Читать интересную книгу Будут неприятности (сборник) - Галина Щербакова

НИНА. Кроме того, что глупо погиб. Почему он не посадил меня тогда на багажник? Почему он не сделал мне ребенка? Почему он, целуя меня в подъезде, не забывал стучать вам в стену? Не виноват… Шесть лет меня крутит туда-сюда…

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Но вот выйдешь замуж.

НИНА. Куда-нибудь я, конечно, выйду… Замуж? Очень может быть и замуж…

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Не вали на Костю, что жизнь тебя крутит. Он тут ни при чем.

НИНА. Еще бы! О покойниках ничего или хорошо…

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Иди домой. Выспись. А утром извинись перед машиной и работай…

НИНА. Ладно. Ухожу. Кстати, в вашей любимой школе учится гениальная девочка Наташа Бегунова.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Талантливая девочка. У нее большое горе. Нелепо умерла сестра на простейшей операции. Я все хочу сходить в эту клинику. Что за невежды там работают? Даже мне, неспециалисту…

НИНА. Пойдете?

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА (решительно). Пойду. Это безобразие, что я до сих пор этого не сделала. Закрутилась с этими министерскими контрольными. Так всегда… Все свое, свое прежде… Я завтра же пойду… Завтра. Хорошо, что ты мне напомнила. Кстати, откуда ты знаешь Наташу?

НИНА. Так. Слышала о ней в одном разговоре… Никуда не ходите, Мария Митрофановна.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Почему это?

НИНА. Знаете, что будет? Один старый человек не получит персональную пенсию. А он ее очень хочет… Очень… Расстроится одна свадьба… Не ахти какая – но все-таки… Еще одному человеку надо будет вернуться в горе, в траур, а он из него уже вышел… Весь… Полностью… А впрочем – как хотите.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. К кому из этих людей ты имеешь отношение?

НИНА (смеется). Ко всем, Мария Митрофановна, ко всем. Как вам это нравится?

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА (сухо). Твои дела – это твои дела. Я в них не хочу разбираться.

НИНА (горько). Дела гениальной Наташи – это ваши дела. Смертность в энской больнице – тоже ваши дела. И только, как всегда, мои дела – это мои дела. И никогда не ваши. Как десять лет тому назад. Как шесть… Почему именно на меня вас не хватает?

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Ты знаешь…

НИНА (кричит). Он не женился на мне из-за вас. Он вам верил больше, чем ушам своим, глазам своим, рукам, чувствам. И его нет поэтому… Так не лезьте никуда больше, вы, провидица и прозорливица… Пусть люди сами пострадают… И сами утешатся… Без вас.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Хорошо. Я не пойду. За кого из них ты выходишь замуж?

НИНА. За любого! За любого, ясно вам? Почтут за счастье!

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Понятно. Иди, Нина. Поздно. Мне рано вставать.

НИНА. Я вас ненавижу.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА (печально). Что же я могу тут сделать?

Нина уходит. Мария Митрофановна звонит.

Тема! Наталью надо перевезти ко мне. Да! Хоть сейчас.

Квартира Кузьминых. Наташа собирает чемодан. Входит Дмитрий.

ДМИТРИЙ. Ты невыносима. Какое-то остервенелое упрямство. Мне назло? А за что? Я тебя гоню? Что, собственно, тебе не нравится?

НАТАША. Брось, Дима. Я должна ехать к маме. Сам читал письмо. Ей хуже.

ДМИТРИЙ. Ей все время хуже. А школа? У тебя прекрасный педагог. Перспективы. В конце концов, память Лиды требует…

НАТАША. Лиду оставь. Она тут ни при чем.

ДМИТРИЙ. Уже ни при чем! Быстро это у тебя!

НАТАША (с гневом). У меня?!

Вбегает Артем.

АРТЕМ. Я за тобой от Марии Митрофановны. (Вырывает у Наташи чемодан.)

ДМИТРИЙ. Сейчас все начнут ее уговаривать… Принцессу. Хотя все очевидно – никуда ты и так не поедешь.

НАТАША. Это почему же?

ДМИТРИЙ. Потому что все это спектакль. Розыгрыш. Демонстрация.

АРТЕМ (отводит Дмитрия в сторону). Ей кажется, что вы стали чужими. Я ей говорю – чушь, а она убеждена, что вы забыли Лиду.

ДМИТРИЙ (громко). Я не забыл Лиду. Этот прекрасный человек всегда будет стоять передо мною. Память о ней – и я это говорил Наталье – обязывает меня к тому, чтобы она кончила школу здесь.

АРТЕМ. Вот видишь, Наташка.

ДМИТРИЙ. Но я не давал обета не встречаться с людьми, женщинами. Нина…

НАТАША. О, Господи! (Плача, убегает.)

ДМИТРИЙ (Артему). Я призываю вас в свидетели. Так каждый раз.

АРТЕМ. Ей обидно. Это понятно.

ДМИТРИЙ. Для меня Лида была и остается святыней. Но тут совсем другое.

АРТЕМ. Все-таки что?

ДМИТРИЙ. Если б я знал!

АРТЕМ. Представим ситуацию: Лида жива, и появляется эта самая Нина.

ДМИТРИЙ (торопливо). Было бы то же самое. Две несравнимые величины. Одна заслоняет другую сразу. При минимальном приближении.

АРТЕМ. Тогда… Тогда Наташке надо уходить… Я ее понимаю… Я не думал, что так…

ДМИТРИЙ (искренне). Но почему? Мы же можем жить совершенно самостоятельно. У нас две комнаты…

АРТЕМ. Не в этом дело.

ДМИТРИЙ. Артем, вы еще мальчик. Вы оба дети. Но хотя бы из литературы вы должны знать, что так бывает?

АРТЕМ. В литературе много чего написано. Не в этом дело. Какие-то фигли-мигли получаются… Будто мы мыши, которым меняют режим жизни. То кормят, то током бьют. А мы успевай поворачиваться…

ДМИТРИЙ. В том-то вся и штука, что мы не мыши. Лю-ди. Вот вы как этого и не понимаете.

АРТЕМ. Я не хочу, чтоб и Наташку било… током. У кормушки.

ДМИТРИЙ. Беда всех нас, что вы ограниченны, прямолинейны и хамите.

АРТЕМ. Извините, Дима. Так получилось. (Заталкивает оставшиеся вещи Наташи в чемодан.) Натка! Ну, идем, что ли? Сколько можно ждать тебя?

Мария Митрофановна и Наташа в комнате М.М. Устраиваются.

НАТАША. Я вас так стесню.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Ты мне облегчишь жизнь, дурочка. Я буду тебя посылать за папиросами, за чаем, выносить мусор… Самые неразрешимые места в моей жизни. Папиросы и мусор.

НАТАША. Я сколько угодно… Убирать я люблю… А папиросы вы меня научите покупать. Я в них не разбираюсь.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Я курю уже больше тридцати лет один «Казбек». И жива…

НАТАША. Тридцать лет? Ой, как много.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Будто вчера начала…

НАТАША. А зачем начали?

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Так… По молодости. В институте. Много училось фронтовиков, тех, кому не пришлось довоевывать из-за ранений… Все они были куряки… Потрясающие парни. А я к ним липла… Бегала, покупала им папиросы… Замечательные были ребята… Я и сыну не запрещала курить вопреки всей медицине и педагогике. Он у меня дымил с седьмого класса… Я только просила его не делать этого в школе…

НАТАША. Я тоже закурю…

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Но! Но! Зачем так примитивно? Как все!

НАТАША. Не как все! Как вы…

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Я, девочка, неподходящий пример для подражания… Совсем…

НАТАША. Неправда.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Правда. Я одинокая старая женщина, которая ничего в жизни не смогла. Не смогла удержать мужа, когда он заколебался… Не смогла спасти сына… Все остальное уже мелочи… Но у меня и их нет… Туфель на осень… Денег на санаторий… В сущности, в жизни я отправляю одну-единственную функцию – учу детей математике.

НАТАША. Вы добрая, отзывчивая.

МАРИЯ МИТРОФАНОВНА. Да, да… Так говорят. Этим прикрывают мою нищету…

НАТАША. Неправда! Вы не нищая…

МАРИЯ МИТРОФАНВНА. Я несчастливая, девочка… Ты это помни… Помни…

АРТЕМ (вбегает). Я решил! Решил! Это же элементарно, надо только сделать одно допущение…

Действие второе

Квартира Полонских. Ольга Сергеевна вяжет. Иван Петрович читает газету.

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА. Значит, все накрылось. Сегодня ведь срок. Даже если б хотели по-тихому, все равно хоть рубашку белую надеть надо, а не свитер с оленями.

ИВАН ПЕТРОВИЧ. А она мне никогда и не нравилась… Фифа… Стиляга…

ОЛЬГА Сергеевна. Ее Валечка любит…

ИВАН ПЕТРОВИЧ (передразнивает). Любит… Дурь… Зачем им жениться? Потом носи помойные ведра, картошку, полы натирай, носки штопай… У них все не так… Главное – половая проблема решена.

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА. Ой, Ваня, что ты говоришь! Со мной так не надо. Я таких разговоров стесняюсь.

ИВАН ПЕТРОВИЧ. Во! Потому что мы люди старой закалки. Нам стыдно.

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА. У Валечки работы много, и поговорить с ним не получается. Да и станет ли?

ИВАН ПЕТРОВИЧ. Главный его теперь под персональной пенсией сидит, как под крышей. Ему теперь черт не брат. Пусть хоть все сдохнут. А нашему выговор надо снимать…

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА. И Нина редко заходить стала. И все больше ночью… Заметил? Работает на одно такси…

Входит Валентин.

ВАЛЕНТИН. Нина не звонила?

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА. Нет, сынок.

ВАЛЕНТИН (набирает номер, номер не отвечает). Где это она?

ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА. Рубашки белые все, Валечка, чистые.

ВАЛЕНТИН. Спасибо. (Снова набирает номер.)

ИВАН ПЕТРОВИЧ. У нас, конечно, склероз, но память еще есть… Мы с матерью прикинули… Это должно быть сегодня?