Читать интересную книгу Демоны в Ватикане - Александр Рудазов

Блин, опять этот рев. Он хуже всех остальных. Грубый мужской бас, рвущийся из нежных девичьих уст, – это дико. К тому же когда он прорывается, Аурэлиэль становится особенно неадекватной и пытается меня убить.

– Все, я тебя сейчас парализую, – устало сказал я, стреляя хвостом.

Промазал! Аурэлиэль отшатнулась с нечеловеческой скоростью, в мгновение ока перемещаясь мне за спину. Откуда в ней это берется?!

– Она одержима, патрон, – подал голос Рабан. – Потерянным душам наплевать на сохранность тела – это для них просто оболочка. Причем украденная. Так что они выжимают все по максимуму, используют ресурсы организма на полные сто процентов и даже больше. Запросто могут ей что-нибудь повредить или даже покалечить. Чужого добра не жалко, сам понимаешь.

– Так, Ариэль, а ну-ка стой спокойно! – прохрипел я, снова стреляя хвостом.

Но обезумевшая эльфийка опять умудрилась уйти от удара. Невероятная реакция! Почти такая же, как у меня!

У нее и в самом деле нога вывихнута?

– Я ПРИКОНЧУ ТЕБЯ, ТВАРЬ!!! – яростно прыгнула на меня Аурэлиэль, дергая за крыло. – ОТПРАВЛЮ В ГОЛЮС, НА ПОЖИВУ… о-о-о, о-о-о, как же мне хорошо, как же хорошо… да, да, еще, еще…

Я чуть-чуть расслабился. Движения пациентки стали вялыми, заторможенными, враждебность временно отступила.

Но тут выяснилось, что расслабился я рано. Эльфийка посмотрела на меня глазами раненой лани и всхлипнула:

– Ты меня любишь? Скажи, ты меня любишь?!

– Просто обожаю, – сумрачно ответил я. – Кольца при себе нет, а то бы вообще предложение сделал.

Зря я это сказал. Во взгляде Аурэлиэль тут же появилось новое чувство – безудержная похоть. Она облизнула губы и жарко зашептала, обнимая меня липкими руками:

– Возьми меня прямо здесь, прямо сейчас!.. Возьми меня, мой жеребец, я вся твоя, я вся горю от желания!..

– Блин, да я свихнусь с тобой скоро, шизофреничка остроухая, – устало пробурчал я.

Бесноватая эльфийка перешла от слов к делу. Продолжая бормотать какую-то чушь, она опустилась на колени и жадно зашарила у меня между ног. Ничего не нашла, конечно, но ее это ничуть не смутило – видимо, решила, что искомая деталь прячется где-то еще.

– Быстрее, быстрее!.. – аж задрожала от нетерпения Аурэлиэль, ползая по мне, словно гусеница. – Ну где же он, где же мой любимый…

Шаловливые пальчики в несколько секунд обегали весь мой хитин, ощупав каждую руку, крылья… и наконец нашли хвост. Похоже, за неимением лучшего наша буйнопомешанная решила удовлетвориться этим – ухватилась за ядовитое жало и, похотливо причмокивая, запихала его прямо в рот.

И сразу же упала на пол. Глаза остекленели, изо рта закапала слюна, кисти рук мелко затряслись. Я впрыснул обезумевшей эльфийке самую легчайшую дозу яда – чтоб только ненадолго обездвижить.

– Подумать только, меня пытались изнасиловать, – пробурчал я, взваливая Аурэлиэль на спину. – Рассказать кому – не поверят. А в милицию пожаловаться – так вообще со смеху помрут.

– Как ты мог лишить меня девственности?.. – чуть слышно пробормотала парализованная эльфийка. – Теперь ты обязан на мне жениться…

У меня аж мороз по коже пробежал. Надеюсь, это в ней все еще говорят призраки замка.

Вся эта эпопея с Великим Походом в Заколдованный Сортир длилась не так уж долго. Час или чуть больше. Но летом ночи короткие – снаружи уже рассветает. Дождь тоже наконец-то стих. И огонь в камине погас.

А члены делегации по-прежнему дрыхнут без задних ног. Всех я будить не стал. От слуг или пана Зовесимы все равно толку не будет. Растолкал одного только кардинала.

Оказалось, что спросонья наш святой отец еще суровее обычного – принялся материться на родном французском, даже заехал мне в челюсть пудовым кулачищем. Ушиб костяшки пальцев, а мне хоть бы хны.

– Чего тебе спозаранку потребовалось, сын мой? – широко зевнул дю Шевуа, наконец продрав очи. – Заутреню читать не буду, и не проси – не кардинальское это дело.

– Нафиг мне ваша заутреня не ударилась. Тут у нас, падре, форс-мажор приключился. В моего личного косметолога какая-то нечисть вселилась. По вашему профилю проблемка, верно?

Кардинал почесал плешивую башку, с сомнением глядя на пускающую слюни эльфийку. Оттянул ей веко, пристально вгляделся в расширенный зрачок. Повернулся ко мне и потребовал рассказать все в подробностях.

Я рассказал, конечно. Хотя некоторые малозначительные подробности все же предпочел опустить.

– Нехорошо вышло… – пробурчал кардинал. – Недобрые дела в этом замке творились, недобрые… Когда будем среди людей, напомни мне наказать местным властям разобраться с этой пакостью. С землей надо этот замок сравнять, а убиенным – достойное погребение устроить.

– Может, не надо так с памятником архитектуры?

– Демонов не спрашивают.

– Ладно, вам виднее. А что с остроухой делать будем? Вылечить смогёте?

– Попробую, – степенно кивнул дю Шевуа, вынимая из-за пояса тяжеленный бронзовый крест.

Эта штуковина весит килограмм пятнадцать – запросто можно использовать вместо кистеня. Надеюсь, кардинал не собирается применять кардинальные методы… а то он их любит!

Бесов вообще легче всего изгнать, проделав в голове пациента большую дырку.

– Свяжи-ка ее от греха, – скомандовал дю Шевуа, бросая мне веревку.

Я сноровисто скрутил эльфийку по рукам и ногам. Действие яда уже начинает проходить – наша бесноватая снова рвется на ратные подвиги.

– Ты меня любишь?.. – глупо заморгала она, глядя на меня. – Ты со мной будешь?.. Ты меня хочешь?..

– Это мы уже слышали, – отмахнулся я. – Падре, начинайте.

– Внимай мне, дочь моя, ибо что реку – все для твоего блага, – поднял крест повыше кардинал. – «И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем. И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас. Вдали же от них паслось большое стадо свиней. И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, всё стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде. Пастухи же побежали и, придя в город, рассказали обо всем, и о том, что было с бесноватыми. И вот, весь город вышел навстречу Иисусу; и, увидев Его, просили, чтобы Он отошел от пределов их».

– Что это еще за дерьмо? – презрительно искривились губы Аурэлиэль. – Мы охотимся на лису, не на бродяг! Пусть убираются, или я тотчас спущу тетиву!

– «И пришли на другой берег моря, в страну Гадаринскую», – сурово заговорил дю Шевуа. – «И когда вышел Он из лодки, тотчас встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом, он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни; увидев же Иисуса издалека, прибежал и поклонился Ему, вскричав громким голосом, сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю Тебя Богом, не мучь меня! Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много. И много просили Его, чтобы не высылал их вон из страны той. Паслось же там при горе большое стадо свиней. И просили Его все бесы, говоря: пошли нас в свиней, чтобы нам войти в них. Иисус тотчас позволил им. И нечистые духи, выйдя, вошли в свиней: и устремилось стадо с крутизны в море, а их было около двух тысяч; и потонули в море. Пасущие же свиней побежали и рассказали в городе и в деревнях. И жители вышли посмотреть, что случилось. Приходят к Иисусу и видят, что бесновавшийся, в котором был легион, сидит и одет, и в здравом уме; и устрашились. Видевшие рассказали им о том, как это произошло с бесноватым, и о свиньях. И начали просить Его, чтобы отошел от пределов их. И когда Он вошел в лодку, бесновавшийся просил Его, чтобы быть с Ним. Но Иисус не дозволил ему, а сказал: иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя. И пошел и начал проповедывать в Десятиградии, что сотворил с ним Иисус; и все дивились».

Аурэлиэль залилась диким хохотом, затряслась, безуспешно пытаясь разорвать путы. Я на всякий случай придержал ее всеми шестью руками, чтобы ничего себе не повредила.

– Повесили меня! Они повесили меня! За что, за что они повесили меня?! – истошно завопила эльфийка.

– За шею, – проскрипел зубами я. – Падре, не останавливайтесь!

Кардинал утер пот со лба, продолжая крепко сжимать крест. Похоже, сеанс экзорцизма дается ему нелегко. Но действовать явно действует – вон как пациентку от его слов корежит.

– «Когда они пришли к народу, то подошел к Нему человек и, преклоня пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуние беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду; я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его. Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда. И запретил ему Иисус, и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час».