Читать интересную книгу Ясновидящая, или Эта ужасная улица - Юрий Сотник

– Товарищ Красилина, так нехорошо! – тихонько сказала ей Клобукова.

Нюра и Федя на этот раз встали, и участковый продолжал:

– Ну так какой же будет ваш ответ?

Ответа не последовало. Все ребята молчали.

– Значит, разговор окончен? Так вот, имейте в виду, ваших родителей я насчет дальнейших действий со стороны органов милиции предупредил, а теперь всего хорошего! – Он повернулся ко взрослым и козырнул: – Желаю здравствовать, товарищи!

– Вы нас простите, товарищ Сергеев! – сказал Красилин-старший. – У вас небось и без того хлопот...

– Что поделаешь, служба!

Участковый тоже ушел.

– Пошли, Вера! – сказал Красилин и взял жену под руку, но та не спешила уходить.

– А с тобой, Нюрка, мы еще потолкуем!

– Потолкуем, маманя, потолкуем! – пристально глядя на нее и скрестив руки на груди, процедила Нюра.

– Тьфу! – сказала Красилина и удалилась с мужем.

Мария Даниловна тоже сказала несколько соответствующих слов Матильде и пошла было к домоуправлению, но вдруг услышала взволнованный голос:

– Мария Даниловна! Минутку вы можете мне уделить?

Управдом остановилась. К ней подошла Антонина Егоровна. Подбородок ее подрагивал, в то же время тонкие губы улыбались, и в глазах светилась какая-то странная веселость. В руках она держала небольшой лист бумаги.

– Мария Даниловна, я вам вот что хотела сказать, – продолжала она возбужденно. – И вы, товарищ Закатов, и вы, товарищ Клобукова, прошу вас, на минуточку подойдите сюда! Я думаю, что это вам будет интересно.

Закатов и Клобукова подошли. Ребята за ними не последовали, но притихли и навострили уши.

– Так мы слушаем вас, – сказала Клобукова.

Подбородок Антонины Егоровны по-прежнему дрожал, губы улыбались и глаза поблескивали.

– Вот послушайте, какую телеграмму я сейчас получила.

Клобукова, Закатов и Мария Даниловна переглянулись.

– А именно? – сдержанно спросил Закатов.

– Значит, телеграмму вот такого содержания, – уже совсем громко, забыв, что ее слушают дети, провозгласила Антонина Егоровна: "Встречайте Валю завтра в двадцать восемнадцать. Вагон девять!"

Взрослые молчали, слегка оторопев.

...Тут опять надо вернуться немножко назад.

Антонина Егоровна вела себя очень сдержанно на собрании, но ушла она с него в состоянии, которое называется стрессом. Ее била нервная дрожь. Хотя участковый и опроверг чудовищную клевету, возведенную на ее внука, она чувствовала, что кое-кто из собравшихся продолжает верить этой клевете, а другие, если и не верят, все же считают Лешу самым отпетым и дурно влияющим на других. Поднявшись на второй этаж, она увидела девушку с кожаной сумкой через плечо, которая стояла перед дверью ее квартиры.

– Вы ко мне? – спросила Антонина Егоровна.

– Телеграмма, – коротко ответила девушка.

Антонина Егоровна взяла телеграмму, увидела, что она из Ленинграда, и сердце ее радостно дрогнуло. Несколько дней тому назад три бабушки сговорились по телефону с родителями Вали об организации встречи двух закадычных друзей, но Валя был простужен, и эту встречу пришлось отложить до его выздоровления. Все междугородные переговоры велись в строжайшем секрете от мальчишек, чтобы преподнести им сюрприз. Было условлено, что Валя узнает о своей поездке в Москву лишь вечером накануне отъезда, а Леша получит телеграмму за день до его прибытия.

Антонина Егоровна расписалась в получении телеграммы и вскрыла ее. Так и есть! Валька приезжает! Возбуждение гневное сменилось возбуждением радостным, вернее, оба эти чувства как-то перемешались в голове Антонины Егоровны, и она спустилась во двор, плохо сознавая, зачем это делает.

– Так! – сухо сказал Закатов. – Приезжает Валя. А какое отношение это имеет к нам?

– Я тоже чего-то недопонимаю, – пробормотала Клобукова.

– Сейчас поймете! – еще звонче сказала Антонина Егоровна. – Надеюсь, вам известна древняя поговорка: "Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, каков ты сам".

– Разумеется, – сказал Закатов.

– Так! Ну а дальше? – сказала Мария Даниловна.

– А дальше будет следующее, – с воодушевлением провозгласила Антонина Егоровна. – Когда вы увидите этого мальчика, изысканно-вежливого, всегда чистенького, опрятного, влюбленного в книги, тогда вы спросите себя: а может ли подобный мальчик дружить с таким чудовищем, каким был обрисован некоторыми Леша Тараскин?

– Рад за вас, – по-прежнему сухо сказал Закатов.

– Может, под его влиянием ваш Леша немножко исправится, – заметила Клобукова.

Антонина Егоровна заулыбалась еще шире:

– Именно для этого, Мария Даниловна, мы его и пригласили. Мальчишка оказывает удивительно благотворное влияние на Алексея. Удивительное!

У Антонины Егоровны в эту минуту как-то вылетело из головы, что ее робкий Леша в присутствии Вали смелел, а посему иногда приходил домой с синяками, что ее Леша благодаря Вале побывал в милиции при Ленинградском вокзале, забыла Антонина Егоровна и другие Валины "художества". Сейчас она помнила только его исключительную благовоспитанность.

– Может, и на других благотворно повлияет, – проговорила Клобукова. Она сказала так, лишь бы что-нибудь сказать, но Антонина Егоровна и это замечание подхватила с прежним энтузиазмом:

– Возможно! Возможно! Главное, вот что интересно! Этот мальчонка... ну... совершенно не переносит хулиганов. Он одного из таких собственными руками в милицию приволок.

О том, что Валя обварил голову одному из хулиганов горячей кашей, Антонина Егоровна забыла упомянуть.

– Прямо-таки дружинник, – опять-таки из вежливости сказала Клобукова.

– А вы угадали! – снова подхватила Антонина Егоровна. – Он решил посвятить себя борьбе с преступностью, и на этой почве в семье конфликт. Представляете? Сын профессора консерватории – и собирается работать в милиции!

– Бывает, – пожав плечами, заметила Мария Даниловна, а Закатов с Клобуковой промолчали.

Антонина Егоровна с досадой подумала, что зря она так распространяется перед этими чужими, равнодушными людьми, которые слушают ее только из вежливости.

– Вот, значит, таким образом, – пробормотала она уже совсем другим тоном и посмотрела на Матильду. – Матильда, если увидишь Лешу, скажи, чтобы шел домой. Скажи, что его сюрприз ждет.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Ребята остались одни. Никому из них идти домой не хотелось – ничего хорошего их там не ждало. Кроме того, все были заинтересованы личностью странного гостя, который должен был прибыть к Тараскиным.

– Хотелось бы мне взглянуть на Лешиного дружка, – сказала Оля.

– На евонного воспитателя, – сыронизировал Огурцов.

Демьян предположил:

– А может, бабка Тараскина просто заливает про этого Вальку, что он такой пижон?

– А может быть, это человек с двойным дном? – тихо, но значительно проговорила Матильда.

– В каком смысле – с двойным дном? – переспросила Нюра.

Матильда пожала плечами.

– Ну, Нюра... Ты как будто книжек не читала или кино не видела... Человек с двойным дном – это который двойную жизнь ведет: днем он благородный такой, интеллигентный, все его уважают, а ночью всякими темными делами занимается.

– Па-а-аехала! – махнула рукой Нюра.

Удивительное дело: все старшие ребята за эти дни подметили в Матильде ее склонность приврать или, по крайней мере, что-нибудь преувеличить, но вместе с тем почему-то прислушивались к ее словам, а потом как-то незаметно для себя начинали верить им.

– Во! Тараскин идет! – сказал вдруг Демьян, и все повернулись к идущему по двору Леше.

– Тараскин, Тараскин! Поди-ка сюда! – с ехидцей в голосе позвала Оля, и, когда Леша подошел, она продолжала: – А что мы про тебя узнали!

Леша с недоумением оглядел ребят. Все смотрели на него с какими-то странными ухмылками.

– Что узнали? – спросил он.

– У тебя дружок очень интересненький есть, – в тон Оле ответил Миша.

– Да говорите, в чем дело! – рассердился Леша. – Что вы все вокруг да около?!

– Твоя бабушка тут недавно выступала... – сказала Нюра. – "Скажи, говорит, кто твой друг, и я скажу, кто ты сам такой".

– Ну и дальше что? Не пойму!

– А то, что у тебя есть такой дружок: чистенький-распречистенький, сказала Оля.

– Вежливый-распревежливый, – добавил Миша.

– Все книжки умные читает и хулиганов ненавидит, – сказала Нюра.

– В милиции хочет служить, – вставил Федя.

А Миша вспомнил такое словечко:

– Легавым, короче говоря.

– Да нет у меня таких друзей! – обозлился Леша. – Что вы, в самом деле, пристали!

– А бабка твоя говорит, что есть, – возразила Нюра. – Валей звать.

Леша умолк, будто вспоминая что-то, а в голове его всполошенно метались мысли. Конечно, бабушка рассказала о Вальке на собрании, а может быть, после него, чтобы дать всем понять, с какими хорошими мальчиками дружит ее внук, и, конечно, она предпочла умолчать о Валькиных "художествах", но вовсю расписала его благовоспитанность.