– Да куда там, сеньора! – настаивала негритянка. – Где это видано, чтоб ягуары, да целой бандой, напротив людей шли и на жилье нападали? Скоро семьдесят лет живу на свете, а такого видом не видала и слыхом не слыхала.
– Правда. Но вспомните, Настасия, разве вы когда-нибудь слышали, чтоб кукла умела говорить? А вот вам Эмилия…
– Так-то оно так… – протянула тетушка Настасия и покачала головой.
– А если ягуары все-таки придут, то как же вы без ходулей, а?
– Как я? – повторила тетушка Настасия и почесала голову. – А не знаю. Утро вечера мудренее…
Перед сном Педриньо сказал сестре:
– Если завтра утром постучатся в дверь, ты сразу не открывай, а сначала посмотри. А то подумаешь, что это Кандока пришла играть или дядя Теодорико к бабушке, а окажется ягуар. И если Кандока, так впусти ее и немедленно дверь на задвижку: когда волк за Красной Шапочкой шел, так тоже не сразу было видно…
Ночью каждый видел во сне по крайней мере одного ягуара. Только Эмилия спала безмятежно и улыбалась…
На следующий день все встали раньше обыкновенного и утренний кофе пили как-то второпях. Доев сладкую кукурузную кашу, Педриньо повесил графа на самую высокую ветку самого ближнего дерева и вручил ему бинокль донны Бенты для наблюдения за дорогой. Однако благородный сеньор привык просыпаться поздно, часов так в десять. Поэтому он мирно улегся на своей веточке, считая, что раньше десяти ягуары придут навряд ли. И он тут же уснул, а потому и не мог объявить о прибытии ягуаров. А между тем они были уже совсем близко… Кто заметил их приближение? Ну кто же, как не Эмилия! У нее был нюх, как у охотничьей собаки.
– Немножко пахнет ягуаром… – вдруг сказала она. Под влиянием Эмилии или потому, что действительно в воздухе чувствовался какой-то необычный запах, но все, как только подняли носы и принюхались, так убедились: правда, пахнет ягуаром, и даже не немножко, а довольнотаки сильно. Что же граф? Педриньо побежал к «сторожевому дереву» и крикнул:
– Объявляй же, бездельник! Разве не видишь, что ягуары уже идут?
Бедняга ученый вскрикнул, проснулся и схватился за бинокль. Да спросонок не разобрался и взглянул с обратной стороны, так что увидел ягуаров маленьких-маленьких и очень далеко.
– Идут, да, – сказал он, – но так далеко и такие малюсенькие, что, пока они вырастут и приблизятся, пройдет достаточно времени, чтобы…
Он не договорил, потому что оступился, соскользнул с ветки и шлепнулся на землю головой вниз.
Однако поднимать графа уже не было времени, хотя угодил он прямо в грязь головой и торчал вверх ногами… Времени хватило только на то, чтоб незамедлительно встать на ходули. Суматоха… Каждый ищет свои ходули… лезет наверх… Не прошло и трех минут, как на дворе не осталось никого, кроме каких-то диковинных зверей на длиннющих ногах.
А тетушка Настасия? Она осталась внизу и, конечно же, крестилась часто-часто… Хоть она не верила в атаку ягуаров, но все-таки… Словно и впрямь чем-то пахнет странным…
И внезапно: «МЯУ-У-У!» – чудовищное мяуканье разнеслось над двором, над садом, над лугом… Это ягуарова вдова дала сигнал. И сразу же раздвинулись ветви всех кустов, и в зелени листьев возникли морды: морды ягуаров, морды гирар, морды ягуарунди, морды волков и лисиц – «лесных щенков»… И все это сверкало глазами и скалило зубы.
Только тогда бедная негритянка поняла, что ошиблась. Она бросилась к стоявшим у стены ходулям, но оказалось, что там только одна, другую впопыхах куда-то задевали. Что делать? И тут, забыв про свой ревматизм, старушка влезла по стене, как опытный пожарник, и забралась на край крыши.
Вовремя: ягуарова родня была уже на дворе… Сначала нападавшие попались на удочку – трюк, придуманный Педриньо, казалось, удался. Четвероногие редко смотрят вверх, и так как обладатели ходулей хранили мертвое молчание, то звери не подумали, что там, над этими голыми, тонкими бамбуковыми стволами, кто-то есть.
Ягуарунди сходила в дом, все осмотрела и обнюхала, никого не нашла и вернулась к своим в совершенном смущении.
– Сбежали, трусы! – взвыла, гневно сверкнув глазами, ягуарова вдова. – Кто-нибудь их предупредил, и они удрали…
Тут Эмилия плюнула ей прямо в нос. Вдова взглянула наверх и улыбнулась, облизываясь.
– Наш завтрак не сбежал, нет! – заурчала она, очень довольная. -Вон там все блюда, на вертеле…
Вся ягуарова родня посмотрела вверх, и у всех слюнки потекли. Они ведь вчера нарочно не ели, чтоб не портить аппетита, а тут такие разнообразные лакомства: мальчик, девочка, поросенок, кукла, старуха белая, старуха черная… Роскошь!
– Вот это завтрак! – промурлыкала гирара. – Настоящий пир!
Да, но как этот завтрак съесть, если его не достать? Вдова, очень крепкая и ловкая, попробовала подпрыгнуть. Сделала три-четыре образцовых прыжка, – наверно, ей никогда еще в жизни не удавалось прыгать так правильно и красиво, – но бесполезно. Ходули были высотой в четыре метра, а самая большая высота вдовьего прыжка достигала трех метров девяноста пяти сантиметров.
– Прыжок не подходит, – сказала она, – надо придумать другое. Думайте.
Звери стали думать.
– Я придумал! – пролаял один талантливый «лесной щенок». – Они не могут всю жизнь на палках торчать. Захотят есть и сойдут на землю. Мое мнение, что надо тут сидеть, пока они не спустятся.
– Так-то оно так, – буркнула вдова, которая была туповата, – но если они захотят есть, так ведь и мы захотим. Как же быть?
– Установим дежурство, – решил «лесной щенок». – Половина банды пойдет охотиться, а другая половина останется на страже. Так мы сможем здесь всю жизнь просидеть, если понадобится.
– Разве я не говорила? – прошептала там, наверху, донна Бента. -Теперь мы пропали…
Положение создалось тяжелое… Все устали, а у тетушки Настасий затекли ноги, и она очень беспокоилась, что еще сегодня комнаты не убирала и ничего варить не поставила…
– Больше не могу, – вдруг крикнула она, – я уж на самый край крыши сползла, сейчас упаду…
– Видали? – заурчала внизу ягуарова вдова и облизнулась. – Наш пир начинается со сладкого: жженый сахар говорит, что больше не может и сейчас упадет…
– Эмилия! – крикнул Педриньо. – Ну что же ты? Где твои гранаты? Бросай же!
Практичная кукла постаралась извлечь выгоду из своего положения:
– Ладно, брошу. Но с тремя условиями. – Говори скорей!
– Первое: чтоб все признали, что в Ордене Желтого Дятла я самая умная. Второе: чтоб донна Бента дала мне лейку, зеленую, другого цвета я не хочу. Третье…
– Спасите! – крикнула душераздирающим голосом тетушка Настасия. -Падаю!
Эмилия не стала ставить третье условие. Приблизилась к крыше, схватила гранаты и – тр-рах! – бросила их прямо в гущу звериной банды. Гранаты, попав в цель, разбились, и из них вылетел целый рой самых страшных ос, из семейства касунунга. Что это была за сцена! Осы жалили в морды, в глаза, в уши… Ягуары, гирары, «лесные щенки» с дикими.воплями бросились врассыпную. В несколько минут и двор, и сад, и вся окрестность были совершенно очищены от какого бы то ни было зверья.
И вовремя: тетушка Настасия была уже на земле…
– Да здравствует Эмилия! Да здравствует самая умная кукла на свете! – кричали все в полном восторге.
Глава 7.
Эмилия развивает бешеную деятельность.
После этого приключения Педриньо стал прямо бредить охотой. Бразильские звери его уже не устраивали…
– Бабушка, ну как это в Бразилии нет ни львов, ни тигров, ни носорогов! – говорил он с упреком, как будто донна Бента была в этом виновата. – Вот в Африке же есть… Давай, бабушка, продадим дом и поедем путешествовать, а? Охотиться на львов, как, наверно, интересно… А здесь, кроме ягуара, какие водятся хищники? Почти никого. Только пака, олень и тапир -травоядные бедняги, которые людей боятся. Вот мне бы с носорогом встретиться, уж я бы с ним потягался!…
Донна Бента приходила в ужас от этих речей. Она много читала про зверей, водящихся в лесах Африки, и знала, что нет никого свирепее и яростнее носорога. Бедная старая сеньора холодела с головы до ног при мысли о том, с какой силой можно бодаться таким рогом.
– Вы только подумайте, Настасия, в какие крайности ударился Педриньо, – говорила она. – Хочет охотиться на носорога… Не знаю, в кого он пошел. Ни за его отцом, ни за дедом ничего такого не замечалось…
Тетушка Настасия крестилась. Она не знала, какой такой носорог, никогда его не видала, ни в кино, ни во сне. Но само слово было страшное. «Носорог, господи спаси!»
– И хуже всего то, – сетовала донна Бента, – что когда эти дети вобьют себе что-нибудь в голову, то они уж обязательно добьются своего. Они сегодня выдумают то, завтра это, и кончится тем, что они и в самом деле поймают какого-нибудь носорога, вот увидите.
Так оно и случилось. Это кажется сказкой, басней, выдумкой, а, однако, это истинная правда: внуки донны Бенты поймали настоящего носорога! Каким образом? Погодите, не все сразу…