Читать интересную книгу De Aenigmate / О Тайне - А. Фурсов

Первый «блок» — происхождение Меровингской династии. Авторы принимают во внимание как троянскую версию, официально фигурирующую во всех франкских хрониках, так и ещё одну — версию о происхождении их от одного из исчезнувших колен Израилевых — колена Вениаминова. Основывают это они исключительно на «Секретных досье», где якобы имеется заметка: «Однажды потомки Вениамина покинули свою страну, некоторые остались; спустя два тысячелетия Годфруа IV становится королем Иерусалима и основывает Орден Сиона»[284]. Участвовали или нет представители колена Вениаминова в этногенезе западных франков — не так уж важно — это обычное явление в этнической истории, каких множество. Важно другое. Эпизод с коленом Вениаминовым является как бы предисловием к общей концепции книги, которую Жан Робен назвал «телесно-плотской иудаизацией Меровингов»[285]. Причём концепция эта проводится весьма своеобразным образом, заведомо неприемлемым как для иудаизма, так и для всех исторических форм христианства, о чём, собственно, мы уже говорили. Кому может быть выгодна такая совершенно не легитимная с любой точки зрения «иудаизация» Меровингов? Только англосаксонским (шире — англо-американским) протестантам, через теорию диспенциализма возводящим себя и свою «традицию» к «потерянным коленам». Иудаизация Меровингов, как и некоторых других древних родов, англо-американской историографией, отвечает не собственно еврейским, а именно англо-американским, «североатлантическим» интересам. Хотя и может быть использована определёнными еврейскими кругами.

Авторы книги совершенно безапелляционно, не считаясь с правилами «языка птиц» и вообще символизации неизреченного, вводят в круг массмедиа и соответствующей публики тему «физического потомства» Христа. Неизреченная духовно-генеалогическая связь Царского рода, к которому принадлежал и Спаситель мира, и Меровинги, в книге грубо «сексуализуется», с сознательным расчётом на эпатаж народного христианского сознания (или, наоборот, его грубое «обмирщение»). Авторы утверждают, что Спаситель был женат на Марии Магдалине и их сын, наследник престола (как они утверждают, израильского), был привезен во Францию, где нашёл приют в иудейской (что в любом случае было бы невозможно, учитывая отношения между иудеями и христианами в ту эпоху) общине, а затем его потомство слилось с франкским королевским родом, что и нашло отражение в легенде о королеве и кентавре. Отказываясь обсуждать «сердцевину» построения англосаксов, отметим, что они всячески подчеркивают иудейское происхождение святой равноапостольной Марии Магдалины, хотя (и здесь отдадим им должное) справедливо отказываются отождествлять её с евангельской блудницей, для чего, действительно, в Евангелиях нет никаких оснований. Но одну безосновательность наши авторы заменяют другой: на «основании» нигде не названных «преданий» её причисляют опять-таки к колену Вениаминову[286]. Это последнее, однако, весьма сомнительно — в знаменитой «Золотой Легенде», этих своего рода «Четьих Минеях» Запада, Жак де Воражин указывает, что святая была царского рода (судя по имени родителей — яфетического); её отца звали Сиром, а мать — Евхарией. Эти имена — персидское и греческое, если просто не символы, указывающие на сакральное (но в данном случае не иудейское) происхождение. Изгнание из неё семи бесов означает в этом случае освобождение от некоторых языческих посвящений, которые она получила, пребывая, как представительница знатного, именитого рода, в свите Иродии, где господствовало не ветхозаветное Богопочитание, а скорее эллинистический синкретизм. По одной из версий «Золотой легенды», поражённая усекновением главы Иоанна Предотечи, она бежит из дворца и оказывается у ног Спасителя. При этом Жак де Воражин, как и более ранние христианские экзегеты, отождествляет Святую Марию Магдалину с Марией из Вифании, что не противоречит, а скорее подтверждается Евангелием от Иоанна. Согласно «Золотой Легенде», обе святые сестры, их брат Лазарь Четверодневный, святой Иосиф Аримафейский, святой Иаков, брат Господень (Иаков Компостельский) и святой Максимин сели в корабль без руля и без ветрил (navire qui n’avait pas de voiles, ni de rames, ni de gouvemail), таинственно ведомый Самим Воскресшим Спасителем, и высадились в Марселе[287]. Там же, на корабле, предполагают авторы «Священной загадки», и находился царственный младенец, истинный наследник дома Давидова. При этом версия, о которой говорят авторы «Священной загадки», опирается как на народные легенды Франции, так и на письменный корпус преданий о Святой Граали. Напомним, что Святая Грааль — это и radual — кратер, и graduale — книга, служебник, требник, и grasal — волшебный котёл (атанор?), но и Sang Royal или Sang real — Царская Кровь или истинная кровь[288]. По западным версиям, святая Мария Магдалина привезла в Марсель Кровь Спасителя, собранную в чашу (Святую Грааль) святым Иосифом Аримафейским. Русское предание гласит, что при остановке в Риме она явилась во дворец императора Тиберия и преподнесла ему красное пасхальное яйцо как свидетельство Воскресения из мертвых (уже одно то, что её беспрепятственно пропустили во дворец, свидетельствует о её высочайшем династическом достоинстве). Всё это само по себе может нести — и действительно несёт! — бесконечное число значений и смыслов, является предметом молитвенного созерцания и умного делания, но для секуляризованного современного сознания, к каковому обращаются английские авторы, может нести и многочисленные соблазны любого толка, что лишь подтверждает незыблемое правило о хранении «Маргарита духовного».

Дело в том, что святая равноапостольная Мария Магдалина — действительно едва ли не самый загадочный протагонист новозаветного повествования. Судьба её почитания в истории Церкви, однако, всегда сопровождалась неким ревнивым замалчиванием, полуотстранением. Но тем не менее она признана просветительницей Франкии и Галлии, и Марбод, епископ Рейна, писал: «Beatissima Virgo Maria et Beatissima Magdalena sunt nobis maris stellae» («Блаженная Дева Мария и Блаженная Магдалина являются для нас звездами моря»)[289]. Потому так таинствен вопрос о месте её погребения. Согласно западной версии (возникшей ещё до отделения Римской епархии), она погребена в Провансе в местечке Экс, в пещере, получившей с тех пор название Сент-Бом (Saint-Baume, букв. Святой Бальзам; слово baume, между прочим, использовалось в алхимии для обозначения «красного эликсира» или «универсального лекарства»). Восточное же предание указывает на место её погребения — Эфес, причём в той же пещере, где находились в ожидании воскресения Семь Отроков Эфесских. Мы должны помнить, что именно на воскресение этих Отроков Эфесских или Охлонских указывал преподобный Серафим Саровский как на прообраз своего будущего телесного воскресения во времена царствования Последнего Царя («Великая Дивеевская Тайна»)[290]. И в этом случае святая равноапостольная Мария Магдалины оказывается таинственно связанной с судьбами Последнего Царя и последнего, Филадельфийского, Века истории. Православная церковь празднует день её памяти ровно через три дня после памяти Преподобного Серафима Саровского и через два дня после памяти святого пророка Илии — наиболее «эсхатологических» её святых — 22 июля или 5 августа по новому стилю. Но о ней у нас, в России, говорят мало (почему — мы увидим ниже), в то же время не отрицая её известности как покровительницы «тайной Франции». Во Франции же почитание её повсеместно. Так, в связи с мистикой «двух пещер» Жан Робен писал о «повсюдусущности» святой Марии Магдалины и добавлял:

«Универсальность контекста, в котором Мария Магдалина связана с Семью отроками Эфесскими, символизирует ту же традицию, в которой пребывают представления о Семи Церквях Апокалипсиса»[291].

Речь здесь, совершенно очевидно, идёт прежде всего о духовной генеалогии, не сводимой к исключительно телесной (charnelle). Ключ к пониманию этого очень тонкого различения мы найдём у преподобного Максима Исповедника, писавшего об изменении смысла понятия «рождения» у не повреждённого грехом существа и у существа повреждённого. В первом случае это γενεσις;, во втором — γεννοις[292]. По этому поводу, комментируя «Двенадцать ключей» Василия Валентина, некто К.А. Веков (г. Гусь-Хрустальный) писал: «"Переворачивание смыслов" (выражение Э. Канселье. — В.К.), характерное для современного мира, выразилось, в частности, и в том, что генетика, которая должна была бы быть ведением райских рождений (γενεσις), стала позитивно-спагирической наукой о передаче свойств через хромосомы, т. е. передаче истления»[293]. Именно таким «переворачиванием смыслов» и выглядит позиция Ордена Приората Сиона, по крайней мере, в том виде, в каком её представляют авторы «Священной загадки».