Читать интересную книгу Подпольный олигарх - Николай Леонов

Стас тем временем, найдя высокий забор с железными воротами и проходной, рядом с которой висела табличка «Городской психоневрологический диспансер», еще раз внимательно огляделся. Ничего подозрительного поблизости не наблюдалось. Главный врач долго изучал его удостоверение и после некоторых колебаний все же дал свое «добро».

Бывший участковый оказался коренастым, широкоплечим крепышом с добродушным взглядом. Рассказать о себе он согласился с некоторой неохотой. По его словам, нервный срыв произошел из-за сына, который, как однажды обнаружилось, стал наркоманом. Его пытались лечить, но ничто не помогало. И тогда отчаявшийся отец, потеряв терпение, решил действовать сам. Как-то вечером он приковал сына наручниками к батарее отопления. Когда у того началась ломка, участковый долго старался не обращать внимания на его охи и стоны и, даже несмотря на уговоры жены, отпустить его отказался наотрез. Состояние парня, оказавшегося наркоманом со стажем, стремительно ухудшалось. Наступила кома, его еле откачали в «Скорой».

Вне себя от боли и отчаяния, участковый нашел «пушера», который снабжал его сына отравой. В ходе спонтанного допроса с пристрастием «пушер» признался, кто его хозяин. К изумлению убитого горем отца, главарем наркомафии в их районе города оказался сам начальник райотдела. Тогда участковый нанес визит к нему домой. Поняв, что подчиненный настроен более чем решительно, тот вынужден был написать явку с повинной, в которой указал и своего «куратора» по наркобизнесу. Ночь участковый провел у знакомого в котельной, поскольку опасался, что дома его схватят. Но это случилось утром в районной прокуратуре. А бумага о явке с повинной куда-то исчезла.

– И чья же фамилия была названа, кто «куратор»? – как бы невзначай спросил Крячко.

– Забыл, – простодушно пожал плечами его собеседник.

При этом он водил пальцем по коленке, рисуя какие-то вензеля… Внезапно Крячко понял, что это буквы, из которых складывается уже знакомая фамилия.

– Нет, нет, даже припомнить не могу, – повторил «психически больной», а его палец явственно писал: М-И-Л-Я-Е-В…

– Ну, не помните, так не помните, – развел руками Крячко, незаметно подмигнув: мол, понял. – А вот вам небольшой гостинец – яблочки, апельсины, бананы. Берите, соседей по палате угостите.

С этими словами он потихоньку подошел к двери ординаторской, где проходил их разговор, и быстро ее распахнул. За дверью оказался некий тщедушный тип с восковым желтым лицом. Увидев Крячко, он изобразил нечто подобное улыбке.

– Вы нас будете лечить, правда? – спросил он писклявым дискантом.

– Нет, я сам буду лечиться, – усмехнулся Крячко, покидая ординаторскую. – А вот подслушивать – нехорошо!

Когда он вышел за ворота, то на какое-то мгновение даже не поверил собственным глазам – мимо проходила та самая дама в бусах, с которой они не так давно летели вместе в самолете. Увидела его и она. Они встретились взглядами и разом посмотрели на табличку у проходной.

– Вы не стесняйтесь, – сам не зная почему, Стас сконфуженно почесал затылок, – заходите. Добро пожаловать!

У дамы округлились глаза, она испуганно отпрянула и чуть ли не вприпрыжку метнулась прочь, проворчав на ходу:

– Гос-с-поди! Да что ж за напасть-то такая?!

Пообедав, Крячко, как они и определились с Гуровым, отправился в УВД «дожимать» Миляева. Невдалеке от подъезда управления он заметил «Ауди» с уже знакомыми номерами. Проходя мимо, он не видел сквозь избыточно плотную тонировку, есть ли хоть кто-нибудь в кабине, но тем не менее не смог отказать тебе в удовольствии показать незаметно для окружающих, однако предельно ясно для сидящих в машине, ставший столь популярным «факс».

Но ни Миляева, ни всех прочих, с кем он планировал повидаться, на месте в очередной раз не оказалось. Было ощущение, что некоторые местные милицейские чины сознательно избегают встреч, затеяв такую вот игру в кошки-мышки. Помянув нелестным словом и. о. начальника областного УВД и иже с ним, Крячко отправился в архив изучать особенности здешнего криминалитета.

После визита на улицу Победы Гуров час с небольшим прогуливался по красивому бульвару со скамеечками старинного образца, фонарями и дорожками, по которым мамы катали в колясках своих чад. В тени березок компании пенсионеров вели доминошные баталии. Глядя на этих беззаботных нарядных и веселых людей, Гуров им немного завидовал, потому что вот так, не думая о делах, о высокопоставленных мафиози и иной криминальной братии, часами прогуливаться он себе позволить не мог.

Ему вспомнился жестокий спектакль, который он видел когда-то давным-давно. Один из героев, человек добрый и беззаботный, поменялся глазами с холодным, расчетливым дельцом. После этого он стал видеть мир таким, каким его видел делец, – миром хищников и жертв. К счастью, контракт был временным, и однажды состоялся обратный обмен, чему обладатель доброго взгляда на мир был несказанно рад. Как бы хотелось и Гурову, пусть даже ненадолго, увидеть мир таким, каким он его видел в детстве, в годы студенческой юности, да и в первые годы милицейской работы.

Трудности, постоянная борьба его закалили. Но… навсегда отняли умение быть совершенно беззаботным, безмятежно веселым, не видящим изнанки жизни.

Ближе к обеду Гуров подошел к посту охраны областного законодательного собрания.

– А как мне узнать депутата Кучапкина? – показав удостоверение, спросил он у прапорщика в аккуратной новенькой форме.

– Проще простого, – рассмеялся тот. – Как увидите баскетболиста с головой, на которой волос не больше, чем на баскетбольном мяче, который идет, никого перед собой не замечая, – так это он и есть.

Полчаса спустя равномерный гул голосов за двустворчатыми дубовыми дверями зала заседаний заметно усилился, стал нестройным, послышались топот и шарканье множества ног. Двери распахнулись, и депутаты шумной толпой, дискутируя о чем-то недоговоренном даже по пути в буфет, растеклись по вестибюлю. Первым из зала величественной походкой вышел высокий мужчина в дорогом костюме коричневого оттенка с надменно заломленной бровью.

«Он!» – догадался Гуров.

– Евгений Ардальонович! – окликнул он Кучапкина, намеревавшегося свернуть к буфету, откуда доносился звон посуды и растекались ароматы блюд ресторанного уровня. – Полковник Гуров, Главное управление уголовного розыска МВД. Господин Кучапкин, я хотел бы с вами немного побеседовать. Сугубо неофициально.

Кучапкин замедлил шаг, всем своим видом давая понять, что он весьма недоволен появлением незнакомца. Впрочем, судя по узнающему взгляду, Гуров понял, что тот по меньшей мере его фото уже видел.

– Чем могу быть полезен? – голос Кучапкина был сух и преисполнен сознания значимости собственной персоны.

– Да, в принципе, узнать я хотел бы немногое. Как бы вы прокомментировали исчезновение Антона Сиповицына? Можно ли надеяться на то, что он еще жив, и не давали ли о себе знать его похитители? И второе: кто обращался к вам с просьбой походатайствовать о некоем Сопелове, и где Сопелов сейчас может быть? По некоторым данным, от СИЗО он уехал на машине охранного предприятия «Робин Гуд».

– Непонятные вопросы, – скривив рот, Кучапкин покрутил головой. – О Сиповицыне знаю только то, что он исчез. Сейчас его разыскивает милиция. А Сопелов… – депутат ненадолго замялся. – У нас есть фонд, который и собирает информацию обо всех незаконно арестованных. Как депутат я добился восстановления справедливости в отношении своего избирателя. А где он сейчас – я не знаю. Да мне это и ни к чему. И почему вы меня спрашиваете о «Робин Гуде»? Я с этой конторой не сталкивался и ничего о ней не знаю.

– Так это же ваше собственное предприятие, – усмехнулся Гуров.

– Чушь и бред! – разом растеряв величественность, занервничал Кучапкин. – Полковник, подобные вопросы я намерен обсуждать только в официальной обстановке. А пока считаю наш разговор законченным.

– Последний штрих. – Гуров деликатно придержал за рукав своего чванливого собеседника. – Хочу вам дать, скажем так, информацию к размышлению. Город у вас красивый, но есть, как я понял, немалое число людей с очень некрасивым отношением к своему ближнему. Позавчера, уже ночью, сотрудниками ЧОП «Робин Гуд», к которому вы, конечно же, не имеете никакого отношения, была предпринята попытка похищения моей жены, актрисы театра Марии Строевой. Сейчас она отсюда далеко, но я не уверен, что господа «робингудовцы» не попытаются ее разыскать и вновь совершить нечто подлое. Поэтому очень хотелось бы уведомить настоящего хозяина этого ЧОП, что, если кто-то хотя бы помыслит причинить ей зло, он об этом будет очень сильно сожалеть.

– Вы кому-то угрожаете?! – язвительно ухмыльнулся Кучапкин.

– Слушай… – Гуров жестко перешел на «ты». – Не будем размазывать кашу по тарелке, мы хорошо понимаем друг друга. Говорю тебе не как опер, а как мужик – в порошок сотру. Ты меня уже знаешь. И, кстати, не надо суетиться, разыскивая блокнот Сиповицына, – он в надежном месте. А если что не так – окажется там, где он более всего и нужен.