Вскоре в предрассветной дымке наблюдатели «Трюггвасона» (капитан 2 ранга Брисайд) обнаружили два катера противника, по которым немедленно был открыт огонь. Штабсоберштёрман Артур Годенау вел свой «R 17» напрямик через бухту к пирсу Сёльвкрон. Залпы 120-мм орудий заградителя настигли его. К 6 часам катер представлял собой пылающую развалину, затем взорвались его глубинные бомбы, убив нескольких солдат и матросов. Но было слишком поздно. Немецкие десантники добрались до берега, с ходу захватив склад с оружием. Второй тральщик — «R 21» — направлялся к пирсу Реверомпа через пролив Лёвёсунн. Внезапно на пути возник еще один норвежский корабль — тральщик «Раума» (капитан-лейтенант Винснес). Немцы сразу же открыли огонь из 20-мм автоматов, ранив трех человек, после чего противник полным ходом отошел к противоположному берегу бухты. Препятствие было ликвидировано, и 70 гренадеров быстро соединились с предыдущей группой.
Теперь в дело включились миноносцы. Головной «Альбатрос» стал медленно обходить остров Велё. Обнаружив еще два вражеских корабля, старший артиллерист «Трюггвасона» лейтенант Брааруд приказал взять их на прицел. На заградителе шел ремонт машин, и он смог дать ход далеко не сразу, но орудия вели огонь точно. С миноносца не сразу определили, откуда на него падают снаряды. Когда же противника обнаружили, вести огонь по нему могло только носовое орудие. Видя бесперспективность дуэли, командир «Альбатроса», капитан-лейтенант Зигфрид Штрелов, задним ходом вывел корабль из-под обстрела. Идущий за ним «Кондор» описал широкую циркуляцию и скрылся в тумане. Оба миноносца присоединились к основным силам отряда в Сун-бухте.
Основную роль в акции сыграл стремительный успех немецкого десанта, командование которым принял капитан-лейтенант Грундман. Заняв зенитную батарею «Броруозен», немцы могли держать Хортен под обстрелом. Однако, надо отдать им должное: стремясь избежать излишнего кровопролития, они попытались разрешить ситуацию «парламентскими методами».
Около 8 часов утра капитан-лейтенант Грундман и лейтенант Кёрнер в качестве парламентеров явились к контр-адмиралу Смит-Йохансену в Карлйохансверн — старинную крепость, в которой размещался штаб 1-го военно-морского округа — и, угрожая бомбардировкой с воздуха, предложили сдаться. «Адмирал сообщил об этом по телефону командующему военно-морскими силами страны, и тот разрешил ему сдать крепость», — пишет Одд Линдбэк-Ларсен. К восьми часам отряд под командованием Грундмана занял город и военно-морскую базу. В 08:50 стоявшие в гавани норвежские корабли спустили флаги. Это был потрясающий успех. Наиболее отличившимся — Годенау, Грундману и командиру десантного отряда лейтенанту Будойсу — были вручены Рыцарские кресты.
Капитана 1 ранга Тиле по-прежнему беспокоила судьба «Блюхера» и его экипажа, от которых не было известий. На новый прорыв он не решался, тем более не было уверенности в отсутствии там мин. Было решено использовать захваченный тут же норвежский танкер «Норден», на который с «Лютцова» перешли боцман и радист. Около 14:30 крейсера подошли к узости и с дистанции 800 метров — в упор — открыли огонь по Дрёбаку, в надежде, что под его прикрытием танкер проскочит во фьорд. Замысел удался. Вскоре с «Нордена» сообщили о гибели флагманского корабля и об отсутствии минных заграждений.
Орудия «Оскарборга» все еще представляли серьезную опасность. В 17:05 двадцать семь бомбардировщиков из III/KG 26 нанесли мощный удар по Кахольму и Дрёбаку. Следом по батареям отбомбились две дюжины «хейнкелей» 100-й боевой авиагруппы. После этого под прикрытием огня «Лютцова» и «Эмдена» к берегу устремились миноносцы и катера с десантом. На этот раз еще не пришедшие в себя артиллеристы «Копоса» не оказали сопротивления. К 18:30 батарея была в немецких руках.
Оставались батареи на Кахольме. С закатом Тиле выслал на одном из миноносцев парламентера к полковнику Эриксену с целью принудить его к сдаче. Два других миноносца и два катера-тральщика были посланы к Аскхольму подобрать спасшихся с «Блюхера». Выполнив свою задачу, около полуночи они вернулись. «Рау 7» и «Рау 8» Тиле отправил на патрулирование в южную часть Осло-фьорда.
Ночь прошла спокойно, «раумботы» приняли топливо с «Нордена», к тому же улучшилась погода. Переговоры на Кахольме закончились успешно. Гарнизон «Оскарборга», как и многие другие, не был полностью укомплектован: вместо положенных по штату 154 офицеров и 1191 рядового на батареях было лишь 45 офицеров и 293 нижних чина. События предыдущего дня полностью деморализовали норвежцев. Эриксен решил сдать укрепления, и 10 апреля в 09:00 над ними взвился германский флаг. Но все форты крепости «Ослофьорд» продолжали сопротивление. Сделаем шаг назад...
На острове Рауой с первой попытки смогли закрепиться только 45 десантников, высаженных «R 20», после чего батарея капитана Сёрли заставила немецкие катера укрыться за северной оконечностью острова. До вечера противоборствующие стороны оставались «при своих»: немецкие атаки результата не давали, ответных норвежцы не проводили.
К острову Булерне «раумботам» с десантом подойти не удалось. Встреченные огнем батареи и сторожевиков «Скудд I» и «Отер I», они предпочли ретироваться. Однако, курсируя неподалеку, «R 23» добился успеха совсем иного рода.
Получив сигнал тревоги, командир 1-го дивизиона подводных лодок капитан-лейтенант Фьелльстад в 5 часов утра 9 апреля вывел свои субмарины из Тёнсберга. «А 3» и «А 4» он направил на разведку к маяку Фэрдер, а сам на «А 2» отправился к Булерне. На подходе к острову в перископ был обнаружен один из германских катеров. Лодка нырнула на 35-метровую глубину, но, как оказалось, поздно. «R 23» уже заходил в атаку. Первая серия глубинных легла довольно точно, поэтому Фьелльстад решил не испытывать судьбу и поднял субмарину на поверхность. На «А 2» перешло несколько немецких моряков, которые в 06:30 подняли на ней флаг со свастикой. Самым интересным было то, что Рексекер не знал, что делать с неожиданным трофеем. Ни принять на борт норвежцев, ни послать на лодку своих людей он не мог, поэтому катера до вечера «паслись» около нее...
К вечеру 9 апреля ни одна из батарей «Ослофьорда» не была взята. Они выдержали даже налеты бомбардировщиков Люфтваффе. Следующим утром Тиле выслал для штурма миноносцы «Альбатрос» и «Кондор». Подходя к Булерне, в 13:18 «Альбатрос» попал под обстрел батареи, уклоняясь от которого, налетел на подводную скалу. Видя серьезность положения (повреждения, пожар, пробоина в носу), капитан-лейтенант Штрелов приказал оставить корабль. К счастью, обошлось без жертв. Впоследствии миноносец не восстанавливался, а его экипаж во главе с командиром 13 апреля был переведен на захваченный «Олав Трюггвасон», ставший новым «Альбатросом». Правда, уже в июне его переименовали в «Бруммер» в честь корабля, погибшего в этой же кампании.
Но вернемся к батареям... Вскоре самолеты 7-й эскадрильи 26-й боевой эскадры нанесли по Булерне новый удар, после чего высаженный «Кондором» десант без сопротивления занял остров. Линдбэк-Ларсен называет и другую вероятную причину столь быстрого падения: «Командир укрепленного района «Ослофьорд» спросил адмирала по телефону, относится ли приказ о капитуляции крепости Карлйохансверн и к его фортам, и получил якобы ошибочный утвердительный ответ». Зато батарея на острове Мокерё оставалась норвежской до 14 апреля. Скорее всего, немцы просто махнули на нее рукой, как на не представлявшую угрозы морскому пути из Германии. В 11:45 корабли отряда Тиле отшвартовались в порту Осло, который должны были захватить еще сутки назад...
* * *
Гибель «Блюхера» и задержка у прохода Дрёбак главных сил морского десанта привели к тому, что основную роль в захвате норвежской столицы сыграли воздушно-десантные силы. По первоначальному замыслу парашютисты, выброска которых планировалась на «Час Везер»+185 минут, должны были захватить столичный аэродром Форнебю и удерживать его до прибытия частей 163-й пехотной дивизии, которые намечалось десантировать в «Час Везер»+205 минут посадочным способом.24 Однако продуманный, казалось бы, до мелочей план с самого начала дал сбой, и немцам пришлось импровизировать на ходу.
Незадолго да начала вторжения в порт Осло пришло германское грузовое судно «Виддер», с виду — вполне обычное. Поднявшиеся на борт таможенники провели осмотр и, как полагается, опечатали бортовую радиостанцию. На самом деле функции транспорта были чисто разведывательными: оно должно было передавать в штаб-квартиру XXI армейской группы в Гамбурге сводки о ходе операции, погоде и действиях столичного гарнизона и судов на рейде. Для этого на борту находилась специальная команда офицеров Абвера и тщательно замаскированная радиостанция типа «AFU».