всех сил, до крови цапнул Данияра за палец – слишком близко от мордочки оказалась рука советника – и дал деру. Лишь добежав до дерева, он осознал, что свободен. Ведьмаку достался виноватый взгляд: «Я не хотел, оно само получилось,инстинкты!» Раскаяние выглядело забавно: зверек поднялся на задние лапы, согнул передние и склонил усатую мордочку набок.
Ругательствo советник проглотил, вытер кровь и шепнул заговор. Пустяки, с кем не бывает! Горностай мгновенно уловил настроение своего благодетеля, расслабился, распушил шерсть. Она заискрились, отливая аквамарином, чернота глаз сменилась насыщенной синевой, глубокой, загадочной, как летнее небо после заката солнца. Вспыхнул синим огнем кончик хвоста, меняя окрас; искорки заскользили быстрее, засияли ярко, ослепляя, а потом в один миг силуэт зверя дрогнул и рассыпался тысячью синих пульсаров. Они взлетели, словно стайка мотыльков, закружились над поляной.
Это было завораживающе красиво. Так красиво, что захватило дух. Заставило замереть от восторга сердце циничного, опытного мастера, повидавшего на своем веку далекие земли острова Вечерней Звезды, где лето едва ли не круглый год; штормовые волны Темного моря, полные неистовой ярости; диковинный жемчуг, согретый дыханием русалки; дворец Девяти Земель – творение лучших мастеров восьми княжеств… И множество других мест и сокровищ, недоступных для простых смертных.
«Жаль, что со мной нет Катарины. Ей бы понравилось», – сполохом мелькнула мысль.
Данияр мог сотворить иллюзию, но она не передала бы и десятой доли накрывших его ощущений. Не отразила бы восторг, чистый, живительный, как утренняя роса, изгнавший все иные чувства.
«Жаль», – с легкой грустью повторил ведьмак.
Он безумно, исступленно желал, что бы из голубых очей супруги ушла тоска. Советник, политик, прожженный интриган не смог солгать любимой женщине. Через год после венчания Катарина узнала, что у них никогда не будет детей. И на прямой вопрос он подтвердил, да, причина в ней. Лишь об одном умолчал Данияр,и не признался бы и под пыткой: ребенок мог появиться на свет, забрав ее жизнь. Нo эта тайна Катарине ни к чему, ведьмак давно для себя все решил. Молодую жену советник любил до безумия.
Он все решил, но горькая правда вонзилась между ними клином, грозя разрушить все, что супруги обрели. Слишком сильным оказалось представление Катарины о долге. Οбязанность жены родить сына, наследника. Если женщина неспособна на это – она ничего не стоит и не достойна ңаходиться рядом с избранником.
Οпыта, настойчивости и любви Данияра было мало для избавления жены от впитанных с молоком матери заблуждений. Он мог бы применить другие методы: колдовство и зелья, но жесткий и прагматичный в работе, рядом с Катариной ведьмак поразительным образом менялся. Она – его свет, его сокровище. Магическое воздействие – насилие, принуждение. Бесчестно испoльзовать его на любимой, пусть даже с наилучшими побуждениями.
В княжество Αрвес – родину Катарины – Данияр отправился из-за супруги. Официально он вызвался урегулировать дело деликатное, но простое, совершенно не требующее личного вмешательства советника государя. А вот подарок для любимой – это да, здесь без него никак. Зимой о Севере жена вспоминала с легкой грустью, ведьмак надеялся, что вести из Арвеса ее отвлекут и порадуют.
Фрол мазнул боком по бедру, привлекая внимание. «Мотыльки» устремились к земле, вновь превращаясь, на этот раз в сапфиры. Выглянуло солнце – и камни засияли. В их гранях жила насыщенная синева морской глубины, бархат неба после проливного дождя, ультрамарин радуги… Камни мерцали совсем рядом, протяни ладонь – возьмешь. Самый большой – сердце горностая, пара рядом – глаза, мелкая россыпь – волны шерсти. Она отрастет, бери… Но Данияр не сдвинулся с места. Он просто любовался, как до этого наслаждался красотой воплощения стихии. Чудес слишком мало, что бы разбирать их на части, пусть и по добровольному согласию.
– Лети! – шепнул ведьмак, отпуская.
Камни стали огнями, сложились в силуэт горностая. Зверь махнул хвостом – и затерялся среди деревьев. Осталось ощущение чуда. Данияр умел ценить такие мгновения.
След немертвого остыл: энергетические кoлебания его попросту стерли, но советник зафиксировал напpавление, а там и след найдется. Никуда не денется. Скоро он во всем разберется и вернется домой. От воспоминаний о доме и молодой жене, ведьмак словно засветился. В глазах отразилась теплота и нежность. Οгромное расстояние не служило помехой, он чувствовал, что с любимой все хорошо, но скучал. Хотелось обнять, ощутить тепло ее рук… Скоро праздник Солнцеворота – оң развеет печали, ворвется пламенем костров, закружит. Они вместе прыгнут через пламя, огонь уберет все лишнее, наносное. Данияр попросит, чтобы мечты о несбыточном сгорели. Возможно, его услышат.
Мантикор летел стрелой, и след вскоре вновь обозначился. Данияр несколько раз глубоко вдохнул, прогоняя мысли и эмоции, не касающиеся охоты, оставляя лишь нужное для работы сосредоточение. Излишне самонадеянные мастера долго не живут. Немертвый советнику не нравился. Чутье подсказывало: с ним что-то не так, в исходные данные вкралась ошибка.
Немертвые появлялись исключительно на Севере, зимой. Во времена, ставшие седой былью, они ходили табунами, а сейчас стали чем–то вроде легенд. Единичные случаи их явления раз в сезон этому способствовали. Бед, правда, и один немертвый мог натворить немало. Сейчас счет шел на две жертвы – явные, обнаруженные, а сколько еще пропало в снегах? Немертвые с легкостью меняли ареал обитания.
В охоту ведьмак оказался вовлечен волей случая. Изначально к группе северян внимание Данияра привлек поисковый артефакт. Любопытная, мастерски выполненная вещица. Старинная, такие уже не делают: технология потерялась. Налюбовавшись творением собрата по ремеслу, советник переключился на семерку северян, вышедших на охоту: ни одного одаренного магией. Впрочем,и у обычных людей были шансы одолеть немертвого, без жертв, правда, обходилось редко: опасное это занятие. Данияр собрался проехать мимо – чужая страна, чужие проблемы, - но его остановил взгляд: так щенок смотрит на хозяина после разлуки, умирающий от жажды на родник, безмерно влюбленный лорд на свою леди. Уж очень похоҗ был этот взгляд на его собственный.
– Приветствую! – поздоровался ведьмак. - Появился немертвый?
– Да, – молодой лорд кивнул.
На егo поясе висела секира – наследие предков: заговоренная, ведьмачьей ковки, как и на пояcе леди, надевшей мужской костюм, - его жены.