Читать интересную книгу Умолкнувший оратор - Рекс Стаут

Голос умолк, из громкоговорителя слышалось только слабое потрескивание, и я выключил диктофон.

В кабинете царило глубокое молчание.

— Так что вы скажете, мистер Кэйтс? — тоном простого любопытства спросил Вульф. — Может, вы скажете, что, когда принесли мистеру Буну материалы для выступления, он набросился на вас с кулаками?

— Нет! — проскрипел Кэйтс.

— Кэйтс, а вы помалкивайте! — резко бросил О'Нил.

— Ну, знаете, мистер О'Нил, это же просто чудесно! Почти то же самое вы говорили ему в тот вечер, когда были у меня впервые. Помните? Не сказал бы, что вы поступили умно, — это прозвучало так, словно грубый начальник отдает приказание своему подчиненному, а в сущности так оно и есть. Тогда я заставил одного хорошего человека потратить целых три дня, чтобы попытаться установить связь между вами и Кэйтсом, но вы оказались очень осторожны. — Вульф быстро перевел взгляд на Кэйтса. — Я не зря спросил, не набросился ли Бун на вас с кулаками. Случись это вы могли бы утверждать, что действовали в порядке самообороны, а опытный адвокат мог бы с выгодой для вас использовать этот аргумент, если бы… если бы не убийство мисс Гантер. Я очень сомневаюсь, что присяжные заседатели поверят, если вы станете уверять, будто она набросилась на вас с кулаками на моем крыльце… Между прочим, меня интересует одна деталь. Мисс Гантер сказала миссис Бун, что написала письмо убийце с требованием вернуть той свадебную фотографию. Я не верю в это. Сомневаюсь, чтобы мисс Гантер рискнула доверить нечто подобное бумаге. По-моему, она взяла у вас фотографию и водительские права и сама отправила миссис Бун, так?

И тут Кэйтс выкинул трюк, который удивил даже меня, хотя, казалось бы, я всего насмотрелся на своем веку. Дрожа от негодования, обращенного не против Вульфа, а против Кремера, он вскочил и пропищал:

— Полиция оказалась совершенно некомпетентной! Не пожалев нескольких лишних часов, она могла бы без труда узнать, откуда появился тот кусок водопроводной трубы. А взят он из кучи старья в подвале дома на Сорок первой улице, где размещается Национальная ассоциация промышленников.

— Нет, вы только послушайте! — прорычал Кремер. — И он еще имеет наглость возмущаться?

— Да он же болван! — с лицемерным негодованием воскликнул О'Нил. — Форменный кретин! Такого даже трудно заподозрить в убийстве. — Обращаясь к Кэйтсу, он добавил: — Вот уж не думал, что вы способны на это.

— Я тоже не думал, — пискнул Кэйтс, — пока не случилось. А когда случилось, я стал лучше понимать себя. Во всяком случае, я оказался сообразительнее Фиби. Ей бы следовало знать, на что я способен, а она не захотела даже обещать, что никому ничего не скажет, а валик с записью уничтожит. Вы понимаете, даже обещать! — Он не сводил с О'Нила немигающих глаз. — Мне надо было в тот вечер убить и вас, и я мог это сделать! Ни Бун, ни Гантер, вообще никто никогда не боялся, а вы боитесь… Вот вы говорите, что даже не подозревали меня в убийстве. А ведь на самом деле вы все знали.

О'Нил хотел возразить, но Кремер знаком приказал ему молчать и спросил Кэйтса:

— Как же он узнал?

— Я сам ему рассказал. Он назначил мне встречу и…

— Ложь! — крикнул О'Нил.

— Не мешайте ему, он даст показания. — Кремер сердито взглянул на О'Нила и снова обратился к Кэйтсу: — Когда это произошло?

— В среду, во второй половине дня, во время нашей встречи.

— Где?

— На Второй авеню. Мы разговаривали прямо на улице. О'Нил дал мне денег и сказал, что, если что-нибудь произойдет, если меня арестуют, он обеспечит меня всем необходимым. Во время беседы я заметил, что он боится меня, внимательно наблюдает за мной, особенно за руками.

— Сколько вы пробыли вместе?

— Минут десять.

— В котором часу?

— Мы договорились встретиться в десять часов. Я пришел вовремя, а он опоздал минут на пятнадцать и объяснил, что должен был проверить, не следят ли за ним…

— Мистер Кремер, — вмешался Вульф, — не напрасно ли вы тратите время? Ведь в полиции вам все равно придется повторять допрос и оформлять признания в письменном виде. По-моему, Кэйтс готов признаться во всем.

— Вот именно, вот именно! — подхватил О'Нил. — Готов сесть на электрический стул, оклеветав предварительно ни в чем не повинных людей!..

— Вы бы лучше о себе побеспокоились, — заметил Вульф. — Кэйтс негодяй, но он понимает, что у него нет выхода, и пытается быть откровенным. Вы же хотите выйти сухим из воды и всячески изворачиваетесь. Судя по сердитым взглядам, которые вы бросаете на мистера Уордера, вы до сих пор не сознаете серьезности своего положения. Между тем вам не мешало бы по-хорошему договориться с ним, упросить его взять на себя руководство фирмой на время вашего отсутствия.

— Мне не в чем признаваться, и отсутствовать я не собираюсь.

— Вот как? Но отсюда вы отправитесь прямехонько в тюрьму… — Вульф повернулся к Уордера. — А вы что скажете, мистер Уордер? Может, вы намерены опровергнуть заявление покойного мистера Буна? Или придать вашей беседе с ним какой-нибудь иной смысл? А может, вы все же поймете бесполезность запирательства?

Уордер теперь уже не выглядел испуганным, его голос звучал твердо и решительно:

— Я намерен говорить только правду.

— Вы подтверждаете содержание вашего разговора с мистером Буном, как он записан на диктофоне и воспроизведен здесь?

— Подтверждаю полностью.

— Вот видите? — снова обратился Вульф к О'Нилу. — Подкуп государственных чиновников является уголовно наказуемым делом. Определение степени вашей виновности и соучастия в убийстве будет зависеть, к сожалению, от квалификации и ловкости адвоката. Теперь вами займутся полиция, прокуратура и адвокаты… Мистер Кремер, уведите их отсюда поскорее. Мне тошно видеть их… Арчи, заверни получше валик, мистер Кремер возьмет его с собой.

— Посмотри за ними, Гудвин, пока я буду звонить, — попросил Кремер, направляясь к телефону.

— Мистер Хомберт? Говорит инспектор Кремер… Нет, я звоню из конторы Ниро Вульфа… Нет, нет, сэр, я вовсе не собираюсь навязывать себя кому бы то ни было, но если вы позволите мне… Слушаюсь, сэр… Я понимаю, это можно рассматривать как нарушение дисциплины, однако, если вы уделите мне несколько минут… Нет, нет, я ни во что не вмешиваюсь, но я задержал преступника, располагаю необходимыми уликами и его признанием… Почему я не сказал сразу? Но именно это я и делаю сейчас… Нет, я не сошел с ума и не пьян. Пришлите сюда… одну минуточку…

Кремер наконец заметил, что Вульф подаст ему какие-то знаки.

— Что? — спросил он, прикрыв ладонью трубку.

— Скажите, чтобы он не присылал своего проклятого доктора!

— Вы слушаете, мистер Хомберт? — снова заговорил Кремер. — Тут Вульф беспокоится о каком-то докторе. Вы хотели направить к нему врача?.. Не нужен ему врач и, по-моему, никогда не понадобится… Пришлите три машины и шесть полицейских… Да, да, сэр, дело полностью закончено, никаких сколько-нибудь серьезных неясностей не остается…

Он положил трубку.

34

Перехожу сразу к понедельнику, опустив некоторые второстепенные события, случившиеся в воскресенье. В понедельник утром позвонил Кремер и попросил его принять. Вульф спустился из оранжереи ровно в одиннадцать, когда Кремер уже сидел у него в кабинете в красном кожаном кресле. На полу рядом с ним лежал какой-то бесформенный предмет в зеленой бумаге, вроде той, которой пользуются продавцы в цветочных магазинах; встретив Кремера, я хотел было взять у него эту вещь, но он не отдал.

После обмена приветствиями, подождав, пока Вульф поудобнее усядется на своем месте, Кремер заметил, что, как сообщается в газетах, Кэйтс признался в обоих убийствах и дал подробные показания.

— Гнусная личность этот Кэйтс! — поморщился Вульф. — Кстати, одну деталь своих преступлений он продумал прямо-таки с дьявольской хитростью.

— Вот именно! И я бы сказал, даже не одну… Вы имеете в виду уловку с шарфом, который он сунул в карман своего пальто, вместо того, чтобы подбросить кому-нибудь другому?

— Да, да. Трюк, заслуживающий внимания криминалистов.

— И сам он давным-давно заслуживал внимания… Знаете, есть нечто такое, о чем он не хочет ни говорить, ни давать письменные показания. Может, вы думаете, это «нечто» усугубляет его вину? Вовсе нет! Мы никак не добьемся от него, зачем ему нужны были деньги. Жене, спрашиваем, на расходы? На поездку во Флориду?.. Смотрит на нас как на пустое место, трясет упрямо подбородком или кричит: «Оставьте мою жену в покое! Не смейте даже упоминать, о моей жене!» Между прочим, вчера она вернулась в Нью-Йорк, но он отказался встретиться с ней. По-моему, он готов молиться на нее и не хочет впутывать в эту историю.

— Да?!

— Вот вам и «да». Зато обо всем остальном рассказывает охотно. Например, о том, как покончил с Буном. Когда он вошел в комнату, где находился Бун, тот сразу заявил, что знает о его темных делишках, велел ему убираться с глаз долой и повернулся к нему спиной. Кэйтс схватил разводной ключ и ударил Буна. Он подробно пересказывал свой разговор с ним, потом долго читал и перечитывал свои показания — не вкралось ли, мол, какой ошибки… Убийство Фиби Гантер у вас на крыльце описал со всеми деталями. Утверждает, что не договаривался о встрече, когда она ему позвонила, а просто ждал в доме напротив, в подъезде. Увидев, подошел, и они вместе поднялись на крыльцо. Отрезок трубы был спрятан у него в рукаве и обернут шарфом. Шарф он вытащил из кармана пальто Уинтерхофа, когда они были здесь первый раз.