Читать интересную книгу Безумный гороскоп - Людмила Ситникова

– Совершенно точно.

– И вы еще днем знали, что вечером, когда домочадцы заснут, отправите Купатову к праотцам?

– Да. Удавку приготовил загодя.

– Вот вы и попались. Борис Игоревич, зачем вы на себя наговариваете?

– Я убийца.

– Настоящий убийца, решившийся на столь ужасный шаг, никогда не облачится в пижаму и халат!

Гжельский покачнулся.

– А вы были в халате. Как такое возможно?

– Я убил Шуру, – стоял на своем Борис. – Чего ты добиваешься, я во всем признался, меня осудят.

– Я добиваюсь правды.

– Правда одна – я преступник.

– Но в убийстве Олега подозревают женщину. Темноволосая дама приходила к нему в ночь…

– Замолчи! – Гжельский сорвался на крик. – Никакой дамы не было! Племянника убил я.

Больше Борис не проронил ни слова.

Домой Катарина приехала в разгар вселенского скандала, устроенного Розалией по причине появления в кухне паука.

– Они меня доконают! Гады! Даже шашки не помогли! Надо купить газовую бомбу.

– Может, сразу атомную? Розалия Станиславовна, умоляю, не кричите. У меня нещадно болит голова.

– Болит голова, – передразнила ее свекровь. – Выпей таблетку и заткнись. От твоего ора у меня волосы дыбом встают.

– Но кричите вы, а не я.

На журнальном столике запищал сотовый.

– Это Ирма. – Розалия схватила телефон.

Ката хотела подняться по лестнице, но увиденное заставило ее передумать.

С телефона свекрови свисал серебристый брелок в виде кинжала. Брелок точь-в-точь напоминал тот, что пропал у Каты и который она безуспешно пыталась найти в особняке Купатовой.

Наговорившись с подругой, Розалия положила мобильник на столик.

– Откуда у вас этот брелок?

– А-а! Нравится? Серебряный! Хотя я хотела золотой. Такой же, как ты нашла в доме Шурочки.

Катка побледнела:

– Вы видели золотой брелок?

– Конечно, видела. Когда зашла к тебе в спальню, сразу его заприметила.

– Вы его взяли?!

– Я.

– Мне следовало догадаться. Только один человек на всем белом свете способен взять без спроса чужую вещь. Я каждый сантиметр спальни осмотрела, уже решила, что у меня склероз.

– Мне не терпелось повесить брелок на свой мобильный. Ради прикола, посмотреть, как это выглядит.

– Где же он?

– У него ушко было сломано.

– Розалия Станиславовна, где брелок?

– Отдала.

– Кому?

– Законной владелице. Я шла к себе и любовалась кинжалом, а навстречу мне Аглая. Увидев у меня в руках брелок, она жутко обрадовалась. Оказывается, Глашка его посеяла и на протяжении нескольких дней пыталась отыскать. А ты вот первая на него наткнулась.

Ката стала задыхаться.

– Что с тобой?

– Воды!

– Наташка! Ната!!! Принеси воды, Катарине плохо!

Приложив стакан к губам невестки, Розалия тарахтела:

– Попей. Ты вся белая. Нельзя же так нас пугать. Я думала, у тебя сейчас начнется припадок. У тебя в детстве были припадки?

– Отстаньте.

– А в юности?

– Помолчите.

– Ката, если ты припадочная, скажи прямо. Мол, да, я страдаю приступами и так далее. Никто тебя не осудит, никто не станет показывать на тебя пальцем.

– Отойдите от меня. У меня никогда не было припадков.

– Врача вызвать? – Натали с тревогой смотрела на Кату.

– Нет, мне уже лучше.

– Не вставай, лежи.

– Я поднимусь к себе.

– Наташка, помоги ей, – велела Розалия.

– Я сама, – возразила Катка.

На негнущихся ногах она дотащилась до спальни.

Рухнув на кровать лицом вниз, она тихо застонала.

* * *

В одиннадцать вечера Катарина стояла в центре гостиной в доме Александры.

– Я приехала ненадолго, – сказала она, скользя взглядом по членам семейства. – И буду краткой. Мой визит напрямую связан с преступлением, совершенным неделю назад в кабинете Александры Константиновны.

– Катка, не говори загадками, – попросила Диана.

– У меня для вас есть две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

– Думаю, с плохой, – молвил Егор.

– Нет, лучше с хорошей. – Люсьена прикрыла рукой подбородок.

Нина принесла Аглае сердечные капли и стакан воды.

– Спасибо, Нинок. – Гжельская с благодарностью погладила ее по руке. – Катарина, продолжай, не обращай на меня внимания.

– Хорошая новость заключается в том, что Борис Игоревич не виновен в убийстве Олега и Александры.

Эрнест задрожал.

– Он оклеветал себя. Теперь я это знаю совершенно точно, – заявила Ката.

– А следователь уже в курсе? – спросила Диана.

– Пока нет.

– Что значит «пока»? – Диана начала выходить из себя.

– Уже завтра настоящее имя убийцы будет известно следствию. Я сама назову им это имя.

В гостиной повисла пауза.

– Ката, – Люсьена, забыв про прыщи, накручивала на палец прядь волос, – ты знаешь, кто убил тетю и Олега?

– Знаю!

– Кто?

– Убийца среди вас.

– Она чокнутая! – Эрнест готов был наброситься на Копейкину с кулаками. – Разве вы не видите, что у нее не все дома? Сумасшедшая баба, возомнившая себя мисс Марпл, городит чушь, а мы терпим ее присутствие, тогда как надо гнать ее взашей.

– Не стоит утруждаться, я сама уеду. Но сначала хочу обратиться к убийце. У меня есть неопровержимое доказательство его вины. – Катка пошла ва-банк.

В действительности никаких доказательств у нее не было – только подозрения и уверенность в своих догадках.

– Я располагаю вещью, которую обнаружила в кабинете Купатовой в день ее исчезновения.

– Почему же ты сразу не отдала ее следователю? – спросил Егор.

– Хотела убедиться в собственной правоте. И сегодня я в ней убедилась.

– Говори, кто убийца, – потребовала Люсьена.

– Нет. Я дам преступнику последний шанс прийти с повинной. Чистосердечное признание облегчит его участь. Я ставлю условие: если до двенадцати часов завтрашнего дня этот человек не явится к следователю и не выложит правду, я сдам его с потрохами. Поверьте, той вещицы будет достаточно для получения ордера на арест.

– Убирайся вон! – бушевал Эрнест.

– Нет, пусть она говорит, – возразила Люсьена.

– Мне больше нечего вам сказать.

– Если ты подозреваешь одного из нас, может, потрудишься объяснить, зачем нам убивать своих родственников?

– Ну… это вопрос скорее философский. Почему вообще люди убивают? Почему они отнимают жизнь? Кто дал им такое право?

– И все-таки, – не успокаивалась Люсьена.

Катка занервничала. Что она может ответить, если сама до сих пор теряется в догадках. И если о причине, из-за которой убили Александру, она догадывается, то убийство Олега по-прежнему остается загадкой.

– Я уезжаю. И одному из вас советую провести ночь в раздумьях. Помните, я не блефую, завтра в полдень я буду сидеть у следователя.

В дверях Катарина остановилась:

– Вы знаете, что такое любовь?

– Проваливай! – заорал Эрик.

– Эрнест, успокойся. Кат, ты действительно не в себе, – заявила Диана.

– Так знаете или нет?

– Конечно, знаем. – Диана закурила.

– А встречали ли вы людей, которые пронесли свою любовь через всю жизнь?

Аглая Константиновна поднялась:

– Сердце болит, мне необходимо прилечь.

– Спокойной всем ночи, – сказала Катка.

– Спокойной? После того, что ты здесь наплела, мы глаз не сомкнем.

– Эрик, у кого совесть чиста, тот спит сном ангелов.

– Катарина, не уезжай. – Люсьена взяла ее за локоть. – Можешь подняться в мою комнату?

– Без проблем.

Сев на кровать, девушка отчеканила:

– Ты нашла в кабинете заколку! Так знай, я потеряла ее еще утром. И утром заходила к бабе Шуре. Поэтому не рассчитывай, что завтра я помчусь сознаваться в том, чего не совершала.

– Речь шла не о заколке.

– Че, серьезно?

– Заколку я не находила.

Люсьена вздохнула с облегчением:

– А я, дурында, перетрусила. Прям от сердца отлегло.

– Люсьен, мне пора.

– Погоди. Шепни мне на ушко, кто расправился с бабкой и Олегом. Я сохраню это в тайне.

– Извини.

– Ката!

– Я ничего не скажу.

В течение десяти минут Люсьена так и эдак выпытывала у Копейкиной имя убийцы, а когда поняла, что Катка не расколется, надула губки.

– Ты, оказывается, вредная. Ну и ладно. Главное, что я ни в чем не виновата.

По дороге домой Катка прикидывала, как ее слова подействовали на убийцу.

– Испугается или пропустит мимо ушей? Отправится с повинной или будет продолжать изображать добропорядочную особу?

Остановившись у ворот, Ката вышла из «Фиата», сделала пару шагов и почувствовала, как чьи-то крепкие руки стальным кольцом сжали ее тело.

Уже собираясь закричать: «Аглая Константиновна, вам не удастся выйти сухой из воды», Катарина услышала низкий мужской голос:

– Какой вещью ты располагаешь? Признайся, что ты нашла в кабинете? Говори, где она, иначе я тебя прирежу!

Острое лезвие коснулось живота.

Катка повернула голову, и у нее вырвался возглас ужаса:

– Егор?!

– Что ты нашла, мерзкая ищейка? Я не шучу, мне терять нечего.