императора: возвращение ему Бургундии и отказ от Милана. В 1526 г. короля отпустили из плена, однако двое его сыновей были отправлены в Мадрид в качестве заложников. Вернувшись, Франциск I отказался от данных императору обязательств на том основании, что парламенты и Ассамблея нотаблей (собрание представителей страны, депутаты которого, в отличие от депутатов Генеральных штатов, не избирались сословиями, а назначались королем) признали обещания, данные им Карлу V, нелегитимными, поскольку они противоречили закону о неотчуждаемости королевского домена (наряду с Салическим законом, запрет отчуждать королевский домен относился к так называемым фундаментальным законам королевства и никем не мог быть изменен). Между королем и императором последовал ряд взаимных упреков и оскорблений, в результате чего они даже пытались вызвать друг друга на дуэль. И все же, при посредничестве Луизы Савойской и тетки Карла V Маргариты Австрийской, в 1529 г. был подписан так называемый Дамский мир, в результате которого королевские сыновья были освобождены за огромный выкуп.
В дальнейшем столкновения с императором неоднократно возобновлялись как Франциском I, так и его преемником. При этом «христианнейший король» Франции (таков был официальный титул Франциска I) был готов на все, чтобы ослабить своего противника («католического короля», как по традиции именовали короля Испании), заключая союзы с протестантскими князьями Германии и даже с турецким султаном. Так, например, турецкий флот под командованием алжирского пирата Хайреддина Барбароссы неоднократно базировался в Тулоне и Марселе, чтобы оттуда нападать на испанские галеры. Итальянские войны продолжались с переменным успехом и при сыне Франциска I Генрихе II (1547— 1559). Помимо нескольких военных экспедиций в Италию для поддержки своих союзников, французы предприняли активные действия на территории империи, заняв там три города — Мец, Туль и Верден.
Война была постоянным фактором, воздействовавшим на внутреннюю политику французских королей. При Франциске I талья выросла вдвое, не считая еще и многочисленных косвенных сборов (налогов на соль, вино, мясо и др.). Но возможности роста налогообложения не были безграничны, так как население той или иной провинции могло ответить восстанием. Ведь социальная напряженность была достаточно высока даже в этот относительно спокойный период. Вспыхивали антифискальные беспорядки (в Бордо и Тулузе в 1516—1519 гг.). В 1548 г. восстания, разразившиеся в Гиени, Пуату, Сентонже, Лимузене, вылились в настоящие военные действия. Косвенно налоговая политика могла вызывать и продовольственные кризисы. Тогда случались голодные бунты городской бедноты («Большой мятеж» 1529 г. в Лионе, серия волнений в Дижоне). Судя по свидетельствам современников и судебным протоколам, в лесах скрывались банды дезертиров, деклассированных элементов, беглых преступников, внушавших постоянный страх мирным жителям. Появляются и новые формы социальной борьбы: в Лионе, крупнейшем центре французского книгопечатания, союз подмастерьев типографов организовал в 1539 г. стачку, сопровождавшуюся крупными беспорядками.
Финансы и бюрократия. Абсолютизм
Французские короли пытались использовать любые формы привлечения средств — продавали королевские патенты, возводящие в дворянское достоинство, брали деньги за утверждение на важнейшие церковные должности. Но главным источником «быстрых денег» были займы. Их можно было сделать у итальянских и немецких банковских компаний. Финансисты вели чрезвычайно запутанные расчеты с королевскими кредиторами, зачастую предоставляя им на откуп сбор того или иного налога. Государственный долг как альтернативный по отношению к налогам источник привлечения средств принимал разнообразные формы. Под давлением короля осуществлялась продажа муниципальных рент: крупные города (в первую очередь Париж и Лион) выпускали нечто вроде облигаций, по которым выплачивали проценты, гарантированные каким-нибудь устойчивым источником денежных поступлений, например пошлинами с лионских ярмарок.
Большое распространение получила и продажа королевских должностей. Она практиковалась уже давно, однако при Франциске I была практически узаконена через созданное в 1522 г. «Бюро случайных доходов». Человек, желавший приобрести ту или иную должность (от скромного нотариуса или судебного пристава до президента парламента), как бы давал ссуду королю, который назначал его на должность, а затем в виде процентов по займу выплачивал ему ежегодное жалованье. Конечно, владелец должности должен был обладать соответствующей квалификацией, но он имел право передавать ее по наследству или даже продать, испросив согласие короля и уплатив пошлину. Отобрать эту должность можно было, лишь уличив чиновника в измене или в коррупции. В остальных случаях король должен был полностью вернуть владельцу изначальную ссуду, что в условиях постоянного дефицита бюджета было маловероятно. Эта система осуждалась, но имела и некоторые преимущества: без особых затрат король получал деньги и укреплял государственный аппарат лояльными людьми, материально заинтересованными в укреплении государства и в политической стабильности.
Итак, рост бюрократического аппарата оказывался напрямую связан с финансовыми потребностями государства. Например, в 1552 г. Генрих II создал новое звено в системе королевского правосудия: в судебных округах-бальяжах были учреждены так называемые президиальные суды средней инстанции, — и король единовременно продал 550 новых должностей советников этих судов.
Такая система, впрочем, имела для короля некоторые неудобства: чиновники, купившие должности, чувствовали себя их собственниками и проявляли по отношению к королю некоторую независимость. Парламенты настаивали на своем праве ремонстрации — указывать на несоответствие королевских распоряжений основному законодательству. Король имел возможность навязать свою волю чиновникам, но для этого необходимо было затрачивать немалые усилия. С одними он договаривался, другим напоминал о своих прерогативах, применяя, например, процедуру «ложи правосудия» (Lit de justice): в парадном облачении лично являлся в парламент для принудительной регистрации очередного закона, третьих карал в назидание другим. Особенно пострадали при Франциске I «господа финансов» — высокопоставленные чиновники финансовых ведомств, некоторые из них были казнены.
При губернаторах, назначаемых королем из местной знати, действовали лейтенанты, полностью зависящие от короля. В особых случаях Генрих II посылал на места своих специальных представителей — комиссаров, или, как их будут называть позже, интендантов. Они имели четкое задание и, облеченные королевским доверием, должны были любыми средствами добиваться выполнения поставленной задачи.
Король пытался обеспечить беспрекословное исполнение своих предписаний и слаженность работы звеньев все разраставшегося государственного аппарата, в особенности судов. Эту цель преследовал ордонанс, принятый королем в городе Виллер-Коттре в 1539 г., который представлял собой всеобъемлющий план унификации судопроизводства и правил ведения документации. Помимо прочего, предписывалось вести дела по-французски. Судьи и нотариусы должны были обеспечить архивную сохранность документов, а кюре вменялось в обязанность вести учет рождений, браков и смертей в своих приходах.
В самом начале правления Франциска I в трактате Клода де Сейселя «Великая французская монархия», описывающем устройство французского государства, отмечалось, что король обладает огромными властными полномочиями, но все же его власть небезгранична, поскольку имеются «три узды для монарха»: король не может поступать во вред католической