старшекурсников.
Я спускаюсь в подвал, который уже стал своим, родным. И даже темные закопчённые стены не кажутся страшными, а к тусклому светильнику на стене я вообще испытываю трепетную привязанность — тени от него получаются особенно причудливыми.
И вот как теперь без всего этого?
Я привычно отперла заедающий, немного скрипучий замок, распахнула дверь и остановилась на пороге, оглядывая свою маленькую комнату. За это время она стала уютной и обжитой. Здесь моему сердцу было мило все: и картина на стене, купленная на распродаже, и всякие мелочи, любовно отобранные в купеческих лавочках, и кровать железная, к полу привинченная, и вообще все.
Прикрыв глаза, я застонала. Больно-то как. Не продохнуть.
— Так, Свитти, что за….
От испуга я взвизгнула, заскочила к себе и со всей дури захлопнула дверь. Вернее, попыталась захлопнуть, потому что она с размаху налетела на чью-то твердую руку и отлетела обратно, едва не приложив мне по лбу. Я завопила и шарахнулась в сторону.
— Чего орешь? — на пороге стоял драконище.
— Ты меня испуга! — швырнула в него подушку.
Он лениво перехватил ее налету и зашел внутрь.
— Я тебя не приглашала. Проваливай!
— Что за истерика?
— Нет истерики. Все, на выход.
— Угу, — сказал он и уселся за стол.
Я застонала:
— Кай, я серьезно. Уходи. Не до тебя сейчас совершенно. Видишь, я нервная!
— По этому поводу я и пришел.
— Просто оставь меня в покое, — чеканю по слогам и пальцем указываю на дверь, — Спасибо, что зашёл и счастливого пути! Все-го хо-ро-ше-го!
— Что не так, Кейт?
— Все зашибись! Я жду.
Гад с места даже не сдвинулся, только продолжал смотреть на меня, размеренно постукивая пальцами по столу.
— Хорошо. Я уйду сама.
Я решительно шагнула за порог, но в тот же миг почувствовала, как меня словно ураганом занесло обратно.
— Да какого черта, — отпихнула его от себя, — Кай!
— Все, успокоилась!
— Покомандуй мне еще тут, — пыхтела я, пытаясь избавиться от его лап, — вали к своим друзьям, подружкам и там свои порядки наводи. А я и без командиров обойдусь.
Видя, что увещевания не действуют, Кай подхватил меня за бедра и поднял. Я аж заткнулась от неожиданности, вцепилась в широкие плечи и выпучила глаза, не понимая как такое вообще возможно. Правда ступор длился недолго.
— Поставь меня немедленно, — прошипела я, — а то я тебе нос откушу.
Не отпустил, но на всякий случай немного отклонился назад.
— Считаю до трех. Один…
Кай в два шага преодолел расстояние до кровати, бесцеремонно усадил меня, и подвинув стул, спинкой вперед, уселся на него.
— Давай, рассказывай.
Глава 10.5
— Еще чего?
Где-то в голове опять щелкнуло. Вернее, не в голове, а ниже. В груди, в животе, под коленками, и по венам снова начала расползаться знакомая истома.
Что это вообще такое? Не вспоминаю о нем в течение дня, а стоит увидеть и все. Плыву. И гормоны идут в отрыв, и сердечко щемит. Черте что, блин.
— Я жду!
— А я не понимаю, какое тебе дело до того, что у меня происходит. Жили себе спокойно по разные стороны баррикад и дальше давай жить. Лично меня все устраивает.
— Ты мне зубы не заговаривай, — ухмыльнулся он и снова потребовал, — рассказывай, что у тебя приключилось. Ну?
Вроде требовательно, и в то же время с тревогой, которая тут же сыграла на моих натянутых нервах. Мне так захотелось ему пожаловаться, что не выдержала и вывалила:
— Отчислили меня.
— Чего? — глазами изумлено хлопнул, — в смысле отчислили?
— В прямом. До конца недели дали время, чтобы собрала свое барахло, и все, на выход. Радуйся. Глаза тебе мозолить больше не буду.
Если честно, его озадаченная физиономия меньше всего тянула на радостную.
— Подробности будут?
Закрываться поздно, уже призналась, поэтому развожу руками:
— За блуд и жесточайший разврат.
— Чего-о-о? — прорычал он.
— Нажаловался кто-то в ректорат, что я мужиков к себе в комнату таскаю и за деньги их обслуживаю…сам понимаешь каким образом.
Драконьи глазищи грозно блеснули.
— Кто нажаловался?
— Догадки есть, но делиться ими не стану. Вдруг ошибаюсь, — криво усмехнулась я, прекрасно зная, что ни черта не ошибаюсь. Курица его на меня настучала.
— А все-таки?
— Расслабься, дракон. Тебя в любом случае это не касается. Сама разберусь.
— Интересно как?
— Как-как, — проворчала я, поднимаясь с кровати, — вещи в узелок сложу, узелок на палочку, палочку на плечико, и в туман.
Кай тоже поднялся, преграждая мне дорогу. И снова сбой в сердце. Наваждение.
Шаг ко мне.
Ноги тут же стали ватными.
Еще шаг. И еще.
Я выставила перед собой руку, не позволяя ему подступить ближе. Мне эти предынфарктные схватки в груди не нужны:
— Все? Узнал, что хотел? Можешь идти к остальным и рассказать им радостную новость, что неудачницу Свитти с позором выгнали из академии, и больше она не будет вас раздражать своим никчемным существованием.
— Ерунды не говори, — неожиданно серьезно произнес он.
Я даже растерялась. Кашлянула, отступила, уперлась икрами в кровать, не удержалась и плюхнулась обратно, а он склонился надо мной, упираясь в матрац по обе стороны от меня.
Опять слишком близко. Глаза в глаза. Прорываясь за мой защитный барьер.
Невозможно выдержать это спокойно, и не сбиться с дыхания:
— Кай! Шаг назад!
— Не могу.
— Стоп! — снова уперлась в каменную грудь. Пальцы тут же обожгло и жар от них стал расползаться выше по руке, — просто стоп и все!
— Я ничего не делаю.
Он действительно ничего не делал, просто смотрел.
— Ты слишком близко! — в голосе проскочили истеричные нотки, — это…это…неприлично.
— Да ты меня и так уже всего облапала. Мы практически