лицо натянута чёрная ткань, не дающая взглянуть на личность. Внимание привлекают закреплённые на поясе ножны с катаной и крепко расположенный металлический нагрудник. Он слезает с гордого коня и медленно направляется к сказочно красивой девушке подле водопада.
− Здравствуй, моя принцесса, − длинные пальцы тянутся к полотну на лице и стягивают вниз, дав возможность взглянуть на себя.
Аврора с особой аккуратностью поднимается с камня, отряхивает платье и медленно подходит к Кристиану. Её губы трогает лёгкая улыбка. Она элегантно поправляет свои волосы и, подходя к тому вплотную, изумрудными глазами изучает незнакомо знакомое лицо.
− Я хотел бы одарить тебя столь дорогой роскошью, − Кристиан подходит ближе и, прилежно ухватив девичью ладонь, надевает на безымянный палец кольцо из белого золота, обрамлённое несколькими драгоценными бриллиантами. Он слегка жмурится, обжигая собственные пальцы, но терпит ради неё. – Я сделал его для тебя в кузнице. В нём есть частичка меня, так что я всегда буду с тобой.
− Нора соскучилась по тебе, – тихо произносит Аврора, осматривая необыкновенные узоры на маленьком колечке. – Когда приедешь домой?
− Я приеду, как только сумею, − говорит Кристиан, сжимая в своей руке чужие пальцы. – Вчера на коронации было совершено нападение демонов и других тварей из мёртвых земель. Дункан желает получить абсолютную власть над двумя царствами.
Девушка замирает в ступоре, прикрыв ладонью рот. Она поражена. Слова выдавить не может от некого испуга.
− Дункан. Не обычный падший ангел. Его злость превратилась в мощь, коя была невозможна для других. Мощь, что практически равняется моей.
Аврора внимательно слушает Кристиана, видя на его лице непривычное волнение. Жуткий гром разносится по лесной полосе. Они устремляют глаза на небо, застилающее тёмными тучами. Солнце больше не пробивается лучами к земле, скоро начнётся проливной дождь.
− Что-то грядёт, − шепчет Аврора, рассматривая грозовое небо. – Природа чувствует грядущий хаос.
− У тебя были новые видения? – спрашивает Кристиан, приподнимая брови.
Аврора лишь качает головой.
− Здесь не спасут видения, Кристиан, − говорит девушка. На её щёку падает первая капля холодного дождя. − Если озлобленная душа завладеет престолом, небо над головой окрасится кровью людей – высшей ценности для нас.
Глава 13
Утро бального дня. Прошлую ночь Амели не спала, зная, что на балу будут приспешники Дункана, а она лишь отвлекающий манёвр. Странное чувство гложет её и не даёт сосредоточиться. В горле неприятно пересыхает от непреодолимого волнения, и она выходит из комнаты за стаканом воды.
В доме довольно тихо, будто время останавливается вспять, и существует лишь одинокая девушка посреди гостиной. Однако подле окна кто-то стоит, держа одну руку в кармане домашних штанов. Загадочный и таинственный, как в ту самую ночь.
Тэй шумно выдыхает ядовитый дым в открытое окно и тушит бычок о собственную ладонь, даже не поморщившись от ожога. Выкидывает окурок в окно и поворачивается к Амели. В его глазах дурманящая пустота, а лицо слегка бледно. За эти пару дней они практически не общались, но их связь словно лишь крепла. Она не понимает собственное тело, которое тянется к нему всей своей душой. Он её приближённый – ангел, что будет защищать до конца. Дело именно в этом. Она старается доказывать себе это каждый раз.
Тэй делает шаг вперёд, в сторону девушки, второй и третий. Амели теряется на пару мгновений, не успевает что-либо сказать, как её перебивают.
− Собирайся. Через пару часов бал, − Тэй проходит мимо, словно она статуя, и ступает в холл. – Жюстин сейчас принесёт несколько платьев, остаётся лишь твой выбор.
Он вновь холоден, как раньше. Вновь проявляет двуличность.
Амели сжимает ладони в кулаки, провожая его взглядом.
Ключ от шкатулки с серебром.
Она залпом выпивает небольшой стакан воды и ступает обратно к себе, стараясь заглушить свои мысли. Девушка сидит в ожидании. Она не знает, зачем идёт туда, что будет там делать и что сделают с ней. Её буквально поставили перед фактом.
В дверях появляется силуэт Жюстин, несущей несколько пушистых платьев для бала. Она чуть ли не падает от веса одежды, но Амели помогает ей донести их до кровати. Все платья белого цвета и моды девятнадцатого века. Амели не припоминает что-то подобное в современности.
− Господин попросил вас поторопиться, вы должны быть там заранее, − Жюстин выходит из комнаты, странно улыбнувшись.
Платья украшают сочетание тяжёлого бархата и гладкого шёлка, тонкого газа и тафты, отделка рюшами, сутажом, плиссировкой, защипами и так далее. Все они произведение искусства непризнанного ткача. Каждое из них олицетворяет сторону души человека, где-то скромнее, где-то пышнее и светлее. Амели выбирает из всех то, которое будет характеризовать её кавалера на праздничном балу. Лишь одно платье ей по душе.
Пышное, из чёрного бархата вперемешку с белыми пышными кружевами на рукавах и тафты того же цвета в основании, отделка белым сутажом в районе груди, тугой белый бант позади отлично подчеркивает талию, чёрная тесьма украшает белую пышную юбку, поверх которой закрепляются три небольших белоснежных банта: два по бокам, один сзади. Олицетворение чёрно-белой души. Оно более подходит к тому, кто будет сопровождать Амели весь бал. Не раздумывая, она надевает именно его, хорошо затягивая корсет на талии.
В комнату входит Жюстин с утюжком и расчёской, а под боком небольшая косметичка. Амели усаживается за письменный стол и терпеливо ожидает, пока её волосы расчёсывает служанка, а затем завивает. Они перебрасываются короткими фразами, но толком не разговаривают. Из трёх сестёр ближе к Амели всё-таки остаётся тётя Соль, будто она знала её очень давно.
Жюстин поворачивает Амели к себе лицом, слегка поправляет неудовлетворяющие её локоны волос и заканчивает с причёской, управившись довольно быстро. Служанка подводит ей глаза нежными тонами теней, наносит небольшие румяна и придаёт ресницам естественный объём. Затем подносит зеркало к лицу девушки для представления результата.
Амели внимательно рассматривает своё отражение, особенное внимание придаёт глазам. Они не кажутся опустошёнными и тем более грустноватыми. Её лицо подтянуто и не столь бледно, как раньше, словно другая личность в отражении. Амели вспоминает свои последние дни, когда она смотрела в собственное зеркало, и ужасается. Сейчас она совершенно другая – такая, какая и должна быть.
– Думаю, Господину понравится, – радостно произносит Жюстин, собирая все свои вещи обратно.
Амели ничего не произносит, вспоминая утро с «господином». Она провожает взглядом Жюстин, что уже стоит за порогом, и встаёт со стула, чтобы надеть кольцо.
– Тётя Соль приболела, – её голос кажется наигранно радостным, затем вовсе становится грустным. –