ЛАЙКС МУТ: ЧЕЛОВЕК УИТНИ НЕ МОЖЕТ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЛЕТАЮЩЕЙ МАШИНОЙ.
МЭМ-ЦЕНТР: ПОДНЯТЬ В ВОЗДУХ ЗОНД ПИКРАФТА.
– Эй, – обеспокоено позвал лайкс. – Тебя как звать?
– Зачем тебе это? – удивился Хирам.
– Не хочешь назваться?
– Хирам.
– Хорошее имя, – со знающим видом одобрил лайкс. – Я такого никогда не слышал, наверное, это древнее имя. Ведь вы в кланах поклоняетесь всему древнему, да? Наверное, завидуете нам? Видишь, какой большой Город! Когда его восстановят, он станет еще больше. Он займет весь край до реки. Расслабься, Хирам. Сейчас появится зонд Пикрафта и ты пойдешь за ним. Он выведет тебя к реке самой короткой и чистой дорогой. Специальные машины чистят путь. Ты можешь идти?
– А что такое зонд Пикрафта?
– Узнаешь, – засмеялся лайкс.
VII
Так и получилось.
Из-за мертвых руин, опутанных ржавой искалеченной арматурой, бесшумно поднялся алый шар. Непонятно, как он держался в воздухе, как двигался, но, постояв над площадью ровно столько, чтобы Хирам зафиксировал его появление, алый шар медленно, теперь действительно медленно, двинулся в сторону реки.
Томило сердце, к горлу подкатывала тошнота.
На запястье, потрепетав крыльями, уселась жирная бабочка.
Хирам с омерзением сбросил бабочку с руки – такие плодятся только в зараженных радиацией зонах. Потом что-то укололо Хирама в живот. Он сунул руку за пояс и наткнулся на листочки бумажного дерева – совершенно белые, но с угольно-черными прожилками. Он хотел выбросить листочки, но вовремя вспомнил, что они снимают усталость.
Доберусь ли я до реки?
Он сам удивился своим сомнениям.
Ведь я пересекал Сухую Степь, проходил гнилые леса, вывел Ри и Иллу к излучине, даже побывал в Городе… Правда, даже в болотах Араны я не испытывал такой ужасной слабости… Даже в отравленных ледяных пустынях Севера… Жаль, подумал Хирам, что я не увидел настоящего демиурга…
– Ты хочешь что-то спросить?
Услышав голос лайкса, Хирам остановился.
Дорога, над которой плыл алый зонд Пикрафта, была только что обработана тяжелой, заполнившей все впадины жидкостью. Попав на камни и землю, она сразу сгущалась, образуя ровную шершавую поверхность, по которой было удобно идти и которая, наверное, задерживала вредные излучения.
– Спрашивай. Я ждал тебя столько лет.
– Лайкс, ты тоже в Игре?
– Ты правильно сформулировал вопрос?
– Не знаю…
– Что такое Игра?
– Жизнь.
Лайкс не нашелся, что ответить.
Не оборачиваясь, стараясь не терять из виду алый зонд Пикрафта, Хирам шел по черной дорожке в сторону реки. Его уже не пугали ржавые руины, источающие неистовый запах смерти. Он просто шел. Сейчас ему было все равно, правильно ли он сформулировал вопрос? Он хотел выйти к реке и связаться с Матерью. У него накопилось так много вопросов, что уже не было смысла оставлять их на будущее. Наверное, он проиграл… И все-таки… Слухов не бывает на пустом месте… Может, Приближение уже началось?… Если это так, подумал Хирам, я узнаю когда-нибудь, что делал среди звезд демиург Гарб? И узнаю, зачем поставлен лайкс в таком пустом и опасном месте? Он, правда, кого-то ждет? Ведь не ради меня его поставили…
ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН.
Сухая Степь бесконечна.
Бесконечны живые леса, реки, болота.
«Там живут дикие существа, мы зовем их отставшими…» Так сказал лайкс.
А Мать? Что ответила Мать, когда ее спросили, что такое Город?
«Город – это Отставание».
– Кто живет в Городе?
«Демиурги.»
– Если Город – Отставание, а демиурги отстают, почему мы не ждем их?
«Мы идем разными дорогами.»
– А почему нам не идти вместе?
«Их путь нечист.»
– А небо? Зачем демиургам небо?
«Небо – это тоже путь.»
Хирам шел, опустив голову.
ЧЕЛОВЕК ДОБР.
ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН.
ЧЕЛОВЕК ОТВЕТСТВЕН.
Потрескавшимися губами он повторял Заповеди.
Непослушные ноги тяжело ступали по черной дорожке, специально обработанной для него. Я проиграл… Он тяжело переступал через ржавые бесформенные обломки, сплющенные стальные балки, груды растрескавшихся камней… Он давно уже не слышал тигану, наверное, она увела биосинт и Иллу за излучину… Вполне возможно, он никогда больше не увидит ни Иллу, ни Ри… К горлу подступала отвратительная тошнота… Я проиграл Большую игру… Виски ломило от мерзкой боли, красная липкая паутина слепила глаза, едкий пот обжигал лицо, но Хирам шел… Почему бы и не спасти акулу?… Он думал о демиурге… Зачем демиург вернулся со звезд? Звезды холодны и спокойны, а Город грязен, но Гарб почему-то вернулся…
Это казалось Хираму странным.
Часть V
СМУТ: ПРОЕКТ ГЛОЦЕРА
(XLVI век)
Взгляни в ночные небеса,
Где пала звездная роса,
Где Млечный Путь, как полоса,
Пролег и свет на светы множит;
Вглядись покорно в чудеса, —
И Вечность нежно уничтожит
В тебе земные голоса…
В. Брюсов
I
…То, что из пространства выглядело невзрачной звездочкой, вблизи превратилось в исполинский правильный бублик, крест-накрест перечеркнутый изнутри блестящими спицами переходов.
Мягкий толчок.
Сработали магнитные ловушки.
– Я считал торы просто ангарами, – заметил Йорг уже в шлюзе.
– Нет, – возразил капитану штурман. – Это цилиндры Итиса сваривают так, чтобы их можно было использовать как склады. А тор – обжитое местечко.
– Жаль Дюка, – вспомнил Смут механика. – Сперва космониты объявили закрытым сектор, который мы должны пересечь. Затем отключились все три камеры слежения. Все три, странно. Такого на памяти Дюка не случалось. Если бы не все это, мы подходили бы уже к Ио.
– Зато не побывали бы в Шестнадцатом торе!
– Это верно, – Смут усмехнулся. – Кажется, мы постоянно нарушаем представления космонитов о правилах движения в Поясе. Подозреваю, что нам разрешили шлюзоваться к Шестнадцатому тору тоже не просто так. Возможно, Глоцер захотел поговорить со мной до того, как мы официально сядем за стол переговоров.
Говоря это, Смут не верил себе. Точнее, не верил в гостеприимство космонитов.
ВНИМАНИЕ!
Интенсивность звукового сигнала подействовала невероятно.
Капитан Йорг схватился за кобуру. Штурман и Смут замерли. Защитные скафандры остались у задраенного автоматами люка. В просторном шлюзе было пусто и тихо, будто его специально освободили для встречи. Каждый шаг гулко отдавался в замкнутом пространстве, подчеркивая неуклюжесть, даже громоздкость землян.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});