Читать интересную книгу Вся Правда (ЛП) - Кент Рина

Чем больше я позволяю себе раствориться в ней, тем сильнее меня мучает чувство вины.

Чувство вины странная вещь.

Оно способно съесть тебя изнутри, и у тебя не будет шанса бороться.

Позволь ей увидеть тебя.

Слова Эйдена продолжают звучать у меня в голове большую часть ночи, и я не могу уснуть.

Никак.

В пять утра я сдаюсь и решаю что-то с этим сделать.

Это давно назрело.

Надев шорты, я возвращаюсь к Рейне и толкаю ее в плечо.

— Проснись. — она что-то бормочет, но не подчиняется. — Рейна.

— У меня все болит, Эш. — она накрывает голову одеялом. — Позже, хорошо?

Она, должно быть, устала от того, сколько раз я брал ее за одну ночь, но это не может ждать.

Уже нет.

Я сбрасываю одеяло с ее головы.

— Проснись сейчас же.

Ее глаза остаются закрытыми, когда она ворчит:

— Сделай что-нибудь со своей выносливостью, чувак.

Мои губы кривятся в улыбке, прежде чем я меняю черты лица.

— Ты собираешься проснуться или мне облить тебя водой?

Она садится, как робот, медленно открывает глаза и морщится.

— Ой, я едва могу сидеть. Думаю, ты сломал меня.

— Ну же.

Она указывает на неоновые цифры на часах с недоверчивым выражением лица.

— Сейчас пять утра. Какого черта?

— Двигай своей задницей, Рейна.

Она смотрит на меня приоткрытыми глазами.

— Задницей, которую ты сломал?

Кто бы знал, что она может быть такой королевой драмы, когда хочет спать и у неё все болит.

Когда я продолжаю пялиться, она стонет:

— Хорошо, иду, иду. — она делает паузу и оборачивает одеяло вокруг груди, защищая ее. — Не в том плане. Даже не думай об этом, Эш. Я серьезно.

Трахните меня.

Я слишком сильно люблю эту ее сторону. Вот почему часть меня хочет набрать ей ванну и позаботиться о ней. Это та же самая часть, которая влюбилась в нее давным-давно и не хочет, чтобы я, черт возьми, делал то, что я запланировал.

Но эта часть ни в чем не участвовала с тех пор, как три года назад.

Рейна хладнокровно убила эту часть.

Я хватаю ее за руку и поднимаю на руки, вместе с одеялом и всем прочим. Она визжит, прежде чем ее руки обвиваются вокруг моей шеи.

— Сделай девушке предупреждение. — она тяжело дышит, когда я выхожу на балкон. — Куда мы направляемся?

Я сажаю ее в кресло у края — того самого края, с которого она не так давно угрожала спрыгнуть.

Глаза Рейны расширяются, будто она приходит к осознанию. Она подтягивает колени к груди, и ее обнаженные плечи и руки покрываются заметными мурашками.

Она сглатывает, глядя на меня снизу вверх.

Даже я не знаю, как я сейчас выгляжу. Все, что я знаю, это то, что сегодня все закончится.

Каждая. Чертова. Вещь.

Точно так же, как все закончилось три года назад.

Глава 20

Ашер

Три года назад

Я делаю по два шага за раз к крыше школы. Ари любит встречаться здесь, потому что это далеко от других студентов.

У нее странные отношения с людьми. В некоторые дни она хочет, чтобы ее приняли. В другие дни просто хочет, чтобы они умерли.

Так работает ее мозг, сказал нам ее психиатр. Вам просто нужно приспособиться к ней и постараться не раздражать ее.

В моей голове все еще чертова каша после ее вчерашнего откровения. Я видел, как она разговаривала с Рейной утром у бассейна, и, наверное, поэтому я так напряжен. Или это может быть потому, что я все еще чертовски зол из-за Рейны и этого ублюдка.

И да, Александр позаботился о нем. Сегодня в школе сообщили, что он переезжает в штаты или, возможно, в другие страны. Александр умеет ладить с людьми и заставлять их исчезать.

Это то, что у него получается лучше всего, несмотря на все юридические разговоры и строгий костюм.

А еще есть Рейна.

Чертова Рейна с ее холодным плечом и чопорным отношением. Однажды я собираюсь выебать это из нее.

В один прекрасный день.

Я впечатываю все еще забинтованный кулак в стену, высвобождая энергию. Не могу разговаривать с Ари, когда в таком переменчивом настроении. Она почувствует это и позволит этому повлиять на нее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Открыв дверь, я на секунду замираю и делаю глубокий вдох. Послеполуденное солнце вдалеке стало оранжевым. Странно, что Ари так допоздна остается в школе, тем более что у нее нет никаких занятий в клубе.

Я нахожу ее сидящей на краю с Джейсоном. Мои ноздри раздуваются при виде его.

Мне не нравится этот ублюдок.

Он не только крутится вокруг моей сестры, но и пытается вцепиться своими чертовыми когтями в Рейну.

Единственная причина, по которой я не изменил его лицо и не попросил Александра перевезти его в страну третьего мира, это Элизабет.

Заметив меня, он бросает последний взгляд на Ари. Она кивает один раз, и он встает и направляется к выходу. Он не смотрит мне в глаза, когда толкает дверь.

— Ари. — я пытаюсь сохранить свое терпение, шагая к ней. — Я же говорил тебе не околачиваться рядом с ним. Есть что-то странное в.… — я замираю на месте, когда Ари резко встает.

Ее ноги висят на краю — буквальном гребаном краю.

Слезы текут по ее бледным щекам, глаза налиты кровью и покраснели. Ее белое платье и черные волосы развеваются в воздухе позади. Ветер такой сильный, что сотрясает ее крошечное тело.

— Ари... Что ты делаешь?

Я стараюсь говорить ровным голосом, стараюсь не психовать до чертиков.

Медленно подхожу к ней.

— Остановись.

Она поднимает обе руки, и я останавливаюсь, мое сердце бьется так громко, что я едва слышу свист ветра или ее громкое сопение.

— Ари. Спускайся, сестренка. Мы можем поговорить об этом, хорошо?

Она отчаянно трясет головой. Ее нога соскальзывает с края, и клянусь, что мое собственное сердце тоже соскальзывает.

— Все кончено, Грей.

Ее голос такой эмоциональный, что у меня от него перехватывает дыхание.

— Ничего не кончено, Ари. — я протягиваю руку. — Иди сюда. Мы разберемся с этим, хорошо? Только ты и я.

Ее нижняя губа дрожит, когда она переводит взгляд с моей руки на выступ.

Школа высотой в пять этажей; если она упадет, то, черт возьми, погибнет.

— Не смотри туда, Ари. — я пытаюсь подойти к ней, но останавливаюсь, когда она пристально смотрит на меня. — Подойди ко мне, пожалуйста. Что бы это ни было, я это исправлю. Я все исправлю.

У Ари и раньше бывали мрачные настроения, и она часто спрашивала меня, в чем смысл жизни, когда была маленькой, но она ни разу не пыталась покончить с собой.

Ни разу.

Это должно быть на другом уровне, чем все остальное, что происходило с ней раньше.

— Мне так жаль, Грей. Я больше не могу этого делать.

— Ари, позволь мне помочь тебе, пожалуйста.

Ее зубы стучат.

— Ты поможешь мне?

— Безусловно. Я помогу тебе во всем.

— Но ты не можешь изменить сердце человека, Грей. — свежие слезы выступают из ее больших глаз и стекают по щекам. — Я... Я сказала Рейне, что люблю ее. Знаешь, что она ответила?

Блядь. Черт!

— Подойди сюда и скажи мне, Ари, хорошо?

Она качает головой, отодвигая ногу назад. Я замираю на расстоянии вытянутой руки от нее.

— Она засмеялась, Грей. — рыдание гремит в воздухе, когда слезы стекают по ее шее и пропитывают подол платья. — Она посмеялась надо мной и спросила, серьезно ли я. Сказала, что мы с братом такие чертовски бредовые, и посмеялась надо мной. Почему она смеялась надо мной?

Рейна сказала это?

Проклятье. Эту речь она приберегает для своих ненавистников, а не для Ари.

Когда это закончится, я собираюсь разобраться с ней. Она, как никто другой, знает, насколько Ари хрупка. Она должна была мягко отвергнуть ее, а не быть сукой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я поговорю с ней, — говорю я Ари. — Мы это исправим.

— Не лги мне, Грей! — кричит она, ее шея напрягается от напряжения. — Ты не можешь это исправить. Ты чертовски влюблен в нее. Я вижу это в твоих глазах, как бы ты ни старался это скрыть. Как, по-твоему, я буду жить с кем-то, кто смеялся над моими чувствами, в то время как мой брат влюблен в нее?