Читать интересную книгу Запах ночного неба (СИ) - Вилкс Энни

— Твой дядя заходил к нам.

— Заходил? — эхом повторила за ним Юория. — Дядя был здесь?

— Он уничтожил один из четырех основных кораблей и город Лоокве — гавань, в которой этот корабль был пришвартован, — продолжал подпитывать ее фантазии Вестер. — Убил всех, кто был там. Это ты ведь хочешь услышать?

— Да… — тихо ответила Юория, пряча глаза. Боится, старается скрыть!

— Он очень помешал мне, Юория, — не останавливался Вестер, со смутным удовольствием наблюдая, как на ее лице отпечатывается отчаяние. — Он расстроил меня.

— Вестер, пожалуйста, не нужно, — выдавила из себя женщина, опускаясь на пол. — Не говори этого. Не дядя…

— Я ненавижу его. Он мой враг, — как колья вбивал в ее сознание слова Вестер. — Он должен умереть. И он умрет.

Юория заплакала. На секунду Вестеру показалось, что он пережал и лишил женщину рассудка, но тут она подняла к нему свое прекрасное лицо и прорычала:

— Пусть умрет!

И снова зарыдала.

Вестер схватил Юорию за волосы у самого затылка, поднял с пола и впился в ее губы жарким, болезненным поцелуем. Она отвечала ему с таким неистовством, так извивалась в его руках, пытаясь прильнуть к нему грудью и бедрами, что Вестер не стал сдерживаться. Давно таившаяся в нем мысль, это всеобъемлющее желание обладания, не удовлетворенное даже амулетом подчинения, прорвалось наружу, и он швырнул Юорию на кровать. Она широко развела ноги, и платье, под которым не было белья, задралось до самой талии. Некоторое время он смотрел на это красивое и похотливое животное, как сам охарактеризовал Юорию в разговоре с Ренардом, но разглядывал не оголившуюся часть, а умытое слезами и искаженное желанием лицо.

— Скажи мне, что бы ты хотела с ним сделать, чтобы порадовать меня, — приказал он.

Юория заныла. Слова давались ей нелегко.

— Я бы загрызла его, Вестер.

— Кого?

— Твоего врага, — выдавила она из себя. — Моего дядю. Даора Кариона. Я бы… — Он скользнул пальцами вглубь ее жаркого естества, и она выгнулась дугой, пытаясь удержать его. — Я бы перерезала его горло. Я бы задушила его. Я бы… Ох!…

— Ты можешь лучше, — усмехнулся Вестер, продолжая двигать пальцами.

Она широко распахнула глаза, будто его слова пробудили в ней какое-то острое воспоминание.

— Ты… — прошептала Юория во власти грезы. — Пожалуйста, Вестер…

— Что еще? — не дал он ей передышки.

— Я бы содрала кожу с его лица! — выкрикнула Юория в темноту ночи, когда Вестер взял ее с животным рыком. — Я бы раздробила его красивые руки, я бы выдрала…

.

Апудо, затаившаяся в ванной, закрыла лицо руками и тихо заплакала.

25. Алана

Алана не хотела выпускать Келлана из вида, но глаза слипались сами собой. Ужасная усталость, сутки без сна, а до того — сон настолько отрывочный, что отдыхом его было не посчитать, голод, жажда — все смешалось и как обухом оглушило ее, стоило только Даору Кариону предложить ей отдохнуть перед путем обратно.

— Я не устала, — упрямо повторила она, борясь со сном. Огонь разведенного им без дров костра, тепло его плаща, тишина живого участка леса, куда они добрались совсем недавно — все убаюкивало. — Давайте пойдем дальше сейчас.

Даор Карион почему-то не торопился. Он расположился на поваленном дереве и внимательно наблюдал за ее жалкими попытками выглядеть сильнее, чем она есть на самом деле. Даор все время будто бы немного улыбался, и Алана боялась встречаться с ним глазами — его черные омуты казались наполненными теплом, и это была, наверно, самая опасная иллюзия из тех, которыми она тешилась.

— Ты же еле на ногах держишься. Нам нужно преодолеть еще не меньше двух лиг. Хочешь, чтобы я взял тебя на руки?

Он еще и шутил!

— Нет! Просто я беспокоюсь за…

— Ничего с ним не случится. Спит как младенец.

Герцог кивнул на лежащий на траве сверток. Все время, что они шли, Келлан плыл по воздуху за ними, не касаясь ни земли, ни ветвей. Алана много раз подходила к нему и проверяла, дышит ли он. Келлан дышал, и даже лицо его стало будто бы свежее и спокойнее. Сейчас ей казалось, что все самое страшное позади, но расслабляться не следовало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Хорошо, я устала, — призналась она наконец. — И еще я странно ощущаю себя, будто напилась хмельного меда. В голове… — Алана вздохнула и не стала договаривать. Почему-то стало стыдно признаваться герцогу в пустоте. Она исподволь глянула на него: Даор Карион нахмурился, но заметив ее интерес, чуть приподнял брови.

— Это последствия удара Келлана, — сказал он. — Тебе нужно хотя бы поспать.

— Келлан меня не бил, — снова соврала Алана. — И я в любом случае могу идти. Вы сами сказали, что нам нужно спешить.

— Ну что ж, я восхищен твоей силой, — вдруг весело сказал герцог, спускаясь с дерева на землю и прислоняясь к стволу спиной. Он с видимым удовольствием вытянул ноги, поднял с земли какой-то предмет и теперь крутил его перед глазами. Алана несколько раз моргнула, пытаясь приглядеться: ей показалось, что камень в его руках объят пламенем, но стоило чуть отвести взор, и этот призрачный сполох пропадал. — А я очень устал. Так устал, что не могу идти дальше. И не могу нести твоего друга. Придется мне отдохнуть несколько часов.

— Вы издеваетесь? — возмущенно воскликнула Алана.

— Немного, — усмехнулся герцог. — Спи. Я восстановлю твои силы.

Алана сжала зубы. Кусочек земли, на котором она сидела, был слишком мягким и каким-то теплым, как перина. Девушка провела рукой по земле, там, где была рассыпана хвоя, но ее руки не укололи иголки. Воздушный полог, уютный, простирался так далеко, как она могла достать.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Алана, ложась на бок спиной к Даору Кариону и заворачиваясь в плащ.

Спорить с черным герцогом было абсолютно бесполезно. Эта мысль некоторое время билась в пустоте, вытесняя образ Келлана. Это следовало запомнить и…

26. Алана

Алана проснулась от тепла солнечных лучей, лижущих щеки и нос, и от пения птиц, и от журчания воды неподалеку. Ей было тепло, мягко и уютно, будто она нежилась в постели дома в Зеленых землях, окно в спальню открыто, а за окном — природа, решившая ожить напоследок, перед долгими холодами. Алана поерзала, укутываясь в меховое одеяло, и довольно улыбнулась.

И тут же вспомнила, где она находится — и открыла глаза. Солнечный свет на миг ослепил ее, и она юркнула под только что казавшийся одеялом плащ, оставив себе щелочку, чтобы видеть мир. Сквозь этот просвет Алана нашла глазами укутанного магической паутиной Келлана и несколько секунд не дышала, пытаясь понять, вздымается ли его грудь.

Келлан был жив. Слава Свету, Келлан был жив, и при этом он все еще оставался связан, и значит, его безумие не могло никому навредить. Он лежал на спине, и внутри Аланы что-то дрогнуло, когда она увидела, что часть выглядывающей из-за заговора щеки покрыта царапинами. «Наверно, это произошло, когда он упал, — успокоила она себя. — Сейчас он в порядке. Главное, он жив, а в Приюте ему помогут».

Вокруг него, как и вокруг нее самой, расстилался на удивление живой лес. Как сон Алана вспомнила всепожирающее пламя, и как усеянная пеплом и золой земля будто извергает из себя мириады грызунов и змей. Этот же лес, в основном хвойный, был засыпающим, но точно не мертвым. В переплетении тяжелых еловых лап и уже голых кустарников прятались, порхая с ветви на ветвь, синицы, где-то вдали какая-то птица гулко долбила дерево. Сейчас, при свете дня, чаща уже не внушала ужаса. Алану тянуло проверить, не закрыта ли она каким-то куполом или еще чем-то, похожим на невидимый капкан Келлана, но вылезать из-под плаща ей не хотелось: так черный герцог точно понял бы, что она проснулась.

Черный герцог. Он ведь тоже был где-то здесь.

Алана почувствовала, как кровь бросается ей в щеки. Этот тяжелый, приятно щекочущий лицо мягким мехом плащ, будто пропитанный запахом ночного неба, принадлежал ему. Это герцог пах так — было неловко об этом думать, и дух захватывало. Пришедший ей вчера на помощь Даор Карион весь состоял из ночи, холода, и еще смерти, опасности и чего-то, о чем было рассуждать почти невозможно.