Есть обязательства, которыми он бы так хотел пренебречь…
– Если бы, это были не Вы, я бы подумала, что Вы кокетничаете. – Стальной взгляд уперся в Лолу.
– Не говорите ерунды! Давно у меня не было такой наглой арестантки. Вы не считаете, что позволяете себе через чур много? – Игра его забавляла все больше, – из этого я могу сделать вывод, что вы меня совсем не боитесь.
– Я бы не хотела обсуждать наши с Вами взаимоотношения, поскольку их не существует. Меня гораздо больше интересует, что Вы и Ваша доктор София задумали?
– Неужели это ревность? Не сердитесь. Скоро все раскроется. Нас ждет открытие века.
– Это Вы о чем?
– Терпение, дорогая Лола. Сначала парочка скелетов должна вывалиться из шкафа.
* * *
– Эй, Альберт! Иди сюда, посиди со мной.
– Здравствуйте, профессор!
– Да какой я профессор, так жалкий старик в отставке. Ну как ты?
– Отлично! Сказали, нужны какие-то показания, потом нас с Лиз оставят в покое. Правда, ее допрашивают по делу какого-то писателя.
– Писателя?
– Да. Служители шептались, что его ведет лично Главный Ограничитель. Мне с ним, к счастью, видеться не доводилось, надеюсь, Лиз тоже. Хотя… Ей теперь никой Ограничитель не страшен. Мы ведь и поссорились то из-за этого писателя. Лиз неожиданно сильно изменилась. Стала очень уверенной в себе и…
– И?
– И сексуальной. – Профессор прыснул, но уже через мгновение неверяще посмотрел на Альберта.
– Как ты сказал, мальчик? Неожиданно изменилась?
– Да, мы как раз собирались все выяснить, но повздорили, а потом этот цирк… И вот мы здесь оказались.
– А дело писателя, да?
– Да, но я ничего о нем не знаю. И больше беспокоюсь о бабушке. И маме. И Лиз, конечно.
Глава 21. Персонажи. Макс
– Это мой Город, парень! Видишь Реку? Случалось ли тебе забыть обо всем и, прикинувшись бродягой, слоняться по берегу, а ближе к ночи, вдоволь нагулявшись, забраться под мост и, укрывшись курткой украдкой глядеть на звезды?
– Украдкой, это как?
– Насмехаешься да? Да ты кто вообще такой? Второсортный доносчик? Патрульный Его величества Социума? Полицейский городовой?
– Да у тебя просто с головой не в порядке! Ты точно тот, кто мне нужен.
– Ну дела! И в чем же меня обвиняют? Я даже не пил. Последние несколько часов. – Человек в серой мантии с черной нашивкой, на которой белым был изображен символический миниатюрный город под колпаком, хмыкнул.
– Я тебе клянусь. Я всего лишь бедный музыкант. Знаю, вы таких не переносите, но не упечешь же ты меня в исправительный блок только из-за того, что я сбился с пути?
– Не упеку. Но ты пойдешь со мной. Максимус.
– Макс. Никакого Максимуса. Терпеть не могу свое полное имя. И откуда тебе оно вообще известно?
– Не твое дело, Максимус. Ты идешь со мной. И без вопросов.
– С места не двинусь, пока не услышу, в чем дело! – Патрульный вздохнул. – Ну и упертый же ты, Максимус! – Макс угрожающе посмотрел на служителя Социума.
– Речь о твоем дружке, Алексе. Знакомо?
– Алекс! Несколько недель его не видел. Так он у вас?
– А это тебе знать не полагается. У меня есть постановление на твое принудительное препровождение в одно интересное место.
– Это у ДОЛОВЦов что ли интересно?
– Бери выше.
– Если вы только что-нибудь сделали с Алексом, я вам устрою, подонки!
– Очень страшная угроза в исполнении бродяги.
– У меня вообще-то есть дом! И работа!
– Конечно, конечно, а под мостом ты ночуешь исключительно из-за свежего воздуха.
– Да что б ты понимал. Веди, давай. Из любви к искусству, – последнюю фразу Макс пробурчал себе под нос так, что патрульный если и услышал то, решил не усложнять себе жизнь и побыстрее разделаться со странным свидетелем.
– Вперед, Максимус!
– Я же просил!
* * *
– Господин, Главный ограничитель!
– Да?
– Там какая-то не совсем обычная женщина.
– Что значит «не совсем обычная», она с Луны свалилась или прибыла с Марса? – Секретарь поспешил рассмеяться. Шутки шефа, как правило составляли набор клише, но сам Главный Ограничитель считал себя остроумным человеком, и скромный помощник не собирался ставить это под сомнение. – Она, вероятно, не в себе и нуждается в визите к головоправу, она сказала, точнее почти кричала, что если Вы ее не примите, то… – секретарь откашлялся – тут же…
– Что? Договаривай!
– Мне сказать то, что сказала она?
– Именно! И не испытывай мое терпение!
– Она сказала, что если Вы ее не примете то, тут же вылетите вон! – Теперь настала очередь Главного ограничителя кашлять.
– Она как-то аргументировала свои угрозы?
– Что-то все время болтала про внука, что ему нельзя находиться в подобных заведениях.
– Про внука? А это уже интересно. Что ж, так как я дорожу своим местом, придется ее принять. – Помощник уставился на шефа.
– Шутка. – Секретарь удивленно замолчал, затем запоздало рассмеялся.
– Ведите ее. То есть, пригласите. И хватит смеяться!
– Простите, господин Главный Ограничитель, я думал, это снова шутка.
– Нет. – Секретарь скрылся за дверью.
– Глупцы – вздохнул Ограничитель, по привычке кутаясь в серую мантию.
* * *
– Ну и куда же ехать? Как может называться их… Его этот «Город»? Эй, Джеймс, ты не знаешь никакого «Города»? Ты ведь столько мест объездил! Как там… С целью познать себя и мир… – Валерия спрятала презрение за усмешкой.
– Я много знаю городов, дорогая Вэл! Спрингфилд, Логфилд, Постфилд, Труфилд…
– А что-нибудь не заканчивающееся на – филд?
– Стронгтаун.
– Ясно. Послушай, Джеймс, я хочу, чтобы ты сейчас же ушел…
– Но дорогая Вэл, я хочу тебе помочь в твоих поисках. Я же тревелер, я прекрасно тебя понимаю.
– Джеймс! Извини, но ты не понимаешь, и прекрати звать меня «дорогая Вэл», это ужасно!
– Но…
– Прости, Джеймс, наша встреча была ошибкой и все такое, что еще говорят в подобных ситуациях…
– Ты просто огорчена.
– Я не огорчена! Я, наконец, не огорчена! Понимаешь? Я нашла, нашла то, что очень нужно знать одному моему… знакомому. Информация, Джеймс! Она перевернет его мир! Она поможет ему осознать, вспомнить себя! Вот представь, если бы тебе однажды сказали, что ты никакой не Джеймс, а Мартин! Что тогда?
– Я бы очень удивился, ведь я же Джеймс…
– Ну да, точно! Джеймс… – Вэл вздохнула и продолжила изучать список железнодорожных направлений.
* * *
– Скажите, милый мой пациент, что Вы думаете о душе?
– Странно слышать такое от Вас. – Алекс ухмыльнулся.
– Снова хотите меня обидеть? А я ведь к вам, как говорили в старину, со всей душой…
– В старину?
– Алекс, не придирайтесь к словам, отвечайте на