— Зачем ты так поступил со мной? — задала мучивший меня вопрос. Наверное, единственный, который действительно хотела задать.
Егор непонимающе мотнул головой.
— Мне казалось, это я должен спросить тебя об этом.
— Хватит! — повысила голос и тут же осеклась, постаралась успокоиться и продолжила тише: — Я знаю, что это ты скупал помещения, которые я подыскивала для гемодиализного центра. Знаю, что ты в последний момент перебивал цену и не давал мне заключить договор. Я все знаю, Егор. Только не надо отрицать, у меня нет на это времени. Зачем?
Он хранил молчание всего несколько секунд. Смотрел на меня прямо и медленно пил кофе.
— Моя жена должна заниматься семьей, Алина, — наконец выговорил, не таясь. — А этот твой центр, — покривил губами, а я едва не зарычала от злости. — Этот твой центр занимал у тебя практически все время. Я понимал, что дальше было бы только хуже, — поставил чашку на блюдце. — Не думаю, что, открыв первый центр, ты бы остановилась. Согласен, что это неплохое и достаточное перспективное вложение средств, но мне это ни к чему. У меня есть свое дело. Моя жена должна заниматься детьми и домом.
— А ты мог мне прямо об этом сказать?! Чтобы мы не тратили время друг друга, Егор!
— Я любил тебя, Алиненок.
— Не называй меня так! — прошипела.
Он улыбнулся.
— Не буду. Все равно это уже пустое. Как и твой диализный центр. Женщине не место в бизнесе. Тем более, не место там тебе.
— Вот это решать будешь не ты.
Я как будто впервые видела его. Нет. Не впервые. Таким он был всегда, только я отказывалась замечать это. Мужчина со своими достоинствами и недостатками. Достаточно жесткий, уверенный в себе и… чужой. Не мой. Рядом с ним мне всегда было трудно оставаться собой: громко и несдержанно смеяться, быть свободной и чуточку распущенной. Быть такой, какой я могла быть с Олегом.
— Ты прекрасно знал, что для меня значит мое дело, — выговорила я, продолжая смотреть в глаза Егору и не понимая, как я могла так заблуждаться в нем и том, что нас связывало. Правильно сказал Олег — сколько бы лет мне ни было, в людях я разбираться так и не научилась. — Моя мама умерла, не дождавшись пересадки почки. Мне было важно запустить этот центр, Егор. Не всегда во главе угла стоят деньги и перспективность их вложения. Есть что-то большее, понимаешь? Большее, чем деньги, чем достаток. И мне было важно сделать это большее.
— А мне было важно, чтобы моя жена была дома! — наконец сквозь напускное спокойствие прорезалось раздражение.
— Не собираюсь обсуждать это с тобой. — Качнув головой, я потянулась к сумочке. Достала документы и положила перед ним. — Это дарственная на дом. Мне не нужно от тебя ничего, Егор. Давай разойдемся миром и забудем друг о друге, как о страшном сне. Я рада, что все сложилось так, как сложилось.
Опять мы играли в гляделки. Губы его были чуть заметно искривлены, пальцами он поглаживал ручку чашки. Нарушать молчание я не торопилась — ждала. И все пыталась понять себя. Пыталась найти ответ на вопрос, что было бы, если бы не Олег? Что бы было дальше? Кем бы я стала рядом с этим мужчиной — жестким и куда более циничным, чем я думала раньше.
— Как интересно, — задумчиво выговорил он, опустив взгляд к папке. Снова посмотрел мне в глаза. — Ты даже не извинилась.
— Ты тоже не извинился. И знаешь почему? Потому что не считаешь, что сделал что-то неправильное. Вот и я… Я хотела построить с тобой семью. Я любила тебя, Егор. Правда. И, поверь, — пожала плечами, — я не хотела, чтобы все произошло именно так. Но раз уж оно произошло, смысла извиняться не вижу.
Я встала как раз в тот момент, когда к нашему столику подошел официант с кофе.
— Спасибо, — забрала чашку и поставила перед Егором. — Угощаю, — достала из пару купюр и бросила на белоснежную скатерть.
Вот и всё. Эта страница моей жизни прочитана и перевернута. Несмотря ни на что, за многое Егору я была благодарна и надеялась, что когда-нибудь он найдет женщину, соответствующую его требованиям. И еще, что когда-нибудь он поймет — в жизни есть не только деньги. Не только определение правильно и не правильно. В ней есть куда больше. Призвание. Призвание и вера в него. Потому что человек без веры все равно, что птица без крыльев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Алина, — окликнул меня Егор, когда я уже было направилась к выходу.
Нехотя я обернулась.
— Верни мне кольцо. — Он приблизился ко мне с папкой. — Документы на дом оставь себе. Я купил его для тебя, пусть твоим он и останется. В знак благодарности за все, что между нами было, — подал папку, но я к ней не прикоснулась. — Возьми, — повторил. — Но кольцо верни. Это фамильное кольцо. Оно много значит для меня.
Я напряглась, всматриваясь в гладко выбритое лицо бывшего. Кольцо… Черт!
— Прости, Егор, но я не могу тебе его вернуть, — замялась под его испытующим взглядом. — У меня его нет. Оно… потерялось, — не стала уточнять, где именно.
— Понятно, — на скулах его заходили желваки.
— Прости, — теперь совершенно искренне, почти шепотом. — Так вышло. А дом… Не нужно. Правда не нужно.
Он опустил руку с документами. Внимательно посмотрел мне в глаза.
— Можешь быть свободна, нам не о чем больше говорить, — выговорил сухо, махнул рукой в сторону двери и вернулся к столику. Я же, не теряя времени, поспешила к выходу.
Олег уже ждал меня. Едва я показалась на крыльце, он вышел из припаркованной прямо у входа машины.
— Все в порядке? — спросил, открывая мне дверь.
— В порядке, — буркнула, усаживаясь в салон. Пристегнулась и, когда Громов занял место за рулем, произнесла: — Егор попросил вернуть ему кольцо, — и, едва Олег открыл рот, добавила с осуждением: — Это было фамильное кольцо, Олег! И ты его выбросил в канализацию, понимаешь?!
Мне было действительно жаль это кольцо. Красивое и дорогое. Но дело в другом: сама я бережно хранила то немногое из ценностей, что остались у меня от мамы. А фамильное кольцо… Как бы там ни было, Егор надел его мне на палец. Он хотел, чтобы все у нас сложилось и был серьезным в своих желаниях. Другое дело, что на деле желания у нас оказались разными, как и дороги.
— Что ты так печешься об этом недомерке? — покривил губами Олег, трогая машину с места. — Переживет.
— Я к тому, что прежде, чем что-то делать, стоит думать, Олег.
— В тот момент я не хотел думать, — признался, бросив на меня насмешливый взгляд. — Я хотел избавить тебя от этого твоего Егора как можно скорее.
Я лишь фыркнула и закатила глаза. Он неисправим!
— Едем за Яной?
Я снова посмотрела на Олега. Стоило мне увидеть его мягкую, почти незаметную улыбку, гнев мигом растворился. Как бы мне ни хотелось вернуть Егору кольцо, сделать этого я не смогу. Так что какой смысл злиться? Да и что можно было ждать от Олега? От мужчины, который буквально заставил меня быть его? Ничего. Уж точно не сожалений из-за брошенной в канализацию семейной реликвии моего бывшего.
— Ты невыносимый, Громов.
— Я знаю, Лина, — улыбка его стала шире, и я не выдержала. Потянулась к нему и быстро поцеловала в щеку. Стерла помаду.
— Но я все равно тебя люблю.
Возвращаться в дом Олега в качестве полноправной хозяйки было странно. Зато не странно это было для моей дочери. Едва мы вошли в гостиную, она сбросила сандалии и побежала на второй этаж.
— Осторожнее, Яна! — крикнула я ей вслед, когда она уже почти взлетела по лестнице. Энтузиазму ее не было предела. Стоило ей узнать, что для нее уже готова комната, все мысли ее сосредоточились на этом. Даже не знаю, как она выдержала остаток пути с момента, как Громов сказал ей об этом.
— Когда ты успел сделать детскую? — спросила я, провожая взглядом свою егозу.
— Шесть лет назад, — посмотрел на меня хитро, приставляя чемодан к стене.
А я не знала, что ответить. Так и стояла, наблюдая за ним, таким сильным, надежным, моим… Слов и не требовалось — повернувшись ко мне, Олег все смог прочитать в моих глазах.
— Я хотел за тобой приехать, Лина, — добавил он негромко после недолгого молчания. Его бархатный голос окутал меня, горло вдруг сжалось от щемящего чувства внутри. — Правда хотел. Но потом понял, что не могу. Пока не разберусь в себе, пока не стану достоин звания отца для твоей дочери.