Читать интересную книгу Галактика мозга - Сергей Бакшеев

Сатори с поклоном распахнул дверь в большой номер, обставленный в духе дворцовых музеев Екатерининской эпохи. Кейджи Танака стоял напротив окон, из которых открывался прекрасный вид на Кремль и Манежную площадь. Он с видимым удовольствием пожал руку Шувалову и Задорину. Прикосновение к протезу заинтриговало ученых. Искусственная ладонь была холоднее обычной, пальцы сжимались медленнее, четко фиксировали крепкое рукопожатие, а после того, как распрямлялись, Кейджи Танака еще некоторое время стоял с протянутой рукой.

— Я только учусь, — перевел слова довольного миллионера Сатори. — Не больно я вас сзимать?

— Крепко. Как сильный мужчина, — похвалил Шувалов.

— Я тренировать на нем. — Улыбающийся Танака указал на скромно стоявшего в углу Кабаяси, на лице которого еще сохранились следы тесного общения с русскими омоновцами. — Еще я уметь вот так.

Танака медленно захлопал в ладоши, с детским восторгом наблюдая за своими новыми руками.

— Никак не могу привыкать. Хочу все пробовать.

— Вы чувствуете себя хорошо? — спросил Шувалов. — Нет неприятных ощущений?

— Голова стала тязелее на десять грамм, — засмеялся японец. — Столько весят васи чипы? А есе надо всегда носить вот это. Как вам мой вид? Меня пускать с ним в самолет?

Танака повернулся кругом. Повязку на его лысом черепе прикрывала бейсболка. На спине красовался небольшой рюкзачок, в котором был упрятан компьютер с программным обеспечением, разработанным Сергеем Задориным. Нейрочип с помощью микроэлетродов, прикрепленных к нейронам мозга, получал команду и передавал ее в компьютер. Процессор обрабатывал информацию и транслировал сигнал на микросхемы, расположенные в протезах. В итоге искусственные руки двигались так, как хотел их хозяин.

— У нас нет компьютера меньших размеров, — оправдывался Задорин.

— О, это не проблема! Я дал задание, и мне специально разработать процессор под васу программу. Процессор будет маленький. Я его прятать в кулон, весать на шея, и рюкзак не нузен.

Антон Шувалов с затаенной гордостью наблюдал, как еще недавно беспомощный инвалид превратился в счастливого обладателя полноценных рук. Богатый японец совершил смелый поступок, доверился русскому ученому и предоставил свой мозг для экспериментальной операции. В результате фундаментальная научная разработка нашла удивительное применение на практике. И хотя чудо-протезы стоили дорого, десятки тысяч инвалидов по всему миру получили шанс вернуться к нормальной жизни.

Танака извинился перед Задориным и увел Шувалова в соседнюю комнату.

— Доктор Шувалов, я знать о ваших проблемах в Москве, — перевел Сатори слова Кейджи Танка. — Поэтому предлагаю вам работа в Японии. Вы будете заниматься нейронаука и получать достойные деньги.

— Спасибо за предложение, господин Танака. Я вынужден отказать.

— Посему? Мы сделать вам все условия для исследований. Я рекламировать вас. Вы будете иметь много клиентов. Вы станете самый богатый ученый.

— Спасибо, но деньги для меня не главное. Я хотел бы напомнить о нашем контракте.

— О, да-да. Я понимаю. Вы хотеть внести изменения и получить всю сумму кэш или на личный счет?

— Нет. Я прошу закупить оборудование согласно моему списку и отправить на указанный в контракте адрес.

— Но вы же там не работать? Вы не получать оплату. Вам нужны деньги!

— Я ничего не буду менять.

Мультимиллионер недоуменно смотрел на великого русского ученого, одетого в дешевый костюм и старые туфли. Он честно заработал два миллиона долларов и фактически отказывался от них.

— Вы не передумать?

— Нет.

— Я выполню контракт, — заверил Танака. — А сейчас, я хочу иметь фото, чтобы помнить о вас.

Выслушав искренние слова благодарности, Шувалов сфотографировался со счастливым пациентом и покинул шикарный номер. Фотосъемка напомнила ему о злополучной фотографии, которая окончательно разлучила его с женой. Ольга отказывалась с тех пор от любого разговора и не подпускала к сыну.

Спускаясь по широкой лестнице с вычурной позолотой на стенах и потолке, Задорин нетерпеливо спросил:

— Моя программа обработки нейросигнала успешно внедрена в практику. Мне хватит этого для кандидатской?

— Более чем, — рассеянно ответил Шувалов. — Дописывай. Я поддержу.

— Последняя глава будет посвящена нашему эксперименту. А вы напишете статью?

— Разве что для японского журнала. Здесь меня вряд ли опубликуют.

— Почему?

— С некоторых пор я стал героем криминальной хроники.

— Вы про наркологическую клинику? Но это же чушь!

— Журналисты так не считают. Они нашли пациентов, вернувшихся к наркотикам, и убедили их родственников подать судебные иски. Дима Стерьхов в панике, операции прекращены, я снова безработный, и чем всё это закончится, пока не ясно.

Он умолчал, что накануне его отловила дотошная журналистка. Она показала материалы своей беседы со Стерьховым и просила прокомментировать. Перепуганный главврач всячески стремился снять с себя вину. Стерьхов заявлял, что клиника проводила обычные процедуры по очистке организма, а над мозгом колдовал лично Шувалов. Теперь он понимает, что зря доверился человеку, которого выгнали с прежней работы за сомнительный эксперимент. Он оказался под впечатлением ученой степени Шувалова и думал, что тот способен принести пользу больным. Он ошибался, и надеется, что прокуратура при расследовании учтет его полное раскаяние.

— Что вы скажете в ответ? — спросила журналистка.

— Ничего. Кроме того, что я помогал людям.

— Так же, как и Людмиле Вербицкой?

Антон смерил взглядом бесцеремонную девицу с лезвиями вместо зрачков и ушел, ничего больше не сказав. Она все-таки вонзила ему в спину:

— Если я не поскуплюсь на эпитеты, вас арестуют!

— Это несправедливо! — кипятился Задорин уже в холле отеля. — Я читал, что о вас пишут, Антон Викторович. Но ведь вы разработали удивительную методику, которая дает положительный эффект.

— Не всегда.

— Но в большинстве случаев!

— Обывателям это не объяснишь.

— Почему? Вот Алиса, моя девушка, она самый обычный человек, но прекрасно понимает, что проблемы у наркоманов в мозгах, и вы можете им помочь.

— Ты ей и про клинику рассказывал?

— Она всем интересуется, — сконфузился Задорин и тут же похвастался: — Общаться с ней — одно удовольствие.

— Скажи еще, что вместо глянцевых журналов девушка читает твою диссертацию.

— До этого пока не дошло. Алиса любит меня слушать.

Они вышли из отеля. Задорин порывался продолжить спор, но Шувалов захотел сменить неприятную для него тему.

— Так! — твердо сказал он. — Диссертация — это замечательно, но о математическом моделировании работы мозга тоже не забывай.

— Думаете, нам удастся создать искусственный интеллект?

— Если разберемся в естественном, то разработаем и искусственный. Кстати, в одном американском университете на базе мощнейшего компьютера создали суперпрограмму и назвали ее искусственным интеллектом. У компьютера спросили: как сделать так, чтобы люди никогда не воевали и жили счастливо? И знаешь, что ответила машина?

— Даже не догадываюсь.

— Неделю подумав, бездушная железяка выдала рецепт счастливой и мирной жизни. Суть такова. Каждый человек помещается в капсулу с особым раствором. Человек чувствует себя там так же уютно, как в чреве матери. Через трубки он получает кислород и питание, а раз в день укольчик счастья.

— Наркотик что ли?

— Типа того. Каждый счастлив, и нет войн.

— Мрачная перспективка. Это скорее тюрьма будущего.

— Но с логической точки зрения задача решена правильно. И еще деталь. Компьютер предложил себя в качестве управляющего всеми процессорами.

— Так может не стоит браться за создание искусственного интеллекта?

— Стоит! Но с умом. Ты же знаешь, любое научное достижение может принести как вред, так и пользу. Есть гражданские самолеты — и есть военные, есть атомная бомба — и есть ядерная энергетика.

— Да, но атомная бомба появилась раньше атомной электростанции. И всё самое передовое сначала появляется на военных самолетах.

— Нет. Сначала всё рождается здесь, в мозге ученого. — Шувалов ткнул указательный палец в лоб Задорина. — А как это происходит — вот настоящая проблема.

51

— Приветствую, Юрий. Да заходи, не стой на пороге, — приветствовал Леонтьева министр Гриценко. Юрий Михайлович действительно замялся при входе в просторный министерский кабинет, решая, с какой стороны длинного стола ему присесть. Министр упростил эту задачу, махнув раскрытой ладонью: — Располагайся в кресле. Сейчас черкану резолюцию и присоединюсь.

«Разноса не будет», — понял директор Института нейронауки и опустился в мягкое кресло около окна.