— Разведка Имперского Флота организовала сеть агентов в мирах Саббаты, чтобы держать все события крестового похода в поле зрения.
— Да, я знаю.
— Я — часть этой сети. Как, впрочем, и вы, если вы еще не догадались об этом. Мы раскопали очень и очень неприятные вещи, друг мой. В высших эшелонах командования крестового похода идет борьба за власть угрожающих масштабов.
— А мне какое дело? — раздраженно спросил Гаунт. Его не интересовала болтовня о подковерной борьбе в верхах. — Я не вхожу в генеральный штаб. Пусть они сами пожирают друг друга…
— То есть вы просто отвернетесь? Даже если это обесценит десятки лет освободительных войн? Обесценит все победы военмейстера Слайдо?
— Нет, — мрачно сознался комиссар.
— Скажем прямо, Крестовый поход столкнулся с весьма значительными трудностями. Возможно ли управлять армиями такого масштаба, если командиры только и думают, как перегрызть друг другу глотки? Если мы сражаемся сами с собой, кто же будет сражаться с врагом?
— Что я тут делаю? — оборвал его речь Гаунт.
— Он сказал, что вы будете осторожнее.
— Кто сказал? Ферейд?
Старик не ответил.
— Два дня назад, — наконец заговорил он, — мои сотрудники из местных перехватили астропатическое сообщение корабля-разведчика из Нубилийского Пролива, отправленное штабному кораблю верховного лорда-генерала Дравера. Уровень секретности Вермильон.
Гаунт замер. Вермильон.
Старик запустил руку во внутренний карман. Что-то блеснуло в фиолетовом свете лампы. Маленький кристалл.
— Данные содержатся в этом кристалле. Двое псайкеров умерли, передавая и записывая их. Этот кристалл не должен попасть в руки Дравера ни при каких обстоятельствах.
— Вы доверяете его мне?
— С тех пор как мы получили эти данные, нас уничтожают по одному, — сдавленно ответил старик. — Собственная контрразведка Дравера изо всех сил пытается вернуть эту информацию. Мне больше некому ее доверить. Я связался с руководителем, и он приказал мне ждать человека, которому я смогу доверять. Кем бы вы ни были, друг мой, вас высоко ценят. Вам доверяют. А это значит очень много на тайной войне.
Гаунт принял кристалл из дрожащей руки старика. Он не находил слов. Меньше всего ему хотелось иметь дело с такой важной и такой смертоносной вещью, как этот кристалл. Но где-то в глубине души он понимал, как высоки могут быть ставки в этой игре.
Старик улыбнулся и собрался что-то сказать.
За его спиной стена неожиданно разлетелась осколками кирпича. Брызнул яркий свет. Два слепящих голубых луча пронзили комнату. Старик и шевельнуться не успел, когда лазеры разрезали его на три части.
6
Гаунт едва успел нырнуть в дверной проем. Стена была единственным, пусть и не лучшим укрытием. Он выхватил нож Майло, хотя не совсем понимал, чем это ему поможет.
Лестницу сотрясали приближающиеся шаги.
Из укрытия Гаунт видел, как сквозь пролом в комнату ввалились две темные фигуры в тяжелых черных доспехах, без всяких опознавательных знаков, вооруженные укороченными лазганами. Гаунт разглядел на руках и коленях солдат липкие накладки. Похоже, они взобрались прямо по стенам и пробили себе путь магнитной миной.
По комнате заплясали зеленые огоньки лазерных прицелов. Один из них немедленно остановился на том месте, где укрылся Гаунт. Первый выстрел разнес дверной косяк в щепки. Очередь двинулась дальше, прогрызая насквозь гипсокартон стены.
Гаунт бросился в сторону. Ему конец! Точно конец. Если бы только…
Пистолет старика валялся на старом ковре, прямо перед носом комиссара. Наверное, его отбросило сюда взрывом. Гаунт подхватил оружие, снял с предохранителя и перекатился в удобную для стрельбы позицию. Пистолет был маленький, но, судя по конструкции, относился к разряду редкого специализированного оружия. Гаунт спустил крючок. Таким грохотом и отдачей мог похвастаться разве что «Василиск».
Первый выстрел поверг в шок и Гаунта, и солдат. В стене позади них образовалась дыра. Или, скорее, лишняя дверь. Второй выстрел пришелся в цель, оставив от солдата жалкие ошметки.
На рукоятке оружия цифра V сменилась на III. Гаунт вздохнул. С такой обоймой не разгуляешься.
Гаунт вдруг понял, что звук шагов на лестнице стал куда громче. Еще трое бойцов. С каждым шагом гаснут свечи на полу.
Комиссар опустился на одно колено, вскинул оружие, и голова первого противника разлетелась кровавыми брызгами. Оставшиеся двое не успели подняться на этаж, они принялись палить вслепую по деревянным перекрытиям. Солдат в комнате наконец опомнился и присоединился к ним. Шквал очередей трех лазганов мгновенно изорвал стены, пол и потолок холла. Комиссар едва успел распластаться на полу, больно ударившись головой. Пистолет выпал из рук и полетел вниз по ступеням.
Прошло несколько мгновений, прежде чем обстрел прекратился. Солдаты начали осторожно подниматься, чтобы осмотреть убитого. В сумраке холла вздымалась кольцами древесная пыль. В нескольких дюймах от головы комиссара тлели края отверстий, оставленных лазерными зарядами. Всего несколько дюймов. Но Гаунт был жив.
Оставшийся на этаже солдат выглянул из-за разбитого косяка. В ту же секунду в его шлем глубоко вошли пятьдесят сантиметров серебристого танитского клинка. Скрученное агонией тело исчезло из виду. Гаунт бросился бежать. Еще немного, и он успеет поднять вражеский лазган.
Но его уже заметили. Вспышка. Гаунт понял, что лучи прицелов только что скользнули по его лицу к груди. Треск беспорядочных лазерных выстрелов, волна едкого газа.
Бленнер кое-как поднялся на этаж, перешагивая через тела убитых. Лазерный пистолет в его руке кашлянул дымком.
— Надоело мне что-то ждать, — сокрушенно вздохнул он. — Да и тебе, как я погляжу, нужна помощь. Правда, Брам?
7
На хвосте оставалась всего одна машина. Идущий на всей скорости серый грузовик мчал, не разбирая дороги. Неожиданно колеса на миг оторвались от мерзлой дороги.
— Это еще что? — нервно оглянулся Роун, как только грузовик содрогнулся и снова оказался на скользкой дороге.
— Полагаю, это называется дорожное заграждение, — отозвался Корбек.
Дорогу впереди перегородила линия бочек, бетонных столбов и колючей проволоки. Поблизости стояли несколько вооруженных людей.
— С дороги! Сворачивай к чертям с дороги! — выкрикнул Корбек и дернул на себя руль.
Грузовик резко развернуло в фонтане талого снега. Сорвавшись с дорожного полотна, машина на всей скорости пробила ветхую деревянную стену брошенного склада. Рев движка превратился в немощный кашель. Машина замерла в промозглой тьме.
— Здорово. Что теперь? — прошипел Роун.
— Ну, что тут сказать… Ты, я и Фейгор… — Полковник кивнул в сторону тяжело поднимающегося гвардейца. — Мы — Призраки Гаунта, лучшие диверсанты во всей Гвардии. А теперь оглянись! Мы вроде как в темной комнате…
Корбек и Роун переглянулись и перезарядили оружие.
— Тогда приступим, — ухмыльнулся майор.
Много лет спустя в барах и подпольных кабаках холодной зоны Крации будут рассказывать о перестрелке на старом складе Винчи. Двадцать громил главаря мафии Вульнора Хабшепта кэл Гила пытались выкурить со склада бандитов с другой планеты. Говорят, тысячи громких выстрелов их автоматических винтовок можно было слышать за много миль.
Все двадцать погибли. Было еще двадцать выстрелов — из лазерных пистолетов и мощного автоматического пистолета. Двадцать — ни больше ни меньше. Никто не видел бандитов-пришельцев. Как и тот грузовик с контрабандой, из-за которого и началась перестрелка.
Штабной автомобиль крался извилистыми улицами холодной зоны к теплому, безопасному сердцу города. Не заднем сиденье Бленнер решил снова попытать счастья и еще раз разлил дорогой бренди по бокалам. Он не прогадал: Гаунт принял протянутую выпивку и опрокинул в себя залпом.
— Можешь не рассказывать мне, что это за заварушка, Брам. Ну, если не хочешь, конечно.
— А если бы и хотел, ты бы стал слушать? — вздохнул Гаунт.
— Я верен Императору и вдвойне — своим друзьям, — улыбнулся Бленнер. — Какие еще доказательства тебе нужны?
С ответной улыбкой Гаунт протянул свой бокал, и Бленнер немедленно наполнил его.
— Думаю, больше никаких.
Бленнер подался вперед, и его лицо вдруг посерьезнело. Может быть, первый раз за много лет.
— Послушай, Брам, ты можешь думать, что я старый лентяй, что я ожирел в теплом местечке при долбаном идеальном полку, но я еще помню, что такое боль и огонь. Я помню, зачем я здесь. И если тебе не с кем спуститься в преисподнюю, смело зови меня, потому что я не откажу.
— И Император, — мрачно закончил Гаунт.
— Да, и треклятый Император! — согласился Бленнер. Бокалы в руках комиссаров со звоном соприкоснулись. — Послушай, — тут же добавил он, — чего это твой мальчик тормозит?