разведчики. Но это ни о чем не говорит.
Конечно, это ни о чем не говорило – дешевые пробки могли использовать и старатели, и пираты. Хотя последние предпочитали военные модели – они специально были заточены на быстрый поиск и обнаружение кораблей, определение их типа, массы, мощности реактора. А по этим данным пират–сканировщик легко мог узнать, кто ему будет противостоять. Во всяком случае, линкор и фрегат точно не спутаешь. Ну а если пробки принадлежат сканировщику, то велик шанс, что он засечет «Нимею» и постарается удрать. Многие сканировщики, обнаружив в системе другой корабль предпочитали делать именно так – если пират, то бегство самое правильное решение, если коллега по ремеслу – то система занята, зачем пытаться высканить аномалию, которую, с большей вероятностью, уже обчистил предшественник.
–Возвращаюсь?
–Давай быстрее, – проворчал Ром и тут же добавил уже совсем другим тоном. – Стоп! Сиди там! Я варпаю! Засек боевые пробки!
Связь тут же прервалась.
[1] Останки кораблей или дронов
[2] Хасал – нечто вроде помеси осла и яка. Крупное и медленное животное, очень упрямое и своенравное.
[3] Фото экрана. В данном контексте – фото увиденного.
Глава 1-9 Адмирал всея системы
-Ром! Ром!!! Ты меня слышишь?
Но в ответ была лишь тишина. Ром улетел. И Леон осознал, в какую тупиковую ситуацию его загнало собственное любопытство. И ведь самое обидное – Ром оказался совершенно прав – здесь нет ничего интересного или полезного. Чего уж там, Леон рассчитывал на то, что на самой станции он сможет найти нечто полезное. Нечто, на что может претендовать и считать собственным трофеем, за продажу которого все деньги достанутся только ему.
А что в результате? Удалось найти несколько «тарелок» и «мелков», труп какого-то странного инопланетянина и все. Ну разве что к плюсам можно отнести тот факт, что Леону удалось воочию увидеть, как станция Сгинувших выглядит изнутри. И даже побывать в ее командном центре, диспетчерской, или как еще назвать это помещение?
Кста-а-а-ати!
Леон развернулся и направился к выключенным терминалам. Конечно, разобраться в том, как они работают или хотя бы включаются, не выходило. Но Леон пробовал это сделать, и результат был одним – терминалы, как и минуту, месяц, год или столетие назад оставались мертвыми, экраны – черными.
Что же… Он пытался. Усевшись за одно из странных кресел с высокой, изогнутой необычным образом спинкой, он достал из рюкзака одну из пачек с «НЗ». Пачку необходимо было установить в приемник на скафе и закрыть крышку.
После того, как Леон проделал все необходимое, скаф через уведомление, вылезшее на внутренней стороне забрала прямо перед глазами пользователя, сообщил, что пища будет готова к употреблению всего через пару минут.
–Подождем. Мы никуда не торопимся, – подбадривая сам себя, сказал Леон.
Ровно через две минуты скаф предложил начать трапезу. Леон дал свое согласие, и тут же ему в лицо уткнулось нечто. Оказалось, это нечто вроде соломинки–трубочки – неизменного декоративного элемента в любом легком женском коктейле.
Леон начал втягивать в себя через трубочку содержимое «НЗ». Оказалось, что вкус вовсе не настолько отвратительный, как он ожидал. Даже более того – очень похоже на обычный суп, причем наваристый – маленькие комочки пищи чувствовались при каждом глотке. Интересно, может в нз были натуральные продукты?
–Что за глупость? – сам себя одернул Леон. – Какие натуральные продукты? Если это «НЗ», то там консервантов столько, что пачка, будучи нераспакованной, будет годна к употреблению и лет через сто. Уж он-то это знал не понаслышке. Один из бравых завхозов академии, где Леон и учился, как-то смог подешевке раздобыть просроченные сухпайки ирдского производства. Но курсанты слопали их без всяких вопросов и последствий для собственных организмов. Когда история открылась – завхоза уволили (ведь сэкономленные деньги на покупке просроченных сухпайков он не стал возвращать в бухгалтерию академии, а оставил себе как премию). Но вот абсолютно все курсанты навсегда запомнили отвратительный вкус этой партии. Причем спустя много месяцев Леону во время учений довелось попробовать сухпаек с нормальным сроком годности – абсолютно никакой разницы по вкусу. Все та же мерзкая гадость, есть которую можно себя заставить только разве что под угрозой немедленного расстрела, или тогда, когда еще не знаешь, каков на вкус армейский сухпаек.
Короче предложенный Ромом провиант Леону пришелся по вкусу. Жрать можно, и без всяких уговаривания и упрашиваний самого себя.
Леон вспомнил, что содержимое рюкзака не ограничивается только лишь продуктами питания. Он проверил картриджи с кислородом и заряд батареи на скафе – все было в порядке, до их замены была масса времени. А затем он несколько минут недоуменно крутил в руках фильтр. Фильтр для скафа. И что же он фильтрует?
Ответ на вопрос пришел сам собой в виде внезапно заурчавшего желудка, начавшего крутить в себе полученную пищу, словно стиральная машинка белье.
И вот именно в тот момент, когда Леон задумался о том, как же решить вопрос с естественными надобностями, до него дошло, зачем нужен фильтр.
Твою же мать! Вот зачем он поперся на эту станцию? Чем ему на корабле не сиделось – все удобства, не надо ходить в скафе. А теперь что?
Пока он не хотел портить собственный скаф изнутри, тем более, бороться с организмом, а точнее его надобностями, пока еще было возможно.
Чтобы хоть как-то себя отвлечь, он решил еще раз оглядеться в диспетчерской.
В этот раз он стал осматривать пульты более внимательно. И вот на одном из них, с огромным, дюймов в 30, экраном, он заметил небольшую щель. По размерам она как раз совпадала с той загадочной тарелкой, которую он нашел в зале ожидания.
А что если…
Ни секунды более не колеблясь, он достал «тарелку» и воткнул ее в паз. «Тарелка» тут же влезла внутрь. Почти также, как это делали диски–носители информации у землян несколько десятилетий назад, «тарелка» тут же скрылась внутри терминала, и – о, чудо – он включился.
Экран загорелся, начали бегать невнятные символы и значки, появляться какие-то таблицы и, судя по всему, отчеты о проведенной диагностике. Проблема была только в одном – Леон совершенно не понимал, что сейчас отображается на экране.
А в следующую секунду на экране появились несколько строк, и среди них было даже нечто знакомое.
«Эрдже мов тендаре язык. Нажми гэдре»
Целых два знакомых слова. Конечно, слово можно было узнать с трудом – символы совершенно не походили на знакомые Леону. И как нажать эту «гэдрэ»? что