Читать интересную книгу Мятежный Карабах - Виктор Кривопусков

Правда, подобные далеко идущие выводы позволялось иметь в виду, но не произносить вслух. Приходилось, например, умалчивать о прозорливых геополитических высказываниях Зория Балаяна и других политиков об особых видах и планах пантюркизма на роль Азербайджана в их реализации, в создании Великого Турана или Великого исламского халифата.

В моих архивных папках хранятся копии двух служебных записок, подготовленных мной за 1990 год: «Об активизации исламского фундаментализма в республиках Средней Азии и Азербайджане» и «О влиянии исламской религии на общественно-политическую и криминологическую обстановку в стране». Там отмечается, что «… Турция и Иран активно реализуют далеко идущие планы по усилению своего влияния в регионах Советского Союза, исторически связанных с исламом, в политических и экономических целях. Чрезвычайно тревожными и, пока не предсказуемыми по последствиям, являются попытки представителей «параллельного» ислама» (фудаменталистского и пантюркистского толка) приобрести в СССР официальный статус. В июле 1990 года в Астрахани прошел съезд духовных лидеров мусульманских общин, «заштатных» священнослужителей практически всех регионов СССР с распространением ислама, на котором было принято решение о создании «Партии исламского возрождения».

В качестве важнейшей задачи на съезде была выдвинута цель объединения всех мусульман СССР, создания новых организационных структур в исламе, отстранения от власти официальных органов управления как скомпрометировавших себя и «предавших интересы мусульман». Оче[стр. 140] Виктор Кривопусков

видно, что этот факт должен послужить основой для дальнейшего укрепления «параллельного ислама», усилить экстремистские тенденции в его развитии на базе панисламизма, пантюркизма и фундаментализма. Не случайно, именно в этот период появляется «Обращение» к М.С. Горбачеву председателя Духовного управления мусульман Закавказья (Думзак) А. Паша-заде, противопоставившего в нем «исламские ценности» «позорным действиям империи». Не думать об этом в тех условиях, когда при попустительстве, а, по сути, с благословления азербайджанских властей бесчинствующими толпами разрушалась техническая система охраны границы между СССР и Турцией в пределах всей Нахичеванской республики, было просто нельзя.

Еще один факт, касающийся нахичеванского участка границы СССР с Турцией. Оказывается, в Нахичеванской АССР у советских пограничников была своя пограничная полоса, на которой располагались заставы и другие технические системы ее обеспечения. А глубину пограничной зоны определяли республиканские органы власти. Так вот, решением Верховного Совета Азербайджанской ССР вся территория Нахичеванской АССР была превращена в сплошную пограничную зону. А это означало, что въезд без оформления дополнительного разрешения азербайджанских властей на территорию Нахичевани был запрещен. Естественно, армян туда практически не пускали. А ведь там жили не только их родственники, но находились могилы предков, жертв геноцида. С 1921 по 1990 год азербайджанские власти вели планомерное уничтожение армянских культурных ценностей VII-XIX веков, армянских церквей, монастырей, десятков тысяч надгробных хачкаров (крест-камней), представляющих мировое значение. Из 90 памятников армянской культуры, отмеченных в «Известиях Азкомстариса» (вып. 4, тетрадь 2. Баку, 1929) и в «Кратком путеводителе по наиболее известным памятникам древности и природы в Азербайджане» (В. Сысоев. Баку, 1930) к 1990 году остался один!

Я был убежден, что руководство нашего министерства и союзное правительство знают о подобных опасных тенденциях. Значит, предстояло как-то минимизировать ущерб, на[стр. 141] Мятежный Карабах

несенный неправильными действиями личностей типа В.П. Поляничко или генерала Сафонова, пренебрегавшими приоритетами советской геополитики и поставившими собственные частные интересы выше интересов страны. Конечно, им и азербайджанскому руководству было выгодно представлять ситуацию в Карабахе как банальный межэтнический конфликт и разрешать его привычным способом: выжигать, словно опасную заразу, силами внутренних войск. Только сложно стало не замечать, что решение межнациональных проблем в НКАО, порожденных многолетним проведением в жизнь корыстных планов Азербайджана, отдано целиком и полностью именно его руководству. Жесткие требования чрезвычайного положения выполнялись под диктовку Азербайджана, что еще в большей степени ухудшало положение армян в Карабахе: козлу доверили охранять капусту.

Если для полного выдавливания армян из Нахичеванской автономной республики (а они в 1917 году составляли сорок процентов, или 53,9 тысячи человек) Азербайджану потребовалось почти шестьдесят лет, то благодаря горбачевской политике «процесс пошел» куда энергичнее. Карабах же буквально за считанные месяцы должна была постичь участь Нахичевани. Нагорно-Карабахская автономная область, из территории населенной более чем на 70 процентов сугубо коренными армянами, должна превратиться в чисто азербайджанский регион.

19 июня 1989 года М.С. Горбачев принял шестерых народных депутатов СССР от Карабаха, а также Аркадия Вольского, первого секретаря Степанакертского горкома партии Валерия Атаджаняна, председателя Исполкома Облсовета НКАО Семена Бабаяна и председателя Степанакертского горисполкома Максима Мирзояна. На встрече присутствовали Председатель Правительства СССР Н.И. Рыжков и член Политбюро ЦК КПСС, курировавший силовые структуры, В.М. Чебриков. Тогда М.С. Горбачев наконец-то открыто признал существование карабахского вопроса и то, что он требует нестандартного и справедливого по отношению к армянам решения.

Позже, однако, не успев ничего сделать, Горбачев испугался глубины и силы происходящего процесса и тут же от[стр. 142] Виктор Кривопусков

казался от поисков на путях справедливости. Продекларировав лозунг о социализме с человеческим лицом, он не озаботился тем, чтобы общество обрело обогащенную идеями демократизма, гуманистическую систему ценностей, в данном случае – одинаково признающую все нации и народы. Именно равноправие всех граждан Карабаха, а не искаженное равенство по-социалистически, более того, по-азербайджански. Горбачеву, вкусившему в это время восторженный гул американских и европейских площадей и освоившему миссию Иисуса Христа, было не до того, чтобы разобраться с чаяниями маленького упрямого народа, который устраивал шум на весь мир, то и дело «обижал» большой и влиятельный Азербайджан…

Карабах первым остро, во всей полноте раскрыл ущербность национальной и межнациональной политики СССР, по сути – основы существования любого многонационального государства. Увы, глава нашего государства, состоящего из сотен народов и народностей, так и не нашел времени, а скорее – государственной, политической мудрости и храбрости побывать на месте, встретиться с народом, история которого глубокими корнями тесно связана с историей России, понять и решить его жизненные проблемы. Горбачевское руководство скатывалось к политиканству, не осознавая, что общество, основанное на дискриминации, насилии, враждебности народов друг к другу – не только несправедливо, но и не жизнеспособно, исторически бесперспективно. Теперь-то мы знаем, что Горбачев и его окружение оказались не способными и объективно решить ни одного проблемного конфликта и только привели великое государство к развалу.

Действовать же по-сталински – выселить целый народ в места не столь отдаленные – Горбачев уже не мог. А демократически разрешить конфликт оказался не способен. И чтобы снять с себя ответственность, решение карабахских проблем отдал на откуп Азербайджану, развязав руки Муталибову с Поляничко.

В моих дневниковых записях зафиксирован такой факт. После смены генерала Сафонова новый Комендант района чрезвычайного положения полковник Шевелев, выступая на

[стр. 143] Мятежный Карабах

Совете безопасности Азербайджана, позволил себе сделать несколько критических замечаний по поводу действий республиканского ОМОНа и руководства Оргкомитета по НКАО, которые явно не способствовали нормализации межнациональной обстановки. Тут же он был в грубой форме отчитан Муталибовым. После заседания никто из руководства республики даже не попрощался с новым Комендантом. Так полковник Шевелев оказался в черном списке противников азербайджанских шовинистов.

Моя подготовка к отчету у министра внутренних дел СССР была связана с большой аналитической работой. Сотрудники разных подразделений министерства оказали мне не только чисто профессиональную, но и большую моральную поддержку. Начальник нашего Главка генерал Воронов сосредоточил вокруг меня лучшие свои силы. Но больше всего меня опекали два полковника: мой непосредственный начальник и друг Анатолий Середа и начальник первого отдела, мы тогда его уважительно называли «наш начальник штаба» – Александр Чекалин, который в последствии стал Героем России, генерал-полковником и первым заместителем министра МВД России. Особенно ценной оказалась помощь советника Министра внутренних дел СССР, доктора экономических наук полковника Валентина Михайловича Кузнецова и первого заместителя управляющего делами МВД СССР генерал-майора внутренней службы Николая Яковлевича Некрылова.