Читать интересную книгу Выходит продюсер - Александр Роднянский

Когда Арнон Милчан продюсировал (и финансировал) фильм Серджо Леоне «Однажды в Америке», он только начинал свою голливудскую карьеру и, по собственному признанию, находился под большим впечатлением от легендарного режиссера. Однажды глубокой ночью Серджио Леоне тайком проскользнул в гостиничный номер Милчана в Нью-Йорке. Неожиданно Милчан услышал мягкий и вкрадчивый голос с сильным итальянским акцентом: «Арнон, Арнон, мне нужно больше денег».

Потрясенный и испуганный, он проснулся и увидел: в кресле рядом с кроватью сидит Леоне. «Господи, Серджо, ты с ума сошел?» — «Арнон, я не могу уснуть, мне нужно еще два миллиона, чтобы взять в аренду «Восточный экспресс»». — «Зачем тебе настоящий «Восточный экспресс»? Неужели мы не можем снять все в обычном поезде и представить его как «Восточный экспресс»?» Но Леоне был непреклонен: «Зрители почуют фальшивку, они поймут, «Восточный экспресс» ненастоящий». И отказывался уходить из номера, пока Милчан не пообещал увеличить бюджет на требуемую сумму.

За звук в «9 роте» отвечал именно Мелькумов. Он ас в технологических вопросах, и во всем, что связано со звуком, он по-настоящему хорошо разбирается. Звук для фильма они с Федором поехали делать в Британию на студию Pinewood. В результате у «9 роты» звук был не просто безупречный — для российского кино беспрецедентный.

Выпуск в прокат «9 роты» — безусловная заслуга нашего дистрибьютора Гемини/XX Century Fox и сильного отдела маркетинга в «СТС Медиа» во главе с Глебом Алейниковым. Буквально сразу появилась идея дофантазировать жизни героев фильма и использовать это в промокампании. Центром же ее должен стать слоган, под которым фильм выходит.

Нам хотелось, чтобы зрители начали ассоциировать себя с героями, если хотите, привязались к ним, чтобы им, зрителям, наших парней стало едва не до слез жалко. Так и появился неожиданный для военного фильма слоган: «Они хотели, чтобы их любили».

Сама промокампания была трехступенчатой. И каждая из ступеней запускалась в зрительский космос одним трейлером. Тут надо сказать, что удачно сделанные трейлеры в России появляются совсем не так часто, как «фильмы-события».

Слово «трейлер» происходит от глагола trail — «тащиться за». Сегодня, когда трейлеры в кино показывают перед фильмами, это звучит, конечно, несколько странно. Объяснение в 1966 году в интервью Los Angeles Times дал один из директоров студии Paramount Лу Харрис: «Первый в истории трейлер был показан в 1912 году в кинотеатре парка развлечений Рай-бич в Нью-Йорке после очередной серии фильма «Приключения Каталины». Серия заканчивалась тем, что главную героиню Каталину бросали в клетку со львами. Потом шли титры, а за ними шел, ну то есть тащился маленький кусочек следующей серии с титром: «Удастся ли Каталине выбраться из клетки? Чтобы узнать ответ, смотрите следующую серию». Так появилось слово «трейлер» в значении «сцена из следующей серии, дающая зрителю представление о том, что его ожидает». Сегодня в таком виде трейлеры существуют только на телевидении, когда после окончания очередного эпизода сериала показывается 30-секундная нарезка из грядущего эпизода.

До 50-х у трейлеров имелась и еще одна важная функция. Тогда фильмы в американских кинотеатрах показывали не сеансами, а подряд, не выключая проектора. Трейлеры давали части аудитории возможность выйти из зала, а новым зрителям устроиться на своих местах.

Постепенно трейлеры эволюционировали. Из примитивных, состоящих из кое-как слепленных сцен из фильма они превратились в самостоятельные художественные произведения. Считается, что первым трейлером в привычном формате был трейлер к фильму «Доктор Стрэнджлав: Как я перестал бояться атомной бомбы и научился любить» режиссера Стэнли Кубрика. Монтировал ролик сам Кубрик. И, как было свойственно этому киноавтору, опередил свое время. До конца 90-х годов большинство трейлеров сопровождались закадровым текстом, Кубрик же смонтировал свой трейлер таким образом, что важные детали сюжета рассказывали сами герои вырезанными из фильма репликами. Так трейлеры чаще всего делают сегодня.

В своей структуре трейлер следует классическому правилу: введение — кульминация — развязка. Необходимо представить героя, рассказать о завязке интриги и в общих чертах обрисовать, как будет развиваться сюжет. Развязка трейлера должна лишь намекать на возможный финал фильма — так стимулируется интерес зрителя. Если в трейлере упоминается самый неожиданный сюжетный поворот фильма — например, что главный положительный герой и есть убийца, — это верный признак плохого трейлера (и, увы, плохого фильма). Так случилось с фильмом «Двойной агент» с Ричардом Гиром. После просмотра трейлера для зрителя не очевидно, зачем ему еще и фильм смотреть, ведь и так все понятно.

Принятый хронометраж трейлера 2 минуты 30 секунд. Согласно правилам Американской ассоциации владельцев кинотеатров, для показа не принимаются ролики большей длины. Каждая студия имеет право нарушать это правило один раз в год по своему усмотрению. Если же вам встречаются трейлеры длиннее, это значит, что сделаны они были для YouTube или других интернет-видеосервисов.

Трейлеры можно условно разделить на две группы: повествовательные и эмоциональные. Повествовательные концентрируются на сюжете фильма, эмоциональные — на эффекте, производимом визуальным рядом и музыкой.

Первый двухминутный трейлер представлял наших героев — Воробья, Стаса, Пиночета, Рябу, Чугуна, Джоконду и Лютого — и давал зрителю представление о сюжете: история о простых советских ребятах, попавших в Афганистан. Из двух минут хронометража трейлера непосредственно война с бронетехникой, вертолетами и взрывами занимала всего 30 секунд, но эти несколько плотно смонтированных сцен производили на зрителя много большее впечатление, чем если бы мы делали трейлер исключительно на «военном материале».

Второй ролик развивал и усиливал эмоцию. Мне кажется, мы тогда придумали очень сильный ход, досняв монологи героев, когда каждый из них говорил со зрителем: делился с ним воспоминанием о родном городе — «а у нас в Грозном весной варят черемшу…», рассказывал ему о своей мечте — «после армии в институт поступать буду». И встык к этим очень личным и трогательным словам совсем близко возникал образ настоящей войны, жестокой, страшной…

Третий ролик был самым личным по интонации. Мы использовали прием, о котором я уже упоминал в связи со своими документальными работами и который открыл для меня Юрис Подниекс в своем фильме «Созвездие стрелков», где в самом начале он обращался к зрителю от первого авторского лица. На меня, как я уже говорил, тогда, в 82-м, этот прием произвел революционное впечатление, явив абсолютную откровенность по отношению к зрителю. И вот я, вновь вспомнив «Созвездие стрелков», предложил сделать героем третьего трейлера… режиссера. Федор выходил на передний план и говорил прямо в камеру:

«Меня зовут Федор Бондарчук. Мне сорок лет. «9 рота» — мой первый фильм. Я посвящаю его своему отцу, режиссеру Сергею Бондарчуку».

Рекламной кампании удалось заинтересовать зрителей, с одной стороны, масштабом и уровнем экшна: основными жанровыми элементами, «ловцами душ» молодежной аудитории — с другой, лицами героев, молодых, симпатичных, очень узнаваемых. А с третьей, личной интонацией автора, уже популярного, принадлежащего к известному киноклану, и в то же время дебютанта.

В первый же уик-энд мы собрали $6,7 млн и сами были потрясены этой цифрой. Второй уик-энд дал нам плюс 10 %, что случается в прокате крайне редко — нормой считается падение на 50 %. Важно было то обстоятельство, что результат этот не был следствием продуманной маркетинговой стратегии: нам помогло «сарафанное радио», позитивные отзывы людей, посмотревших фильм.

И вот после рекордных сборов и положительных рецензий на нас пролился холодный душ претензий к достоверности картины. Пожалуй, этот вопрос действительно требует отдельного ответа. В массовом кинематографе правдоподобие и отсутствие идеологических клише мне всегда казалось более важным, чем абсолютная детальная достоверность. В «9 роте» этих клише нет, есть очень искренняя интонация, правда человеческих отношений и правда характеров.

Жанр исторического фильма или фильма, основанного на реальных событиях, считается одним из самых ответственных потому, что в круг обсуждения тут включается не только художественная ценность фильма, но и степень его исторической достоверности. При этом не имеет значения, ставил ли режиссер перед собой задачу точно воспроизвести время и эпоху («Патриот» Роланда Эммериха), рассказать трагическую историю о человеке в грандиозных исторических декорациях («Гладиатор» Ридли Скотта) или радикально переосмыслить эпизод (например, античной) истории («300 спартанцев» Зака Снайдера). Затевая фильм об американской войне за независимость, режиссер Эммерих нанял целую команду исследователей и экспертов из Национального музея американской истории (Smithsonian National Museum of American History), чтобы ни в коем случае не допустить какого-нибудь ляпа. Эммерих, однако, не учел одного обстоятельства: отдельные специалисты не только хорошо знают события и участников, но и детально представляют себе географию. И в результате среди претензий к фильму, например, была и такая: «Как он мог себе позволить так извратить факты! В финальной батальной сцене на горизонте видна ферма с отдельно стоящим коровником. Никакого коровника на подлинной ферме не было!»