— Ну и на кой мне все эти жуткие знания? Чтобы помереть более проинформированным?
— Неужели ты думаешь, что такого занятого и ценного сотрудника, как я, оторвали от дел, только чтобы ответить на твои вопросы? — Получив вместо ответа хмурую мину, орк продолжил: — Гарпун решил: если была шираза, то может появиться и душелов с темным маруком. Так что вот, держи.
Сделав загадочное лицо, которое в сочетании с оркской улыбкой выглядело очень уж зловещим, Лакис достал из сумки необычное ожерелье: на потемневшей от времени веревке болтались три пожелтевшие по той же причине кости. В длину они были сантиметров десять, а вот чьи они, для меня осталось загадкой, ибо ни разу не палеонтолог, да и в местных древностях не разбираюсь.
— И что это за фигня? — спросил я, не спеша брать странную связку в руки.
— Твое спасение в случае знакомства с духами.
— Так отдали бы их самому Сы… Йохану, — быстро поправился я, уловив какое-то морозное дуновение.
— Тому, на кого нападут духи, кости уже не помогут, нужен тот, кто вовремя почувствует угрозу и успеет сломать кость.
— И что будет?
— Без понятия, но шаман уверял, что все духи поблизости на время сойдут с ума.
— А толку-то?
— Они станут неуправляемыми и забудут о своей жертве, — с показным спокойствием, как двоечнику, начал объяснять орк. — В первобытном состоянии они ненавидят только друг друга. До тех, кто дышит, духам дела нет. Но все равно лучше отойти подальше, чтобы не прилетело за компанию.
Кости я все-таки взял и спрятал в карман плаща, который вместе со шляпой сегодня мирно висел в шкафу. В голове тут же мелькнула важная мысль.
— Лакис, а насколько эти косточки ценные?
— Очень, так что в золоте не оцениваются.
— Ну и что мне прикажешь делать? Порой я сам не знаю, что чувствую. Сломаю просто с перепугу, и что тогда?
Лакис напрягся. Было видно, что в нем борются жадность и четкие указания руководства.
— Гарпун сказал, чтобы ты костей не жалел. За растрату тебя наказывать не станут, но ты там все же поосторожней, — выдал Лакис.
— Это как получится, — ехидно ответил я орку, наслаждаясь его ворчанием.
В комнате повисло неловкое молчание. После подробной лекции моего гостя я совершенно не знал, о чем спрашивать.
Прекрасно понимая мою дилемму, орк ехидно улыбнулся и добавил:
— Не мучайся. Давай поступим так. Завтра я занесу тебе книги по истории Вадарак-ду и приключенческие книжки по путешествиям горожан по другим городам. Там, конечно, сущий бред, но бытовые описания довольно точные. Но это не бесплатно. Будешь должен мне… пятнадцать солей.
Наблюдая за борьбой оркской жадности с хорошим отношением ко мне, теперь уже ехидно улыбнулся я.
Так, где там кошелек с премией? Со вчерашнего дня так и не удосужился поинтересоваться его содержимым.
Да уж неплохо…
— Лакис, соль — это серебро? — уточнил я.
— Да, — нахмурился орк.
— А сколько солей в гульде?
— Десять.
— Что-то мне подсказывает, что книги стоят немного дороже?
— А что, ты успел разбогатеть? — спросил орк, поднимаясь с дивана и норовя заглянуть мне в кошель.
— Есть немного, — ответил я и, выудив три золотых кругляша из доброй полусотни, протянул их орку. — Купи мне еще что-нибудь по теории магии. Только попроще, для самых несмышленых.
Орк взял золото и задумчиво проводил взглядом вернувшийся в шкаф мешочек.
— Я так понял, что в двух последних заварушках ты сильно отличился?
— Лакис, ты уверен, что мне стоит про это рассказывать?
— Не уверен, — мотнул головой орк. — Как там у вас говорят…
— Во многих знаниях многие печали.
— Не слышал такой поговорки, — сказал орк, явно запоминая мои слова. — Я хотел сказать: меньше знаешь — крепче спишь.
— Это тоже правильно.
Наш неловкий разговор очень удачно прервало появление Мирана.
Интересно, у них тут что, вообще не принято стучаться?
— Хватит болтать, — недовольно покосившись на орка, сказал Миран. — Тут у нас настоящий переполох, так что собирайся. Верхнюю одежду можешь не брать, оружие — тоже. Жду тебя на кухне.
Интересно, и что же у них такого случилось, что мне предстоит выступать практически нагишом?
Когда Миран ушел, Лакис тихо сказал:
— Вижу, ты парень фартовый, так что, если снимешь с трупа что-нибудь интересное, сам знаешь, куда нужно это нести.
Едва не свалив меня с ног могучим хлопком по плечу, орк удалился, а я направился на кухню.
Меня здесь не было минут десять, но в царстве Несты все резко изменилось. Слуги и поварята носились со скоростью звука. Все кипело, бурлило и шкварчало. Миран предусмотрительно держался с краю этого торнадо. Оно и понятно — в данный момент повариха напоминала фурию.
— Что случилось? — спросил я у своего начальника.
— Невеста Сынка расстроилась, что жених не может явиться на ее праздник, и решила нагрянуть сама. Понятия не имею, что делать. — Бывший гарпунер действительно выглядел расстроенным. — Так, давай натягивай ливрею. Будешь изображать статую у дверей. Мы с Чужим сядем снаружи. Если что, кричи.
— Может, лучше взять с собой паромет?
— Не вздумай! — тут же разозлился старший телохранитель. — Не хватало еще распугать этот курятник. И не смей там открывать рот.
В ответ я лишь пожал плечами. И без его приказов у меня не было ни малейшего желания общаться с местной золотой молодежью.
Один из слуг принес мне расшитую золотом ливрею, и мы направились вглубь дома. За исключением кабинета босса, в господских палатах я еще не был, поэтому с интересом смотрел по сторонам. Как и в коридоре, который вел в кабинет старшего Ламеха, на стенах висели ковры с оружием и разные картины. Причем на них были изображены не пасторальные пейзажи или томные красотки. Не было даже хмурых лиц родовитых предков, впрочем, откуда они у откровенного бандита. Почти все картины представляли сцены либо морской охоты с дирижабля, либо просто виды разбушевавшегося моря.
Больше всего меня впечатлила картина в большой гостиной — чуть накренившись, дирижабль вытаскивал из воды огромного монстра, размером не меньше тигровой акулы. Это была эдакая помесь мурены и безлапого крокодила. Чуть выше бьющегося мирана — а это наверняка был именно он — у натянутого как струна каната порхала люлька с гарпунером. Люлька висела на тонком, извивающемся тросе, и вообще непонятно, как в ней можно было усидеть.
Но главным в картине было не это. Художник очень хорошо изобразил поднимающееся из глубин нечто. Огромного монстра еще не видно, но любой зритель понимал: если не сделать что-нибудь, неведомый монстр сожрет и мирана, и дирижабль. Понимал это и гарпунер, поэтому он, извернувшись всем телом, пытался достать тесаком до натянутого каната с пойманной добычей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});