-------------------------------------
*Восьмиугольник с внешними укреплениями и бастионами, напоминающими по форме звезду. Вобан, Себастьéн Ле Претр, маркиз де Воба́н (1633–1707) – выдающийся военный инженер своего времени, маршал Франции, признанный гений фортификации. Выстроенные им крепости объявлены Всемирным наследием человечества (прим. ред. ).
-------------------------------------
с полуторакилометровым размахом лучей и служил этаким «калькуттским кремлем» – перекочевавшая сюда из Бомбея резиденция генерал-губернатора Индии, административная верхушка Ост-Индской компании, и всё такое прочее. В своих владениях Компания держала под ружьем без малого четверть миллиона человек, в том числе – 86 тысяч в составе Бенгальской армии (белых, правда, из них лишь 12 тысяч), однако в последнее время стало не хватать уже и этого: по сведеньям володихинской разведслужбы, на Субконтиненте, и в особенности на севере его, стало нехорошо, очень нехорошо – более того, ненадежны уже и сами туземные войска Компании… Понятно, что в английском по сути городе Калькутте, где каких-либо бунтов ожидать трудно и есть несокрушимая крепость европейской постройки, держать гарнизон более тысячи человек представлялось явным расточительством. Что же до возможности нападения внешнего врага, то такая запредельная наглость просто не укладывалась ни в одну британскую голову – вроде как двести лет назад не укладывался голландский флот де Ритёра, преспокойно вошедший в Темзу и спаливший там всё, что ниже Лондона.Калифорнийский фрегатный флот под командованием вице-адмирала Алексея Диего-Гарсия был отправлен в Индийский океан, когда объединившиеся эскадры Прайса и Депуанта покинули Кальяо, не оставив ни у кого ни грамма сомнения: да, это – война… Дабы избежать ненужных встреч, Диего-Гарсия повел корабли не через Малаккский пролив, мимо Сингапура, а через Макасарский и далее на запад, огибая Малайский архипелаг с юга. Миновав Суматру, флот разделился, и Максудов двинулся на север, в Бенгальский залив, достигнув 6 сентября устья Ганга. Здесь его фрегаты подняли красно-белый флаг Ост-Индской компании и прошли по Хугли до Калькутты, не вызвав ни у кого вокруг не то что подозрений, а и простого интереса.Первоначальный план взятия Форт-Уильяма предполагал массированный десант непосредственно у стен крепости; тем временем фрегаты разносят в пыль флегмитовыми зарядами двое из шести крепостных ворот – обращенные к реке Water Gate и Treasure Gate, находящиеся в зоне досягаемости корабельных паровых катапульт, – после чего начинается штурм с двух направлений. Задача первой волны атакующих, прорвавшихся в крепость через разрушенные ворота – захватить батареи обращенных к реке бастионов, обезопасив свои корабли. Фрегаты тем временем ведут интенсивный обстрел ракетами Константинова (в обеих их модификациях – фугасной и зажигательной) дальнего от реки, северо-восточного сектора форта, где располагаются казармы; по данным разведслужбы, почти две трети гарнизона составляют туземные солдаты-сипаи, которые гарантированно побегут в панике, да еще и сметая по пути сохраняющие боеспособность подразделения. Если задача захвата батарей приречных бастионов к тому времени будет решена – на этом в общем-то всё, аллес: «эндшпиль при лишней фигуре». Если нет – задача осложняется: батареи те придется вышибать корабельной артиллерией, а то и катапультами, ракетная поддержка действий авангарда снизится до минимума; впрочем, к тому времени можно будет уже присоединить к десанту заметную часть экипажей, полуторный перевес у нас будет, так что с Божьей помощью и с ракетами Константинова на переносных станках – как-нибудь уж дожмем британца!План был вроде бы и неплох, но командующий наземной операцией бригадный генерал Павел Евдокимов, прославившийся в недавнюю Никарагуанскую кампанию хитроумием и какой-то нечеловеческой везучестью, решил вдруг в последний момент его похерить (в смысле – считать запасным вариантом) и, собрав на военный совет своих офицеров-морпехов, огорошил всех очередной своей безумной идеей: «Раз мы всё равно идем под чужим флагом, компаньерос… Я полагаю – уж наглеть, так наглеть!» Офицеры выслушали новый план, подобрали отвалившиеся поначалу челюсти, и высказались (по кругу, начиная с младшего по званию – ибо морпехи это всё же флот, а не какие-нибудь вам сапоги ) в том смысле, что да – это настолько глупо, что вполне может сработать!…Всё шло донельзя буднично. Подошли, встали на рейде, освободив фарватер; чинно обменялись приветствиями со стоящим на якоре корветом Королевского флота. Первый фрегат неспешно пришвартовался к причалу № 2, что под самыми Водными воротами форта, и принялся разгружаться, второй терпеливо ждал своей очереди; тут как раз от соседнего причала № 3 отвалила какая-то шаланда типа джонки, и разгрузка пошла повеселее, в два смычка. Появилась пара портовых чиновников; у армейского офицера, командовавшего разгрузкой, похоже, не оказалось каких-то бумаг, и они поднялись с ним вместе на борт, к капитану – да так там и запропали… Обратите внимание, джентльмены: солдаты, что выгружают на причал оружейные ящики, обращаются с ними так, будто у них там веджвудский фарфор – те еще, чувствуется, лежебоки, только за смертью посылать, да и дисциплина, похоже, ни к черту: вон, уже безо всякой команды покупают у столпившихся вокруг местных ихние фрукты и прочую дрянь!..Полковник Сеймур, командир гарнизона форта, наблюдал за новоприбывшими из тени распахнутых Водных ворот с нарастающим раздражением. Отрадно, конечно, что его рапорты насчет пополнения возымели, наконец, свое действие (не прошло и полгода…), но ведь он всю дорогу требовал, доказывал, заклинал: дайте англичан, хоть сколько, но – англичан! И вот нате вам: опять прислали ragheads-тюрбанников – что называется «в ассортименте»… Издеваются, не иначе.
– Никакой дисциплины, ни-ка-кой! – с мазохистским наслаждением констатировал командующий, разглядывая приближающуюся роту с видом горничной, обнаружившей в коробке из-под кекса выводок тараканов (можно подумать, будто оружейные ящики, несомые по четверо, избавляют солдата Ее Величества от необходимости равнять строй и шагать в ногу!). – Тюрбанники, что возьмешь… Кстати, что за полк, Арчи? – оборотился он к стоящему оплечь заместителю, майору Рингвуду. – Что-то я не узнаю мундиры – удивительно мерзкий цвет, то ли прелое сено, то ли горчица…
– Я тоже не припоминаю, сэр, – заместитель стоически сохранял вежливую неподвижность лица под ударами накатывающихся от полковника волн застарелого перегара. Разумеется, дельта Ганга – место крайне нездоровое: набор разнообразных лихорадок с то тлеющей, то вспыхивающей холерой, так что стерилизующая ежедневная порция джина тут – дело святое, condicio sine qua non*,
-------------------------------------
* Необходимое условие (лат. ) (прим. ред. ).
-------------------------------------
однако недавно прибывший из Метрополии командующий чересчур увлекся именно этой стороной медицинского обеспечения вверенного ему личного состава, а офицерское собрание превратил просто-таки в палату интенсивной терапии. Вот и сегодня, чувствуется, приступил уже к лечебным процедурам с утра пораньше – да еще и на старые дрожжи… – Любопытно: народность тоже тАк вот, на глаз, не опознается, хотя одно могу вам сказать точно: это не тюрбанники, сэр, это – солдаты, вроде гуркхов… Да, и еще: насчет ихней хромающей дисциплины, – тут майор снова покосился на начальство и постарался упаковать свое злорадство так, чтоб наружу ничего особо не вытарчивало. – Если меня не обманывает глаз, манера двигаться выдает в них бойцов специального назначения. А у этих с шагистикой всегда проблемы, ну, вы понимаете, о чем я говорю, сэр!
– О, Господи, только не это! – страдальчески закатил глаза полковник; до чего ж он ненавидел и всю эту публику, не умеющую и не желающую как следует тянуть носок, и высшее начальство, отчего-то регулярно встающее на их сторону: «Оставьте их в покое, сэр – у них другие задачи!» Это просто какой-то заговор против него!..
Направляющийся к ним офицер, между тем, подтверждал наихудшие предчувствия командира гарнизона: даже не соизволил перестроить солдат своей остановившейся тем часом у ворот колонны – скажите, дескать, спасибо, что хоть по стойке смирно их поставил! Полевой мундир с тремя нашивками за ранения вполне позволял ожидать от его хозяина сентенций типа: «Чистить до блеска надо оружие, а пуговицы – если время позволит», а апельсиновой рыжинЫ кудряшки и наглые васильковые зенки (смерть девкам!..) не оставляли сомнений в его национальной принадлежности: