своим. Впила в мою оголённую спину пальцы. Сладостно застонала, когда смял одной рукой грудь, а второй ягодицу. Огладив ладонью изгиб, повелительно закинул её ногу на своё бедро. Сильней и рьяней протолкнулся пахом в её промежность, сквозь ткань ощущая жар девушки.
— Я до безумия тебя хочу сейчас, — сквозь поцелуи шептал я. — Останови… Я больше не могу, — укусил за шею, оттягивая волосы.
Член налился возбуждением и готов прорвать все блокады к соитию.
— Нет, — простонала она, сильнее вжимаясь в меня. — Не останавливайся! — нашла мои губы и горячо слилась с ними.
Подхватил, усадив Вику на бедра. Не прекращая ласки, влетел с желанной женщиной в душевую, закрыв на шпингалет. Выкрутил душ и внёс её под струи воды. В страстных поцелуях избавили себя от одежды. Прижал девушку к стене и вытянул её руки над головой, пленил рукой запястья. Слегка отступил, разглядывая, как капли воды стекают по обнаженному женскому телу. Коснулся губами возбуждённых сосков, всосав ареолу. Второй ладонью прошёлся по половым губам, ощущая её полную готовность и желание. Указательным и средним пальцами нашёл клитор, начав плавно массировать и слегка надавливая в нужной точке. Вика застонала изогнувшись. Бёдра и ноги судорожно затрепыхались. Утопил несдерживаемые звуки наслаждения в поцелуе и сунул во влагалище преступные пальцы, большим накрыл горошину набухшего клитора. Осязал пульсацию от наступления оргазма.
— Да, детка, давай, — жадно наблюдал за тем, как девушка кончает, змеёй извиваясь в моих руках. Целовал шею, ключицу, помогая ей пережить экстаз.
Содрогнулась и зарычала, тяжело дыша. Посмотрела мне в глаза, съедая вожделением и сладкой местью. Этого и хочу. Отпустил плененные запястья и позволил ей владеть моим телом. Мягкая ладонь обхватила член, пока губы Вики осыпали меня ласками. Феллировала от основания к головке, большим пальцем надавливая на чувствительную уздечку. Всем телом льнула ко мне. Приоткрыла рот, дыша в лицо. Ловил её томные вздохи, сжимал груди, целовал за ухом. Игра её рук с моим членом взорвала окончательно. Я больше не мог терпеть, предаваясь жарким прелюдиям. Крутанул спиной к себе и, приподняв девушке одну ногу, вошёл плавно, но глубоко.
— Герман, — мучительный стон, и Вика оперлась ладонью в стену, второй вцепилась мне в руку.
— Тшш, — приостановился, давая ей привыкнуть. Поцеловал в плечо, держа ладонь упругой груди. Слышу бешеный стук сердца. Почувствовав свободу во влагалище, медленно начал движение, постепенно задавая страсти темп.
— Герман, — задыхаясь шептала Вика почти при каждом толчке, пока её голос не утонул в гортани, снова погрузившись в новую муку эйфории.
Девушка от полученной волны нового оргазма едва не упала на пол душевой.
— Чёрт! Чёрт… Люблю тебя! — выпалила вдруг она, явно не отдавая себе отчёта. — Люблю…
В эту секунду захотелось убить себя и распять, когда понял, что не могу ответить тем же. Всё, что мог дать ей взамен — это страстную благодарность. Вложил в наше соитие всю душу, чтобы хоть как-то приблизить её высокие слова к взаимности.
Оторвал от стены, повернув к себе лицом. Накрыл рот новым всепоглощающим поцелуем, яростно владел желанным телом, словно наказывая девушку за поспешность, а себя за то, что не могу дать ей того же. Весь акт ушёл в животную страсть, которая одурманила обоих.
Вновь почувствовал её приближение параллельно с онемением