— Говорите, ферма? Откуда вы это узнали?
— Догадался. Когда я снял мешок, то увидел, что нахожусь в помещении размерами приблизительно двенадцать на двенадцать футов, причем не убирались в нем давным-давно. На полу валялись грязные, вонючие одеяла, в углу стоял не менее вонючий ночной горшок; кроме того, в комнате имелся маленький столик со сломанной ножкой и колченогий самодельный стул. — Младший зажмурился, очевидно, представляя себе картину. — Посреди стола, на глиняном блюде, стоял глиняный же, треснувший от старости кувшин, к которому прилагался ржавый металлический ковш. Я одним махом выпил, должно быть, не меньше кварты воды, затем подошел к окну и попытался собраться с мыслями. Понимаете, я до смерти перепугался и не имел ни малейшего понятия о том, что, собственно, происходит. Пока домина не заплатила выкуп, мне казалось, что меня похитил кто-то из врагов моей матери.
— Вернемся к окну. Похоже, преступники допустили серьезную промашку.
— Не думаю. Окно было закрыто ставнями и вдобавок заколочено снаружи. Правда, я обнаружил щель, через которую при желании можно было кое-что разглядеть. Впрочем, особой пользы это открытие мне не принесло.
— Почему?
— А знаете, каким образом меня освободили? Бандиты просто взяли и ушли, не сказав мне ни слова. Я сообразил, что их нет, только когда меня перестали кормить.
— Вы запомнили кого-нибудь в лицо?
— Нет.
— Как же так? Ведь они передавали вам пищу.
— Меня всякий раз заставляли становиться лицом к стене.
— По крайней мере, с вами разговаривали?
— Только один из них, и то — из-за двери. Это он приказывал мне повернуться к стене. Правда, время от времени я слышал, как они переговариваются между собой, но такое случалось редко, да и ничего серьезного бандиты не обсуждали.
— Даже не хвастались друг перед другом, как каждый потратит свою долю выкупа?
— О деньгах они вообще не упоминали. Кстати, отчасти поэтому я решил, что мое похищение связано с политикой. Кроме того, обращались со мной совсем неплохо, чего я никак не ожидал от обыкновенных любителей легкой наживы.
— Преступники бывают разные.
Погруженный в воспоминания Младший не услышал.
— Перед тем как бандиты покинули дом, я услышал одну фразу, которая, может быть, имела отношение к деньгам. Кто-то вбежал в дом и крикнул: «Эй, Скредли, получим сегодня ночью!» К сожалению, что именно они собирались получить, никто не уточнил.
— Скредли? Вы точно помните?
— Да.
— По-вашему, это имя?
— Скорее всего. Вы со мной согласны?
Еще бы, малыш, еще бы! Среди гоблинов Скредов раза в два больше, чем Смитов среди людей. А имя Скредли, приблизительно соответствующее человеческому Смитти, носит едва ли не половина гоблинов на свете. Вот уж повезло так повезло.
Мы молча допили то, что оставалось в графине. Кстати говоря, отличное пиво. Я бы не отказался принимать по кружечке такого пивка каждый день, но, к несчастью, оно мне не по карману.
— Ладно. Что случилось после того, как вы услышали имя Скредли?
— Ничего. — Я выразительно посмотрел на Карла, приглашая объясниться. — Вечером мне не принесли ужина. К полуночи я проголодался настолько, что начал кричать и колотить в дверь. Поскольку никто не приходил, какое-то время спустя я попробовал заснуть; продремал до завтрака, которого тоже не было, и вновь принялся стучать в дверь. После одного удара она распахнулась. Я испугался и заполз под одеяло. Но бандиты словно не слышали. Тогда я осмелел настолько, что выглянул в коридор, а затем отправился бродить по дому.
— И никого не нашли?
— Совершенно верно. Должно быть, они ушли еще вечером — кухонный очаг давно остыл. Я утолил голод тем, что оставалось на столе в кухне, слегка приободрился и двинулся дальше.
Он поднес к губам кружку и вполголоса выругался, поскольку та оказалась пустой, а наполнить ее было уже нечем. Я терпеливо ждал.
— Осмотрел все вокруг, выяснил, что меня держали на какой-то ферме, которая, судя по всему, принадлежала раньше довольно состоятельным людям. — Младший пустился подробно описывать нечто среднее между крестьянской хибарой и барской усадьбой. — Убедившись, что в доме никого нет, я направился по следам от колес повозки и, прошагав около мили, вышел на дорогу. Мне навстречу попался бродячий лудильщик, который сказал, что это дорога из Вокруты в Личфилд и что знаменитое поле битвы приблизительно в трех милях к западу отсюда.
Ну и дела! Выходит, Карла прятали не далее чем в двух милях от того места, где расправились с Амирандой и едва не прикончили Плоскомордого. Я изумился настолько, что даже моргнул.
— И вы просто пошли домой?
— Да. Если не возражаете, я принесу еще пива. Не думал, что наша беседа затянется.
— Не стоит, у меня осталась всего-навсего парочка вопросов.
— Как скажете, мистер Гаррет. Необычное похищение, верно?
— Отчасти — да. Но нельзя отрицать, что для преступников все прошло гладко и они добились, чего хотели.
— Честно говоря, пока я сидел под замком, мне было не до размышлений о том, чем одно преступление отличается от другого. Если не секрет, что необычное здесь видите лично вы?
Младший забросил удочку и ждал, попадусь ли я на крючок. Ему явно хотелось услышать от меня что-нибудь про Донни Пелл. И Амбер тоже — первый раз за час или около того во взгляде девушки промелькнуло любопытство. Однако я разочаровал обоих, поскольку на Донни Пелл у Гаррета были свои виды.
— Что ж, две несуразности бросаются в глаза, как, образно выражаясь, гоблины из засады. Первая, которая, признаться, не слишком меня беспокоит, — то, что вас заперли в комнате с хлипкой дверью, предварительно не связав. Впрочем, тому можно найти сразу несколько причин. Гораздо важнее то, как вела себя Уилла Даунт. Она заплатила бандитам весьма приличную сумму, даже не удосужившись проверить, в хорошем ли состоянии товар, который ей предлагают. Вдобавок обычно покупатель настаивает на том, чтобы продавец доставил товар к месту заключения сделки. Иначе у продавца, что называется, полностью развязаны руки.
Карл пробормотал нечто вроде: «Я тоже об этом думал». Он начал скисать, заерзал в кресле; я решил, что пора на него надавить, и принялся выспрашивать мельчайшие подробности. Какое-то время спустя Амбер стала как-то странно на меня поглядывать, а Младший нахмурился, и я понял, что пришло время заканчивать.
— Прошу прощения, я увлекся и вообразил, будто и впрямь расследую преступление. Спасибо, Карл. Признаться, окажись я на вашем месте, у меня терпение давно бы лопнуло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});