Читать интересную книгу Кока - Гиголашвили Михаил

– Какая-нибудь гадина была!

– А может, баба – Августа Бебель?

– Чтоб ты, сволочь Бебель, на том свете мучилась!

Пятнадцать суток пролетели быстро, породив новые дружбы и завязки, с которыми было куда легче заниматься поисками отравы. “Краткий курс” оказался очень полезен во всех смыслах – у Коки от диетического питания даже прошли на лице прыщи, не дававшие ему покоя всю юность. Позже он встретил в пивной гостиницы “Иверия” молчуна-рачинца Лори – тот стоял за стойкой, важно разливал пиво, кричал приказы в зев кухни: “Пятьдесят хинкали, пять кебабов! Сорок хинкали, три кебаба, два шашлыка!” – и угостил на славу Коку и его друзей сотней хинкали на огромном подносе. Вежливого Зазу всегда можно было найти на бирже возле первого корпуса университета. А шустрилу Хамсу зарезали в пьяной драке в Кутаиси, в привокзальном ресторане, а труп для отвода глаз бросили под поезд…

Кока очнулся на скамейке возле канала. Шум в ушах мешал думать. Мысли пошли опять по новой. Так отдать Рыжику деньги или нет? Уехать в Париж? Отлежаться у мамы? Но как встречаться с отчимом-полицаем, который давно про Коку всё понял и относился к нему брезгливо, как к дохлой мыши (сам отчим – спортсмен, стрелок и каратист).

Снимать квартиру Кока не мог, а на социал его не сажали – нет французского гражданства. Собственно, и денег у него тоже нет. И никогда не было, хотя странным образом находились, когда требовалось купить травы или таблеток. Тогда деньги возникали из ничего, из чистого усилия воли. В ход шло всё: займы у соседей и знакомых с клятвами скоро вернуть, обманы бабушки, тайная продажа книг из библиотеки и вещиц из серванта. Кока умудрился даже обменять почти новую стиральную машину на триста граммов шмали: подсыпал бабушке снотворное, а ночью курды-носильщики тихо отсоединили и унесли машину. Бабушка утром была крайне удивлена, всё повторяла: “Куда она могла деться? Не выпала же из окна?” – на что Кока пожимал плечами: “Чудеса! Иисус Христос унёс!” Дело так и не открылось, и бабушка всегда ёжится, когда вспоминает об этом чрезвычайно странном случае.

…На небе появились тучки, закрапал дождичек. Настроение упало, не успев подняться. Он поплёлся к психам.

Во дворе застал одного Лудо – тот сидел у пня и что-то ковырял стамеской на дощечке.

– Привет. А где Ёп?

Лудо обстоятельно поправил на голове фуражку с кокардой.

– Мы поссорились. Он ушёл гулять. Нацепил свой дурацкий белый пиджак и отправился. Ты же оставил ему сдачу со стогульденовой? Вот он и ушёл.

– А почему поссорились? – Кока сел напротив.

– Да он, понимаешь ли, утверждает, что львы – дальтоники. А кто это проверял? Если бы были дальтоники, то зебр бы не ловили…

– Зебры чёрно-белые, это дальтоникам ничего, – напомнил Кока.

Лудо подозрительно поглядел на него:

– И ты тоже думаешь, что львы – дальтоники?

– Нет, я так не думаю, – испугался Кока: не дай бог поссориться, тогда ни подвала не будет, ни в туалет сходить.

Лудо отложил дощечку:

– Нет, Ёп не так прост, как кажется. Вот ты у него когда-нибудь в доме бывал?.. Только в кухню заходил?.. А ты зайди в комнату. Пыль в три пальца на всём. Всюду огромные стопки газет, причём вперемешку, старые и новые. Он день и ночь их читает. Какая с утра в руки попадёт – ту и читает до вечера от корки до корки. И это, учти, при том, что он богат! Его отец-миллионер умер, Ёпу, правда, ни единого гульдена не оставил, и теперь он ждёт, когда умрёт мать, чтоб всё ему досталось. Но ему ничего не надо! Ты на его туфли посмотри! Штаны сзади висят, как мешок! Чистый бездомник!

– Он добрый философ, – сказал Кока, тряся по очереди пустые банки.

Лудо окрысился:

– Он добрый разгильдяй! Да, он много знает. Но со львами он перегнул палку.

– Знаешь, а меня в детстве лев чуть не загрыз, – вспомнил Кока.

Лудо опешил:

– Ты что, в детстве в Африке жил? Я думал – в СССР.

– Нет, в зоопарке. Чуть не съел!.. И нам, кстати, не мешает перекусить! – Кока вытащил стогульденовую. – Съездишь, не лень?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лудо по-доброму разгладил купюру, вынул из-за уха джоинт:

– Покурим – и поеду.

Они взорвали косячок, и Кока рассказал, как было дело.

По воскресеньям, захватив бутерброды, Кока шёл с дедом, охотником и рыболовом, в зоопарк. Причём подгадывали они прийти к кормёжке животных – звери в эти моменты оживляются, а в остальное время апатично лежат в маленьких задрипанных клетках. Это всегда вызывало возмущение деда: “Так мучить зверей! Не могут клетки побольше сделать?” Что в свою очередь удивляло Коку: “Он же охотник, сам зверей убивает, почему вдруг заботится о них?”

Главным аттракционом служил ангар хищников. Там – неизменно тугой запах мочи и рёвы, рыки, визги, вой. Хромой смотритель Валико, от которого разило пивом, а из нагрудного кармана некогда синего халата торчала непременная чекушка, небритый и весёлый, не обращая внимания на людей и зверей, ловко шуровал вилами, просовывая мясо под решётки, то громко покрикивая на беспокойную жеманную гибкую чёрную пантеру: “Давай без глупостей, Дали-джан, не то получишь у меня!”, – то увещевая брезгливого и худого тигра Бадри: “Возьми, мой хороший! Бадри! Бадри-джан! Поешь! Почему тебе не нравится печень? Она хорошая! Вон почки свежие! Тебе надо есть! У тебя цирроз! Мясо тебе нельзя, ешь потроха!”, – то почёсывая через прутья свалявшуюся гриву кудлатого седого полуслепого льва Жермена, уныло лежащего в углу клетки: “Дорогой Жермен, какой ты у нас красавец! Как спал, крысы не беспокоили?” – и лев отвечал ленивым рыком.

В тот день они встретили Валико возле ангара с уже пустым тазом, где плескалась кровавая юшка.

– Что, опоздали? Уже покормил? – спросил дед.

– Нет, пантера осталась. За мясом иду.

Не успели они войти в ангар, как дед, качнувшись, замер, положил Коке руку на плечо так веско, что придавил к земле, и свистяще сказал:

– Тс-с…

И Кока увидел: в клетке льва открыта дверца! И зверь осторожно, уже наполовину вылезши, пробует лапой железную лесенку, а потом, грузно переваливаясь по ступенькам, тяжело спрыгивает на пол!

В ангаре было несколько человек. Дед негромко предупредил:

– Стоять! Замереть! Не бежать! Он старый, сытый! Не пугать!

Его рука тихо задвинула Коку назад, за спину, другая рука медленно выбросила из кармана свёрток с бутербродами в сторону льва.

Лев, вначале шарахнувшись от свёртка, начал катать его лапой, освобождая от бумаги, выковыривать колбасу. Иногда он поднимал башку, поглядывая кругом и, очевидно, решая, нет ли тут претендентов на лакомые кусочки.

Таковых не нашлось. Люди стояли как вкопанные, молча. В клетках металась и рыкала голодная пантера Дали.

Тут в ангаре появился Валико с тазом, полным мяса. Увидев льва, выдохнул:

– Э-э-э-э! Ва-а-а! Афи, Жермен! – сунул ему под нос таз с мясом.

Лев Жермен повёлся на запах, оставил хлеб с колбасой. Валико на вытянутых руках понёс таз к клетке. Лев последовал за ним. Валико высыпал мясо в клетку и стал двумя руками втаскивать и вталкивать льва на ступеньки, толкать под зад коленом, говорить что-то непонятное:

– Куше, Жермен!.. Исси!.. Афи!

И лев влез в клетку, обратился к мясу, а маленький Кока почувствовал горячую струйку в штанах. (Второй раз он описался от страха, когда увидел в небе самолёт и услышал, что там сидят люди. “А если они упадут из неба?”)

Что услышал Валико от деда и людей после того, как решётки были задвинуты, Кока не понял: таких слов он тогда ещё не знал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда всё успокоилось, дед спросил у Валико, какие заклинания тот повторял льву.

Валико объяснил, что это приказы на французском языке:

– Афи – на место! Исси – туда! Куше – ложись.

Оказалось, Жермен понимает только их, потому что львёнком попал в Тбилиси с каким-то французским цирком, заболел чумкой, и цирк решил оставить его в зоопарке. Жермена вылечили и посадили в клетку, где он с тех пор и сидит.