Кейт начала открывать бутылку, и хлопок вылетевшей пробки прозвучал в мертвой тишине квартиры особенно нелепо, даже неуместно. Шампанское пьют на шумных вечеринках. Или с любимыми. Его не тратят на одиноких женщин. Что им праздновать?
Устроившись в кресле у кофейного столика, она доверху наполнила высокий хрустальный бокал и взглянула в окно. Какого черта она сидит одна, как старая дева?
Можно сходить к ребятам в «Донахью». Нет, слишком тягостные воспоминания. Можно провести вечер с Рур. Нет. Узнав, что Рут хорошо знакома с Санди, Кейт перестала обсуждать с подругой свои любовные отношения. Рут все известно. Хватит с нее.
А слезы Кейт предпочитала лить в одиночестве. Может, позвонить бывшему любовнику, сходить в кино? А если бывший любовник неправильно ее поймет?
Нет, лучше быть одной. Кейт снова наполнила бокал. Ночь предстояла долгая.
К половине одиннадцатого душевная боль утихла. Вино несколько притупило горечь обиды. Кейт решила принять горячий душ, выпить снотворное и на этом закончить празднование.
Тут она услышала звонок. Кого это несет в такой час?
Накинув махровый халат, Кейт подошла к домофону.
— Кто там?
Ей было немного страшно. Днем Виллидж — милый уютный городок. Ночью же правила игры меняются.
— Это я, открой.
Кейт растерялась. Она ждала Теда днем, но сейчас? Он хоть понимает, что делает?
Она стояла у двери, чувствуя легкое головокружение от вина и пытаясь как-то объяснить столь крутой поворот событий.
Голос Теда вернул ее к действительности. Осознав, наконец, кто пришел, Кейт обрадовалась, и едва Тед появился на пороге, бросилась ему на шею. И заплакала.
— Я думала, ты забыл, — повторяла она, уткнувшись ему в плечо. — Я думала, тебе все равно.
Тед вынул из кармана носовой платок и вытер ей слезы, затем, словно ребенка, погладил по голове и отвел к дивану.
— Как я мог? — удивился он. — Я люблю тебя. А любимых я никогда не забываю. Тем более в их день рождения.
Но Кейт уже не могла остановиться. Слезы все текли и текли по щекам. Гордость, целый вечер не дававшая ей проявить слабость, внезапно уступила. И эти слезы многое объяснили Теду. Он понял, что очень ей нужен. Не меньше, чем жене. И детям.
Наверное, она должна прийти в ужас от того, что так неосмотрительно открыла ему свои чувства. Но Кейт испытывала только облегчение. «Я увязла с головой. Ну и плевать».
Несколько часов спустя, когда они кончили заниматься любовью и Тед уснул, она разбудила его:
— Я хотела тебя спросить…
— Сейчас? Посреди ночи?
— Да.
— О'кей, спрашивай.
— Что ты сказал Санди?
После некоторого молчания он произнес:
— Я сказал, что должен встретиться по работе с одним человеком. В Вашингтоне.
У Кейт был готов сорваться вопрос: «И Санди поверила?» Но она прикусила язык. Судьба ей улыбнулась. Тед пришел. Лучше уж так, чем никак.
Для Трейси Ривс неделя оказалась не из легких. А все началось с той дурацкой встречи в «П. Дж.».
Первым опомнился Дейл Келлер. Когда он увидел Рут, его будто громом поразило. Трейси даже не успела допить свое вино, как Дейл схватил ее за руку и потащил к выходу.
— Подожди! Я думала, мы пришли обедать.
Но Дейл, видимо, лишился аппетита. На улице он поймал такси, назвал шоферу адрес Трейси, а потом всю дорогу молчал. Романтический вечер закончился на тротуаре. Зайти к ней Дейл не пожелал.
— Не понимаю тебя! — чуть не плача воскликнула Трейси. — Прошлой ночью ты не мог от меня оторваться, а теперь ведешь себя так, словно я подцепила какую-то заразу. Что с тобой?
Если с ним что-то и случилось, он явно не хотел посвящать Трейси в свои проблемы. Дейл лишь плотнее закутался в потертую джинсовую куртку, бормоча что-то о неотложной встрече, и направился в сторону метро.
«Будь он проклят, — думала Трейси, — а вместе с ним и все мужчины».
Дальше — хуже. Зрелище, открывшееся ей в гостиной, отнюдь не способствовало поднятию настроения. Три студентки, вместе с которыми она снимала квартиру, устроили веселье. Вероятно, они пировали с обеда. По всей комнате разбросаны банки из-под пива, в серебристой фольге застыла китайская еда, купленная в забегаловке, пепельницы и грязные тарелки доверху набиты окурками.
Да-а. Уж она выцарапает им глаза, когда они соизволят вернуться.
Трейси поскорее ушла в свою комнату, островок чистоты и порядка среди ада кромешного. Выглаженная одежда аккуратно висела в шкафу. В отделении для обуви рядком стояло несколько пар сверкающих туфель. Вещи напомнили ей о том, к чему она стремится. Кем хочет стать.
Отсутствие цели было для Трейси признаком ничтожества. В бедном районе Миннеаполиса, где она родилась, почитали за счастье иметь хотя бы одну пару туфель А у нее их уже шесть. И это еще не предел мечтаний. Вот если бы при желании она могла скупить весь магазин…
И для начала ей нужен Дейл, который являлся собственностью Рут Блюм. А Трейси всегда хотелось иметь то, что имела Рут. Ее престиж, ее талант, ее шикарную квартиру, ее любовника. Но больше всего Трейси хотелось получить ее должность.
Сначала ей казалось, что достаточно лишь какое-то время побыть рядом с Рут, тогда, возможно, часть ее славы и успеха перепадет Трейси. Этого не произошло. Она работает уже год, а до сих пор не вышло ни одного материала под ее фамилией. В «Ньюс» ее не считали журналистом. Она лишь девочка на побегушках. На побегушках у Рут.
И если ничего от щедрой начальницы не переходит к Трейси естественным путем, значит… Пораскинув мозгами, она решила, что легче всего отнять у Рут любовника.
«Случайная» встреча на показе мод — и Дейл у нее в руках. По крайней мере, на ночь.
Что это была за ночь! Теперь ясно, почему еврейская принцесса от него без ума. Мягко выражаясь, Дейл Келлер — просто гидравлический таран. И сложен соответственно. У Трейси до сих пор болит низ живота от того, что он сотворил с нею.
Правда, все кончилась так быстро. Ну и пусть. Зато она насладилась тем, чем наслаждалась Рут. И Дейл — только начало. Скоро Трейси доберется до ее авторитета. Затем, возможно, отхватит маленький уголок на ее полосе, Больше пока не надо. Лишь бы зацепиться. А остальное довершит ее честолюбие. Давид имел перед Голиафом еще меньше шансов.
И вот все рухнуло. Надо же было им встретиться в «П. Дж.». Как будто Рут не могла выбрать себе во всем Нью-Йорке другое заведение. Трейси не сомневалась, что к концу недели ее вышвырнут из газеты. Перспектива, конечно, малоприятная. Трейси в ту ночь спала очень плохо.
На следующее утро ее самые мрачные предчувствия оправдались. Рут вела себя так, будто ассистентки вообще не существовало. Потом Трейси сказали, что ее вызывает Кремер.