твой брат уже здесь?»
«Пока нет».
«Когда они появятся, я хочу, чтобы девчонка оказалась поблизости от меня. А вот Виктора держи подальше. Для его же блага».
Долго ждать не пришлось: в нескольких метрах от себя я увидел Жасмин. Она явно растерялась, никак не ожидая оказаться в плотной толпе и без Виктора. Люди, перемещаясь, толкали и пихали её. Некоторые из них были настоящими и растеряны или испуганы не меньше её. И она принимала в себя все эти эмоции.
Достаточно. Я сделал несколько шагов, поймал её руку и вытащил на свободное пространство рядом с собой.
— Ты ведь Жасмин, да? Жасмин Гримвуд? И обладаешь талантом своего отца.
Про отца, кажется, упоминать не стоило: растерянность на её лице тут же сменилась на злость, а тёмные глаза её хотели прожечь меня насквозь:
— Которого ты убил.
Я пожал плечами:
— Это был несчастный случай.
— Так я тебе и поверила.
— Так проверь — я держу тебя за руку.
— Даже если правда, это мало что меняет, — она отдёрнула руку, и я отпустил её.
— Твой дар силён. Но ты и наполовину не умеешь им пользоваться. Ты не умеешь закрываться от чужих эмоций. Ты не умеешь проникать в психополе других людей, заставляя их чувствовать то, что ты хочешь. Ты можешь лишь считывать. И, может быть, вытягивать эмоции в себя.
Мои слова возымели должный эффект: она слушала меня, хотя и пытаясь сделать вид, что это не так. И я знал, что она задумается над этим — если не сейчас, то позже.
— Я помог бы тебе развить дар.
— В обмен на что? — спросила она резко.
— На возможность изучить его вместе с тобой. И да, не буду скрывать — мы могли бы работать вместе, — я не дал ей возразить, — Что связывает тебя с Виктором, кроме общего желания отомстить? Зачем тебе этот неудачник?
Жасмин сощурилась:
— Он не неудачник.
В этот момент толпа исчезла. На другом конце вестибюля стоял Виктор и смотрел на нас. Мне плохо было видно его лицо. Он вскинул руку — и в ней оказался пистолет. Я хмыкнул — дешёвый трюк.
Виктор выстрелил. Но Анри же остановит пулю. Ведь остановит? Я почувствовал, что пространство передо мной уплотнилось. Пуля замедлилась, дёрнулась — и прорвала барьер. Изучать последствия от ранения в голову, пусть даже во сне, мне не хотелось.
«Анри».
Через мгновение я открыл глаза. Что за фокус? Анри не смог остановить пулю? Или не захотел? Я сел на кровати и посмотрел на него — он лежал с закрытыми глазами.
— Проснись.
Он открыл глаза и зло посмотрел на меня:
— А чего ты ожидал?! Ты заставил меня создать сновидение, привести столько людей и удерживать их — мои силы не бесконечны! Я не железный! Даже если ты думаешь иначе.
— Ты хотел, чтобы твой брат уничтожил меня? — спросил я почти равнодушно.
Он фыркнул:
— Не ты ли говорил, что от моих желаний ничего не зависит?
— А вдруг это уже не так. Ты бы убил меня, Анри? — я уже не срывал своей заинтересованности, напряженно ожидая ответа.
Он молча смотрел на меня, а потом отвернулся:
— Нет. Я бы не смог, — а через мгновение взглянул на меня снова и добавил, — А вот за брата своего не ручаюсь.
Я хмыкнул:
— То, что у него получилось сейчас — не значит, что получится в следующий раз. Но с чего он так разозлился? Неужели из-за моего разговора с девчонкой? — я усмехнулся, — Она для него так много значит?
Я заметил, что Анри задумался. И продолжил:
— Похоже, она для него важнее, чем ты. Раз его так задело.
Губы Анри чуть дрогнули, но во всём остальном лицо его осталось спокойным. И всё же я знал, что мои слова попали в цель.
— Что ж, отдыхай пока. А у меня есть другие дела.
— Какие? — спросил он, всё ещё не поднимая глаз, лишь чуть повернув голову.
— Тебя не касающиеся, — довольно холодно ответил я и вышел из комнаты, оставив Анри, как я надеялся, злиться и ревновать. Тебе это полезно, mon cher. Вернее, это полезно мне.
Других дел у меня не было. Я просто хотел всё спокойно обдумать.
Что ж, способности Виктора развиваются — этого я ожидал. Что Анри не всесилен — для меня тоже не новость. Я не могу знать наверняка, чей талант больше, или же они равны. И преимущество Анри — лишь в его опыте. Надо использовать его, пока оно есть.
Далее, Жасмин. Похоже, и она имеет смутное представление о своих возможностях. До сих пор они приносили ей лишь боль и беспокойство. И что это обоюдоострое оружие, она не знает. Потому Жасмин сейчас не опасна. Да, она может читать мои намерения. Но это, отчасти, мне на руку. Во всяком случае, не особо мешает — я их не скрываю. Насколько Жасмин связана с Виктором и что они значат друг для друга — пока не ясно. Но какие-то симпатии между ними точно есть. А значит, у Виктора новый союзник. И пора бы уменьшить их число.
Я вернулся в комнату Анри. Он лежал на постели с открытыми глазами, и в свете ночника лицо его показалось мне бледным и уставшим. Нужно дать ему как следует отдохнуть. Но после.
— Анри. Как только твой брат уснёт — приведи его ко мне. А вместе с ним — отца Оливера и Джеффри Ланкастера. Мы с тобой должны остаться «за кадром».
— Я не хочу. Я не хочу больше, — голос его звучал устало и измучено, — я не хочу этого делать, Этьен. Лучше… убей меня. Если бы ты хоть немного меня любил, то не мучил бы так.
— Анри, я… я дам тебе отдохнуть, обещаю. После того, как ты выполнишь эту мою просьбу.
— Просьбу? — у него нашлись силы на ироничное удивление. Может быть, он притворяется?
— Да. Я прошу. И я не собираюсь делать с твоим братом что-то ужасное. Хотя мне всё больше начинает казаться, что он этого заслуживает. Ему нет никакого дела до тебя, Анри. Он просто защищает себя. И свою подружку.
Анри молчал. А потом произнёс:
— Что ж… у меня всё равно нет выбора. Убить себя я не могу.
Даже так? Да ты слишком трус и любишь себя для того, чтобы убить. Я не верил всей этой его патетике.
— Если сделаешь, как я сказал — я сдержу слово и устрою тебе отпуск. А там посмотрим, — я вышел в свою комнату и лёг спать — в ожидании, когда Анри выполнит порученное.
И он