Не было над Торгримом фон Жаххом Владетеля, и для многих родовитых был он сюзереном, бросая своим существованием вызов магам.
Вода во рву колыхалась, отражая холодные лучи октябрьского солнца, шел от неё затхлый запах, как от всякой стоячей воды. Мост опустился с лязгом и грохотом. Чтобы пройти через него, путешественников заставили спешиться.
А когда под сапогами оказался камень замкового двора, то они предстали перед высоким воином, облаченным в доспехи, как для боя. Начищенная сталь сияла, недоверием блестели темные, точно обожженная глина, глаза.
– Кто такие? – спросил он.
– Неужто ты не узнаешь меня? – не давая командиру дозора ответить, сказал вдруг Берг. Ноздри его раздувались, а ухмылка сияла из рыжей бороды, словно драгоценное ожерелье.
Воин в доспехах склонил голову, вглядываясь в лицо говорящего, а затем вдруг жесткое лицо его обмякло, став каким-то живым и даже добрым.
– Теневой, ты? – спросил он.
– Я, – с довольным смешком отозвался Берг. – И как ты, Лот, меня не узнал? Что, последние мозги пропил?
У стоящих рядом солдат вытянулись лица. Похоже, они ожидали, что их командир немедленно прикажет зарубить наглеца, чей язык осмелился выговорить столь дерзкие слова.
Но все вышло по-иному.
– Ладно, – усмехнулся Лот, хлопнув Берга по плечу так, что тот едва устоял на ногах. – Кто чего пропил, мы разберемся позже. Ближе к вечеру. А сейчас ты мне скажи, чего тебе надо?
– Я уже сказал – к родовитому Торгриму, – пожал плечами Теневой.
– И зачем?
– А вот у этого молодого человека до него дело есть. – Харальд ощутил, как на нем скрестились несколько взглядов, полных любопытства. Чувство было неприятное. – И я думаю, что фон Жахх будет сильно удивлен, когда увидит его.
– Да ну? – хмыкнул Лот. – Ладно, пойдемте. Только мечи мне отдайте.
Расставаться с оружием не хотелось, но причин отказать Харальд не нашел и послушно снял ножны. Без привычной тяжести на бедре стало неловко.
Они направились к центральной башне замка, мощной, словно пень громадного тополя. Стены её лоснились, а бойницы казались недружелюбными глазами, глядящими на дерзких пришельцев.
Впереди шли Лот с Бергом, и Харальду был хорошо слышен их разговор.
– Так ты что, капитаном стал? – спросил Теневой.
– Да, как видишь. Уж три года.
– А чего ходишь в железе?
– Да мы же воюем почти постоянно, – пожал плечами Лот. – Для Владетелей наше существование хуже шипа в заднице, только Свенельд ничего. А с остальными почти каждый год бьемся. Вот я и привык.
Массивная дверь донжона, способная выдержать удар тарана, распахнулась перед ними бесшумно. Внутри было полутемно, пахло копченым мясом.
– Чем тут так воняет? – поинтересовался неделикатный Берг, зажимая нос.
– Что? – капитан спохватился, принюхиваясь. – Да у нас тут запасы на случай осады, вот и несет.
Пока поднимались по узкой лестнице, на которой можно в одиночку отбиваться от многих врагов, запах слабел, а к третьему этажу исчез совсем. Здесь Лот остановился.
– Подождите, – сказал он и скрылся за дверью, из-за которой слышались звуки лютни.
Ожидание оказалось недолгим. Капитан почти сразу вернулся и поманил гостей за собой.
В просторном зале было полутемно и прохладно. Окна здесь были узкие, удобные для обороны, а не для жилья. По стенам висели ковры со сценами охоты, а посредине зала располагался длинный стол, сколоченный из толстенных досок.
Из-за него навстречу вошедшим поднялся высокий и мощный мужчина в синем кафтане. Несмотря на заметные морщины, талия его была тонка, волосы почти полностью сохранили рыжий цвет, лишь кое-где поблескивали белые нити седины.
– Зачем вы пришли ко мне? – спросил он резко, и тут взгляд его остановился на Харальде.
В светлых глазах появился ужас, и на миг Торгрим фон Жахх стал очень похож на Авимелеха в тот момент, когда Харальд увидел его на крыльце постоялого двора.
Хозяин замка моргнул, затем ещё раз.
– С вами все в порядке? – послышался голос Лота. Он, судя по всему, был сильно обеспокоен поведением хозяина.
– Да, – сказал наконец Торгрим. – Да, клянусь всеми демонами! Но оставь нас…
– Хорошо, – кивнул Лот и удалился.
– Садитесь. – Родовитый, похоже, овладел собой, и на лице его появилась вежливая улыбка. Но Харальду она показалась какой-то ненастоящей, нарисованной поверх судорожно сжатых челюстей.
Они сели.
– Кого ты привез ко мне, Берг? – спросил хозяин замка, стараясь смотреть исключительно в лицо Теневому.
– Он зовет себя Харальдом, – отозвался рыжебородый наемник. – И родом из-за Северных гор. И это не я привез его, а он попросил сопровождать его сюда.
– Вот как, – задумчиво проговорил Торгрим и, словно набравшись смелости, посмотрел прямо на Харальда.
– Ты его сын?
Вопрос был словно удар копья.
– Да, – ответил Харальд, подставляя под удар копья прочный щит.
Фон Жахх отвел взгляд.
– Но он никогда не говорил о том, что у него есть сын, – сказал он, нервно теребя ворот. – И я не думал, что у магов могут быть дети. Чего ты хочешь?
– Правды!
– Какой правды? – Родовитый нахмурился, лоб его изрезали складки морщин, лицо стало совсем старым. – О чем?
– Вы были с ним почти до самой… до самого конца, – запинаясь, проговорил Харальд. – И мне хотелось бы услышать от вас как можно больше о нем!
– Я понимаю. – Торгрим как-то странно усмехнулся, и в усмешке этой не было превосходства, а скорее печаль. – Хорошо, приходи вечером, сразу после заката, и мы побеседуем. А вообще, будьте моими гостями!
* * *
Поселили их в том же донжоне.
Окна в гостевой комнате были чуть побольше и забраны частой решеткой, а судя по пыли, скопившейся в углах, и затхлой сырости, никто давно не навещал родовитого фон Жахха.
Руководил размещением гостей Лот, по его приказу принесли обед – окорок и ковригу хлеба.
– Еда у нас простая, – сказал он, разводя руками. – Солдатская. Разносолов не водится,..
Пока обедали, на замок опустились серые октябрьские сумерки. В дверь постучали, подобострастный голос произнес:
– Родовитый Торгрим приглашает к себе родовитого Харальда.
– Это меня? – изумился юноша, оглянувшись на Берга.
– Кого же еще? – хмыкнул Теневой, сам удивленный не менее.
Отбросив мысль, что где-нибудь под кроватью может скрываться тезка, Харальд выбрался в коридор, был встречен поклоном и препровожден в знакомый уже зал.
Здесь горели свечи и плыл запах незнакомого растения.
– Вот, кашель замучил, – пояснил хозяин, жестом приглашая гостя сесть. – А лекарь велел багульник пить. Каждую осень так.
Харальд сел, осторожно покосившись на расставленные на столе кубки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});