Если бы я могла, я бы закричала. Это было слишком.
Несмотря на парализовавший меня ужас, я, словно наблюдая со стороны, отметила, что кукла изменилась. Теперь она выглядела более обшарпанной, чем раньше. На восковом личике стали заметны мелкие трещинки, словно морщины. Один глаз потускнел и смотрел подслеповато.
Я бросилась вон из комнаты и только тогда услышала громкий стук снизу. Кто-то барабанил в дверь, очень похоже, что ногами. Затем зазвонил мой мобильный телефон. Я слышала звонок за спиной, но никакой силой меня невозможно было заставить вернуться. По лестнице я скатилась кубарем и помчалась в холл. Я готова была увидеть кого угодно, я уже никого не боялась, так как никто не мог быть для меня страшнее старой игрушки, поселившейся в моей спальне и умеющей проникать через запертые на висячий замок двери.
Глава 19
Он явно собирался сказать что-то язвительное, но так и застыл, держа трубку возле уха. Вид у Захара Ефимовича Крылова был дурацкий, но смеяться мне не хотелось.
– За вами что, черти гонятся? – наконец спросил он и попытался заглянуть мне через плечо.
– Я так плохо выгляжу?
– Бывало и получше.
Проходя мимо зеркала в холле, я поняла, что он имел в виду. В мятой одежде, с копной взлохмаченных волос и горящими глазами я и сама могла бы напугать кого угодно. Но в данный момент мне было не до красоты.
Крылов послушно шагал за мной, не задавая вопросов. Я слышала его сосредоточенное сопение у себя над ухом, и это придавало мне уверенности.
– Вы хотели показать мне свою комнату? – без выражения спросил Захар, когда я привела его в спальню.
– Нет.
Я почти не удивилась, увидев у стены пустой стул. Наверное, ожидала чего-то подобного. Инстинктивно я понимала, что не сошла с ума, хотя, по правде сказать, я предпочла бы безумие необходимости признать реальность куклы из преисподней или откуда она там? Уж точно не из универмага «Детский мир».
– Хотите кофе? – спросила я вместо того, чтобы хоть как-то объяснить свое поведение.
– Ну, давайте, – согласился Захар, у которого хватило ума не лезть ко мне с расспросами. – Только, если вы не против, я сам его сварю, пока вы умываетесь.
– Похвальная предосторожность в доме, где гостей травят атропином, а кухарка потихоньку сходит с ума, – пробормотала я себе под нос.
– Ну, до этого вам еще далеко, – успокоил меня бывший гангстер. Сегодня он был настроен на удивление мирно, и мне никак не удавалось вывести его из себя. Или это я сдала за последние сутки?
Оценив размер катастрофы с помощью зеркала в умывальнике, я пришла к выводу, что спасти репутацию не удастся, и решила ограничиться водными процедурами и чисткой зубов. Холодная вода, однако, пошла мне на пользу: в голове немного прояснилось.
В кухне пахло кофе. Крылов как раз разливал его. Стук джезвы о край фарфоровой чашки, позвякивание блюдечка, шум его шагов были такими уютными, что я чуть не расплакалась. И почувствовала, что очень проголодалась: вчера мне пришлось обойтись без ужина.
Холодильник был забит продуктами, приготовленными к свадебному столу, но я взяла только сыр и колбасу, чтобы сделать бутерброды. Двухметровый Крылов кое-как втиснулся на табурет между стеной и кухонным столиком, я села напротив. Мы мирно пили кофе, ели бутерброды, но ситуация была напряженная. Я чувствовала себя неловко, Захар явно смущался и даже краснел. Крамольную мысль, что он испытывает ко мне симпатию, я тут же прогнала, подумав: «Может, его нервирует мой неприбранный вид и странное поведение?» Но почему-то эта здравая мысль меня расстроила.
– Я звонил в больницу, – Захар первым нарушил молчание. – Скворцов пришел в себя, но к нему пока не пускают. Остальных оставят под присмотром еще на два-три дня, так что до пятницы вы совершенно свободны.
– Отлично. Я как раз собиралась сегодня вернуться к себе домой.
– Домой вернуться вы всегда успеете. Я хочу вас пригласить в гости.
– В гости? – Я прибегла к своей обычной форме самозащиты и сделала неприступное лицо. – Куда это?
– В Хабаровск, – ответил он совершенно спокойно. – Мне показалось, что смена обстановки вам не повредит.
Я все-таки поперхнулась кофе и вдобавок вылила полчашки себе на грудь.
– Вы вообще представляете, что говорите? – спросила я, когда удалось немного прокашляться. – Какой Хабаровск? Зачем? Это же далеко!
– Вас смущает только расстояние?
Его язвительный тон меня доконал.
– Не только! Вы совсем спятили!
– Кать, у тебя на лбу горит надпись: «Не влезай – убьет!» Ты ее сотри, пожалуйста, а то даже страшно. Я не посягаю на твою честь, ей богу. – Господи, он что, оправдывается?! – Просто мне показалось, что тебе интересно найти того, кто пришил твоего хозяина, и я могу тебе в этом помочь.
– Для этого надо лететь на другой конец света?
– А что такого? У меня есть личный самолет. Это не займет много времени и никакой мороки с билетами.
– Что у тебя есть? – От неожиданности я тоже перешла на ты. Не каждый день вот так запросто приходится пить кофе тет-а-тет с владельцами личных самолетов, к тому же зазывающими тебя в гости на уик-енд.
– Ты слышала. Так что, собирайся?
– Да зачем?
– Затем, что след ведет в Хабаровск, где у Сальникова остались враги. Здесь у него все чисто. Я проверил. Он не успел никому насолить до такой степени, чтобы его решили пристукнуть.
– Я думала, что в Хабаровске у Игоря Владимировича только один враг, – прищурилась я.
– Мы это уже обсуждали. Если бы не странная телеграмма, я бы сто лет не вспомнил о существовании этого слизня.
– Удалось узнать имя отправителя?
– Нет пока. Телеграмму отправил какой-то мальчишка, но найти его пока не удалось. Ясно, что он выполнял чью-то просьбу, но чью? Рано или поздно я это выясню. А насчет врагов ты ошибаешься. Их у Сальникова осталось достаточно.
– Вероятно, они рассуждают так же как ты и давно забыли обиду.
– Это вряд ли.
– Кто же у нас такой злопамятный?
– А ты не догадываешься? Женщины, естественно. В любви Игорек был просто гроссмейстер. Умудрялся играть минимум на трех досках сразу. Причем каждая партнерша верила, что борется за звание чемпиона мира, а для Сальникова это был всего лишь сеанс одновременной игры.
Я пожала плечами:
– С тех пор он мало изменился.
– Верно. Но ты не знаешь главного: будучи комсомольским работником, Сальников сломал немало девичьих судеб. Поскольку много лет назад я очень хотел разыскать подонка, кинувшего меня на кругленькую сумму, я навел тщательные справки, пытаясь найти нору, в которую он забился. Гадкая картина получается. Этот тип присматривал себе жертвы на комсомольских мероприятиях, всяких там слетах или субботниках, а потом вызывал ее в райком и строго отчитывал. Поводов придраться было достаточно: задержанные взносы, плохо выполненные поручения, пассивность. Девчонки пугались – стращать Сальников умел – и тогда он менял тактику, обещая взять «провинившуюся» дурочку на поруки. Дальше назначалось свидание, от которого комсомолка не смела отказаться. «Воспитательные работы» неизменно заканчивались в постели. Как минимум трое из тех девиц не только залетели, но и решились родить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});